Ни одно из деревьев не было особенно толстым, самое большое имело ствол диаметром два с половиной фута. Но они оказались высокими, что доставило мне определенные проблемы. У меня не было опыта лесоруба, и я совершил ошибку — первое дерево, падая, чуть не сбросило меня в сенот и упало не там, где нужно, наломав по дороге целый ворох ветвей, которые мне пришлось тщательно убирать. Но урок не прошел даром, и к тому времени, когда наступили сумерки, я свалил уже шестнадцать деревьев.

Я провел эту ночь в спальном мешке, тошнотворно пахнувшем бензином из-за того, что мотопила; которая была в него завернута, имела небольшую течь. Я не особенно расстроился, так как подумал, что резкий запах сможет отогнать москитов. Этого не произошло.

Я съел холодного консервированного цыпленка и выпил виски из фляжки, которой меня предусмотрительно обеспечил Фаллон, смешав его с теплой водой из бутылки, после чего сидел в темноте, размышляя о маленьких коричневых людях с большими носами, изваявшими эту странную колонну и, возможно, построившими здесь город. Через некоторое время я лег спать.

Утро принесло с собой вертолет, жужжащий у меня над головой, и человека, висящего, как паук, на тросе лебедки. Я все еще не расчистил площадку, которой хватило бы для посадки, но уже появилось достаточно места для того, чтобы Ридер смог опустить человека на лебедке, и этим человеком оказался Халстед. Он тяжело опустился на землю возле края сенота и махнул Ридеру рукой. Вертолет поднялся и медленно закружился на месте.

Халстед подошел ко мне и огляделся по сторонам.

— Вы собирались расчистить площадку в другом месте. Чем вызваны изменения?

— Я столкнулся с трудностями, — ответил я.

Он невесело усмехнулся.

— Я так и думал. — Он посмотрел на пни спиленных деревьев. — У вас получается не слишком хорошо, не так ли? Вы могли бы сделать работу более качественно.

Я любезно взмахнул рукой.

— Преклоняюсь перед верховным авторитетом. Будьте моим гостем — смело беритесь за дело и исправьте ситуацию.

Он что-то пробурчал, но не удостоил меня ответом. Вместо этого он взял длинную коробку, висевшую у него на плече, и вытянул из нее антенну.

— Нам прислали пару уоки-токи из Лагеря-Один. Мы можем поговорить с Ридером. Что нам нужно, чтобы закончить работу?

— Горючее для пилы и огнемета; динамит для пней — и человека, который может им пользоваться, если только вы не имеете подобного опыта. Я ни разу в жизни не пользовался взрывчаткой.

— Я умею ее использовать, — сказал он коротко и начал разговор с Ридером.

Через несколько минут вертолет снова снизился и спустил нам пару канистр с горючим. Затем его жужжание затихло, и мы приступили к работе.

Надо отдать Халстеду должное, работал он, как демон. Две пары рук тоже вносили разницу, и мы успели сделать достаточно много до того, как вертолет вернулся. На этот раз он опустил нам ящик с гелегнитом, а следом за ним спустился и Фаллон с полными карманами детонаторов. Он передал их Халстеду и посмотрел на меня с веселыми искорками в глазах.

— Вы выглядите так, словно вас тащили через кусты вверх тормашками. — Он огляделся по сторонам. — Вы проделали хорошую работу.

— У меня есть кое-что вам показать, — сказал я, и провел его по узкой тропинке, проложенной мною в предыдущий день. — Я тут наткнулся на Старика Косоглазого, он несколько спутал мои планы.

Фаллон издал крик восторга и почти уткнулся Косоглазому в живот.

— Старая Империя! — сказал он с благоговением и провел руками по покрытому резьбой камню.

— Что это такое?

— Это стела — каменный алтарь майя. — По принятому обычаю, они воздвигали стелу каждый катун — это период времени около двадцати лет. — Он бросил взгляд назад вдоль тропинки, ведущей к сеноту. — Здесь должны быть еще такие стелы, возможно, они окружают сенот.

Он начал срывать с камня побеги ползущих растений, и я понял, что больше ему ни до чего нет дела. Я сказал:

— Ладно, я оставляю вас продолжать знакомство наедине. Пойду помогу Халстеду разнести себя в клочья.

— Хорошо, — сказал он с отсутствующим видом. Затем он повернулся. — Это чудесная находка. С ее помощью мы сможем сразу установить дату основания города.

— Города? — Я обвел рукой сумрачные заросли. — Это Уашуанок?

Он, подняв голову, посмотрел на колонну.

— У меня нет никаких сомнений. Такие сложные стелы устанавливали только в городах. Да, я думаю, что мы нашли Уашуанок.

Нам пришлось приложить немало усилий для того, чтобы оторвать Фаллона от его ненаглядной колонны и вернуть в Лагерь-Два. Он бродил вокруг нее как влюбленный, который только что нашел мечту своего сердца, заполняя свой блокнот сложными рисунками и неразборчивыми каракулями. Позднее, к концу дня, мы практически внесли его в вертолет, который совершил точную посадку на краю сенота, и на протяжении всего обратного пути он что-то беспрерывно бормотал себе под нос.

Я очень устал, но после роскошной горячей ванны почувствовал облегчение в голове и теле, достаточное, чтобы дойти до большого домика и присоединиться к остальным вместо того, чтобы завалиться спать. Я застал Фаллона и Халстеда в активной погоне за истиной, и Кэтрин, пристально следящую за спором в своей обычной роли укротителя Халстеда.

Я послушал некоторое время, не понимая особенно, о чем идет речь, и был несколько удивлен, обнаружив, что Халстед спокойнее, чем Фаллон. После вспышек, имевших место последние несколько недель, я ожидал, что он разорвет на себе рубаху, когда мы на самом деле найдем Уашуанок, но Халстед казался холодным, как лед, и дискуссия, которую он вел с Фаллоном, была сугубо интеллектуальной. Он выглядел таким безразличным, словно просто нашел шестипенсовик на мостовой, а не город, который искал, не жалея сил.

Это у Фаллона энтузиазм перехлестывал через край. Он весь бурлил, как только что открытая бутылка шампанского, и, подсовывая Халстеду под нос свои рисунки, с трудом мог усидеть на месте.

— Несомненно, Старая Империя, — настаивал он. — Посмотрите на резьбу.

Он пустился в объяснения, которые звучали для меня как иностранный язык. Я сказал:

— Ради Бога, полегче! Как насчет того, чтобы посвятить меня в секрет?

Он остановился и посмотрел на меня с изумлением.

— Но я же объясняю вам.

— Вам лучше повторить мне все на английском.

Он откинулся назад в своем кресле и печально покачал головой.

— Для того, чтобы объяснить календарь майя, мне понадобится больше времени, чем я могу себе позволить, так что вы должны принять мои слова на веру. Вот посмотрите-ка сюда. — Он пододвинул мне свои каракули, в которых я распознал насекомых, виденных мною в орнаменте на колонне. — Это дата, которая вырезана на стеле, — она гласит: «9 Циклов, 12 Катунов, 10 Тунов, 12 Кинов, 4 Эба, 10 Яшов», что вместе составляет 1386112 дня или 3 797 лет. Поскольку майя вели свое летоисчисление от 3113 года до н. э., это даст нам дату 684 год н. э.

Он взял в руки лист бумаги.

— Кроме того, мы можем узнать — майя отличались большой точностью, — что это был 18-й день после полнолуния первого из шести циклов.

Он произнес все это очень быстро, и я почувствовал легкое головокружение.

— Я поверю вам в этом на слово, — сказал я. — Вы хотите сказать, что Уашуаноку около тринадцати столетий?

— Это возраст стелы, — ответил он уверенно. — Сам город должен быть значительно старше.

— Это было задолго до Виверо, — произнес я задумчиво. — Неужели город просуществовал так долго?

— Вы путаете Старую Империю с Новой Империей, — сказал он. — Старая Империя распалась около 800 года н. э., и многие города оказались брошены, но примерно через сто лет произошло вторжение толтеков — племени ица, которые заново заселили некоторые города, такие, как Чичен-Ица и другие. Уашуанок, похоже, был одним из них. — Он улыбнулся. — Виверо часто упоминает в своем письме Храм Кукулькана в Уашуаноке. У нас есть основания считать, что Кукулькан был реальным историческим лицом, человеком, который привел толтеков в Юкатан, подобно тому, как Моисей привел детей Израилевых в Землю Обетованную. Несомненно, майя-толтекская цивилизация Новой Империи имела большое сходство с Империей Ацтеков в Мексике и сохранила мало общего со Старой Империей майя. Например, у них были распространены человеческие жертвоприношения. Старик Виверо не заблуждался на этот счет.