Вернувшись на кухню, он нашёл в единственную оставленную ему металлическую кружку со сколотой эмалью и набрав в неё воды из-под крана принялся цедить маленьким глотками. На душе было так тяжело что хоть волком вой. В голове он продолжал прокручивать содержимое записки, но вдруг среди творящегося в голове хаоса он натолкнулся на пару чётких, как будто инородных мыслей — “Работать надо хорошо, тогда хорошо всё будет” и “Учиться новому — путь к успеху”. Непонятно почему, но сейчас эти, вроде бы, прописные истины показались ему чуть ли не откровением свыше.

Действительно, ведь Лена не только сама была эффектной девушкой, но любила ярких и эффектных людей. А Илья засел среди своих ЭВМ и ни на что больше не обращал внимание. Не обращал внимания на то что его работа хоть и являлась очень важной и нужной совсем не приносила достаточного дохода (ну кроме небольших поощрительных премий) а ему нужен успех. Громкий успех. Желательно всесоюзная слава — тогда Лена вернётся! Она поймёт, что с ним она войдёт в круг научной и технической элиты.

А значит он должен работать гораздо эффективнее. Стараться гораздо больше и прикладывать гораздо больше усилий. А для начала ему стоит немного сместить вектор применения своих сил.

В голове у него тут же оформился план, который не только даст мощный толчок их предприятию, но и повлияет на всю отрасль! С этой мыслью он тут же бросился в комнату чертить схемы, благо Лена не забрала его канцелярские принадлежности.

Ведь он не один может оказаться в такой ситуации! И эта мысль: “Не один! Не один!” словно молотом билась в его голове. Ведь если бы он не пропадал на работе, а был бы дома то этого бы не произошло. Но работать одному нельзя, поэтому он должен работать не один. Работать надо дома, но вместе с другими инженерами! Ведь возможно работать на одной вычислительной машине с нескольких терминалов. И терминалы могут быть в разных концах помещения занимаемого машиной. А значит терминалы могут быть и в разных помещениях. Разных зданиях! Разных городах! Разных странах! Тут он немного задумался — с разными странами он конечно хватил лишнего, но сама идея, в общем, вполне здравая и довольно легко реализуемая — надо только сообразить как можно подключить абонентский терминал к самой машине. Тут его взгляд упал на стоящий на тумбочке телефонный аппарат.

За то небольшое время, что я отсутствовал работа радиокружка практически сошла на нет, каждый день базу посещало буквально пара человек — это Степанов Вова и Павел Дьячко. Но и они даже несмотря на похвальную преданность общему делу, практически полностью сосредоточились на каких-то своих проектах. Так Вова всё время занимал наш токарный станок. На самом деле, как бы я не старался и как бы не мотивировал ребят на поиск каких либо возможностей, нам не удалось раздобыть настоящий токарный станок, так что пришлось выходить из положения доступными методами. Вспомнив прочитанную в одном из журналов статью про управляемую электро коррозию, мы с ребятами собрали подобную установку из старой эмалированной ванны и нескольких других компонентов. Ванна правда была выброшена на свалку так как потеряла одно своё главное свойство — она перестала быть “эмалированной”, но с этой бедой мы легко справились — у кого то из ребят дома нашлась бутылка ксилола, а на той же свалке обнаружился целый ворох обрезков ПВХ трубки. Совместив одно с другим мы заново пере покрыли ванну. А при помощи нескольких дверных пружин, метровых шпилек М12, горсти болтов и прочего металлического мусора со всех окрестных свалок, удалось собрать подвижную консоль с механизмом винтовой подачи. Но в нашем случае подавался не резец, а электрод с которого и производилась электродуговая коррозионная обработка металла. Естественно ванна была заполнена дистиллированной водой (раздобыть которую было довольно не просто, так что мы использовали самодельный, но довольно мощный дистиллятор — все компоненты которого неожиданно обнаружились у одного из школьников на балконе. Наверное они были не нужны его отцу и хранились там просто как старый хлам который и не нужен, и жалко выбрасывать. Вообще удивительно, сколько у местных хранится по квартирам, гаражам и кладовкам всяких вещей. Ведь, процентов 60, а то и 70 всех потребностей радиокружка, удовлетворялось именно вещами которые ученики приносили из дома.)

Павел, в отличие от Вовы, практически всё время проводил у намоточного и трубогибочного станка, наматывая какие-то сложные трансформаторы.

С ребятами я связаться не мог по причине отсутствия у конечного оборудования такой связи, а информацию об их деятельности получал из логов использования станков — так как они все были подключены к единой сети датчиков, как и ворота в сам бокс. Это было сделано для того чтобы каждый из членов радиокружка по своему личному паролю мог получить доступ на базу, и задействовать станки. Доступ же был разграничен по той причине, что я работал всё-таки с детьми и несмотря на мою постоянную профилактическую работу он то и дело норовили заняться баловством или проказами. А так я давал доступ к сложному оборудованию именно тем кто умел и имел необходимость на нём работать.

Но не ситуация на производственной базе меня беспокоила, а то что происходило в самом городе. По информации полученной из системы контроля радиоэфира, частота, продолжительность и количество радиотрансляций резко увеличилось. А это значит, что происходящими в городе событиями заинтересовались местные службы специального назначения. В принципе, это было вполне ожидаемо и прогнозируемо, но всё равно несколько неприятно. Тем более что наибольшая плотность радиоэфира регистрировала станция расположенная рядом с заводскими корпусами.

С одной стороны плохо что я нахожусь довольно далеко от места прохождения основных событий и не могу никак на них повлиять. Но, с другой стороны это даже хорошо — я ещё не готов успешно противостоять государственной машине. Так что пока у меня есть время мне стоит лучше подготовиться, провести дополнительные тренировки своих возможностей и подготовить несколько козырей.

Но наблюдая за обстановкой в городе (пусть и ущербно, только через станции слежения) я продолжал заниматься усилительной антенной. Дела шли неважно — несмотря на все мои старания по изготовлению полупроводников в сарае — дело это шло плоховато. Даже получив работоспособный транзистор, совсем не факт, что он получался способным работать на высоких частотах и больших мощностях. Более половины моих поделок на этапе предварительных испытаний просто сгорали, так что я уже начал отчаиваться, как наконец-то мои поиски увенчались успехом.

Пока я выполнял обязательный набор работ, обеспечивающих моё содержание, я активно (и не только путём разговоров) интересовался у деревенских жителей местными запрещёнными зонами. Как выяснилось, антенная станция расположенная рядом с деревней, была одним из объектов какой-то “секретной В/Ч”. Про неё все знали только то что она расположена относительно рядом (по прямой с сотню километров) и у неё есть несколько обособленных объектов как-то: антенные станции (оказалось что расположенная рядом с деревней не единственная), стрелковый и специальный полигоны, а также несколько резервных хранилищ техники. И вот про одно из таких хранилищ мне рассказали местные мальчишки когда я с ними собирал в лесу ягоды.

— А от я слышал, что в лесу у кривого оврага, танки стоят, прямо посреди леса, — издалека начал разговор.

— Да брешут всё это, а ты Данька веришь, — повёлся на провокацию один из мальчишек, — никаких танков там нет. Мы с братом как-то ходили туда, когда у бабы Жени коза сбежала. Говорили что она как раз к кривому логу пошла. Так мы только туда дошли, увидели что всё колючкой затянуто, а за ней УРАЛы стоят с кунгами и антеннами слоеными, как вон на той радарной станции. Отец мне рассказывал что это списанные, по причине устаревания машины там стоят, если вдруг война начнётся, а все действующие машины враги взорвут, то их расконсервируют и в бой поведут.