— В Лагерь-Три, — ответил я. — В Уашуанок. Но там для него ничего нет — просто древние руины.

— Может быть, — сказал Пат. — Но, очевидно, Джек думает по-другому. Меня больше всего беспокоит то, что я не могу заставить Фаллона предпринять что-либо по данному поводу — и это на него не похоже.

— Ты можешь сделать что-нибудь сам? Как насчет того, чтобы обратиться к властям — в полицию? Почему бы не рассказать им о большом скоплении известных преступников в Мериде?

Пат посмотрел на меня с жалостью.

— Дело в следующем, — сказал он терпеливо, так, словно объяснял что-то маленькому ребенку. — Местный закон подмазан.

— Взяточничество!

— Ради Бога, не будь таким наивным! — воскликнул он. — Ты сам понимаешь, что местные копы совсем не так неподкупны, как ваши лондонские бобби. Я сделал то, что мог, — и знаешь, что произошло? Меня бросили в тюрьму, обвинив в распространении ложных слухов, вот что! Я выбрался оттуда только вчера, дав на лапу молодому копу, до которого не доходит смазка сверху. Ты не сможешь переписать законы в этой части света.

Я сделал глубокий вдох.

— Если все обстоит подобным образом, тогда каких действий ты можешь ожидать от Фаллона?

— У него есть связи в правительстве, он пользуется уважением в определенных кругах и может сделать так, чтобы местные власти пришли в движение. Но это личные связи, и он должен сделать это персонально. Сам я не обладаю достаточным весом — я не могу забраться так высоко.

— Может быть, мне тоже стоит поговорить об этом с ним? — спросил я.

Пат пожал плечами.

— Может быть. — Он сокрушенно покачал головой. — Не могу понять, что с ним происходит. Раньше он никогда не терял способности рассуждать здраво.

Так что я переговорил с Фаллоном и получил быстрый отпор. Когда я к нему подошел, он разговаривал с Рудетски, обсуждая планы строительства Лагеря-Три, и все его внимание было поглощено этим вопросом.

— Если вы обнаружите что-нибудь при предварительной расчистке, не трогайте это, — предупредил он Рудетски. — Просто оставьте все как есть и произведите расчистку вокруг.

— Я не буду трогать никакие камни, — заверил его Рудетски.

Фаллон казался усталым и еще более высохшим, чем раньше, словно его плоть пожирал тлеющий внутри огонь. Все его мысли в то время были направлены к одной цели — к раскопкам города Уашуанока, а все остальное не имело никакого значения. Он нетерпеливо выслушал меня, а затем оборвал на полуслове, бросив небрежно:

— Все это работа Харриса. Оставьте ее ему.

— Но Харрис сказал, что здесь он ничего не может сделать.

— Значит, он не стоит тех денег, которые я ему плачу, — проворчал Фаллон и, отвернувшись от меня, снова погрузился в суматоху подготовки высадки десанта в Лагере-Три.

Я ничего не сказал об этом Халстедам, не было никакого смысла пугать кого-то до смерти. Но у меня состоялся еще один разговор с Патом Харрисом перед тем, как он улетел выяснять дальнейшие намерения Гатта. Я рассказал ему о неудаче, которая меня постигла при попытке воздействовать на Фаллона, и он мрачно улыбнулся, услышав, как Фаллон оценил его стоимость, но промолчал.

— Одна мысль не дает мне покоя, — сказал он. — Каким образом Гатт узнал, что ему пора здесь появиться. Любопытно, что он прибыл сразу после того, как вы нашли город.

— Совпадение, — предположил я.

Но Пат не был в этом уверен. Он попросил передать ему подробно весь состоявшийся разговор, и Пата, так же как и меня, озадачило видимое безразличие Гатта к тем вопросам, которые, как мы знали, представляли для него большой интерес.

— Была ли у Гатта возможность поговорить с кем-нибудь наедине? — спросил он.

Я призадумался, а затем отрицательно покачал головой.

— Он находился с нами все время. Мы не позволяли ему бродить в округе в одиночестве, если это то, что ты имеешь в виду.

— Он не оставался с кем-нибудь наедине — хотя бы на одну минуту? — настаивал Пат.

Немного поколебавшись, я ответил:

— Перед тем как сесть в свой самолет, он со всеми попрощался. — Я нахмурился. — Халстед стоял немного в стороне, и Гатт подошел к нему, чтобы пожать руку. Но это продолжалось недолго — не более пятнадцати секунд.

— Бог ты мой, Халстед! — воскликнул Пат. — Позволь мне сказать тебе кое-что. С помощью простого рукопожатия можно передать огромное количество информации. Имей это в виду, Джемми.

Сделав это загадочное замечание, он улетел, а я начал перебирать в уме все, что знал про Халстеда. Но было просто смехотворно предположить, что у него существуют какие-то общие дела с Гаттом. Смехотворно!

В течение следующих нескольких дней Гарри Ридер был очень занятым человеком. Он доставил Рудетски и двоих его людей в Лагерь-Три, высадил их там и вернулся назад за снаряжением. Рудетски и его команда вырубили в лесу большую посадочную площадку, после чего в дело включился уже грузовой вертолет, и события начали развиваться полным ходом. Это походило на хорошо спланированную военную операцию по подготовке плацдарма.

Было бы очень жаль, если бы вдруг оказалось, что это не Уашуанок и что все усилия пропали впустую, но Фаллон не проявлял беспокойства. Он побуждал Рудетски прикладывать максимум усилий и самодовольно наблюдал за тем, как вертолет непрерывно снует взад-вперед. Стоимость часа летного времени большого вертолета представляла из себя что-то фантастическое, и хотя я знал, что Фаллон может себе это позволить, все равно не смог удержаться от того, чтобы не изложить ему свои сомнения.

Фаллон вынул изо рта свою трубку и рассмеялся.

— Черт возьми, ведь вы же счетовод, — сказал он. — Используйте свои мозги. Мне придется потратить гораздо большую сумму, если я откажусь от вертолетов. Я вынужден платить огромные деньги высокоискусным специалистам за расчистку участка для предварительного обследования, и будь я проклят, если собираюсь платить им еще за то, что они прорубали себе путь через джунгли, чтобы добраться до места. Использование вертолетов обходится мне дешевле.

Так значит, с точки зрения экономии средств, здесь все было в порядке, в чем я убедился, проведя короткий анализ. Фаллон не тратил понапрасну свои деньги на этом этапе, хотя некоторые люди могут подумать, что раскопки мертвого города являются пустой тратой денег изначально.

Прибыли еще четверо археологов — молодых людей, преисполненных энтузиазма. Для троих из них это был первый опыт больших раскопок, и они почти припадали к стопам Фаллона, хотя, как я заметил, вокруг Халстеда все они ходили на прямых ногах. Если его дурная слава распространилась до самых нижних слоев, то значит и на самом деле он находится на плохом пути. Меня удивляло то, что Кэтрин этого не замечает, хотя, возможно, она относила все на счет общего воздействия его колючего характера на других людей. Но каково жить с таким человеком!

Через десять дней, после того как Фаллон принял ответственное решение, мы вылетели в Лагерь-Три, и наш вертолет сделал круг над сенотом. Я смотрел вниз на район предстоящих раскопок, претерпевший значительные изменения с той поры, когда я висел над ним на конце троса. Теперь здесь появилась небольшая деревня — разборные домики выстроились аккуратными рядами, а с одного конца расположилась посадочная площадка с ангарами для вертолетов. Все это было построено на месте густого леса немногим более, чем за неделю; очевидно, Ру-детски пришлось выполнять роль надсмотрщика за рабами.

Мы приземлились, и когда шум винта стих, я услышал вой бензопил, продолжающих вести где-то поблизости атаку на джунгли. И здесь было жарко — даже еще более жарко, чем в Лагере-Два: солнце, от которого больше не защищали кроны деревьев, безжалостно поливало поляну жгучими лучами. Все мое тело сразу покрылось испариной, и когда я достиг укрытия под крышей домика, то был уже весь мокрый.

Фаллон не терял времени.

— Это не самое комфортабельное место, — сказал он. — Поэтому мы должны выполнить свою работу как можно быстрее. Наша первоначальная цель заключается в том, чтобы выяснить в общих деталях, с чем мы имеем дело. Более точные работы подождут еще несколько лет. Я не намерен раскапывать какое-нибудь отдельное здание в этом сезоне. Наша задача будет заключаться в том, чтобы ограничить район поисков, идентифицировать структуры и подготовить почву для наших последователей.