Оби-Ван был с ним абсолютно согласен.

Вагно угрюмо представил их главному формовщику, высокому худощавому мркчине по имени Видги. Если Вагно был коренастым и румяным, то Видги был полной его противоположностью. Бледный, с огромными влажными глазами, он напоминал облачко утреннего тумана. Даже его одежды были насквозь промокшими и покрыты сверкающими кусочками тины, так что он был похож на рыбину, только что поднятую со дна моря.

— Вы принесли их так много, — пожаловался он замогильным голосом, пересчитывая диски, сложенные на спинах караподов. — Что мы будем делать с пятнадцатью партнерами?

Вагно энергично пожал плечами. Видги повернулся и вонзил мрачный взгляд в Анакина, затем так же угрюмо изучил Оби-Вана.

— Вы что, переплатили вершинникам, чтобы заполучить так много семян?

— Никаких вопросов! — взорвался Вагно. — Пора красить и придавать форму!

Видги поднял руки, имитируя капитуляцию, и повернулся к своей команде — все его помощники были как на подбор высокими, мокрыми и хрупкими. Нереальными, как призраки. В руках у них были различные инструменты — длинные толстые метлы и то ли весла, то ли лопаты. Чуть поодаль стоял покосившийся старый склад, когда-то давно наспех собранный из мембранника, да так и прослуживший своим хозяевам не один год. Как известно, ничего долговечнее временных вещей в природе не существует. Видги схватил за центральную лапу ближайшего к нему карапода и потянул его к складу. Семилапый «грузовик» упирался тремя свободными парами лап. Его примеру последовали другие два карапода, которых тащили помощники Видги.

Вагно стоял не двигаясь.

— Это не моя стихия, — сказал он, внезапно засмущавшись. — Здесь требуется совершенно другое искусство, — он жестом велел Анакину с Оби-Ваном следовать за Видги.

Внутри склада эхом носились звуки бульканья и громкого уханья. Толстые усики расползлись по его полу, покрыв его плотной паутиной, и на их кончиках росли странные плоды, которых джедаи еще не видели на этой планете: раздутые, полупрозрачные, они были заполнены густой светящейся жидкостью, которая медленно перемешивалась отростками в виде лопаточек внутри каждого фрукта.

Анакин и Оби-Ван помогли команде Видги разгрузить семена-диски и поставить их на ребро в специальные рамы рядом с формовочной платформой. Взобравшись на возвышение около десяти метров в ширину, Видги и два его помощника длинными ножами срезали с лианы одну из странных ягод и рассекли ее тремя резкими ударами. Во все стороны брызнула светящаяся прозрачная жидкость и растеклась лужей по платформе, покрытой ворсом гибких белесых иголок.

В дверях склада появился карапод, на спине которого была рама из пластика и металла — видимо, основа их будущего корабля.

— Эту готовую раму прислал Шаппа Фаррз, — горестно сказал Видги, словно объявил о кончине своего лучшего друга. — После формовки она станет живой.

Еще один карапод, покрытый тяжелыми металлическими пластинами, которые были скреплены плетеной сеткой, принес то, что Анакин сразу же узнал: два легких движка Хаор Чал класса «силвер-семь», а также очень дорогой сердечник гипердрайва. Анакин отметил, что и на двигателях, и на гипердрайве некоторые части странным образом отсутствуют, а некоторые — изменены до неузнаваемости: Третий карапод был намного меньше, примерно с Анакина. Он веселой рысью пронесся по складу, освещенному зеленоватым сиянием, исходящим от стен. Его груз — хрупкую кристаллическую конструкцию — Анакин не смог опознать.

Но Оби-Ван понял, что это такое. Об органоформных контурах в течение веков ходили слухи по Галактике. Скорее всего, их разработали на одном из миров на Окраинах, который смог устоять против экспансии как Торговой Федерации, так и Республики. Но это были только слухи… до сих пор.

— Что это? — спросил Анакин, очарованный блестящими линиями активированной цепи.

— Думаю, это прибор сможет соединить наш корабль в единое целое, — предположил Оби-Ван. — Это связующее звено между живым организмом и механизмами.

Первое, что сделал Видги, — это поддел лопатой приличную порцию густого ягодного сока, пролившегося на платформу. Он подбросил каплю в воздух и поймал ее совком лопаты, затем снова подбросил и поймал, и так несколько раз, пока капля не превратилась в шарик. Затем с кажущейся небрежностью Видги закинул этот мячик на спину маленького карапода, где он растекся по поверхности органоформной цепи. Лужи сока хватило на множество «мячиков», которыми Видги покрыл края всех без исключения семян-дисков. Там, где студенистая масса касалась семян, диски становились темно-фиолетовыми и вытягивали во все стороны длинные извивающиеся псевдоподии.

Затем формовщик скептически осмотрел раму на спине самого крупного карапода.

— Не хватит, — проворчал он себе под нос. — Шаппа никогда не говорит нам действительно нужных вещей. Затем, рке погромче, Видги обратился к своей команде: — Тащите вторую раму!

Формовщики недоуменно переглянулись и принялись шепотом совещаться между собой. Видги пришлось прикрикнуть на них: — Пятнадцать прокаленных пластин, слишком много для одной рамы! Нам нужна вторая!

— Они что, собираются строить два корабля? — поинтересовался Анакин у Оби-Вана.

— Не думаю, — ответил Оби-Ван. Но сам он не был так уверен, как прозвучал его ответ.

— А теперь, — затянул замогильным голосом Видги, — быстро к джентари!

Не успели Анакин с Оби-Ваном взобраться на крупного карапода, как на спину ему рядом с первой рамой водрузили вторую.

Видги проинструктировал их: с этого момента им надлежало находиться внутри рамы, сидя на толстых на плоских толстых балках между овальных элементов конструкции — видимо, будущих переборок, окруженных гибкой паутиной распорок и арматуры.

— Так положено, — объяснил Видги.

Анакин занял место внутри одной рамы, Оби-Ван залез во вторую. Карапод двинулся в путь, и рамы стали поскрипывать и шататься.

На складе пахло цветами, и пекущимся хлебом, и еще чем-то, уже не таким приятным, и от всех этих ароматов у Анакина закружилась голова. На сегодня впечатлений ему было более чем достаточно, и хотелось отдохнуть. Желудок выражал бурный протест, то и дело противно сжимаясь.

Оби-Ван тоже почувствовал приступы подкатывающей к горлу тошноты, но он сконцентрировал внимание на медленной, горделивой походке Видги, который шагал вразвалочку рядом с тремя караподами, везущими части будущего корабля. Караподы вышли из склада, оказавшись в царстве ночных теней, среди утесов, на плечах которых росли гиганты, которые, казалось, подпирали своими широкими плечами небо и рассыпанные по нему звезды.

Анакин чувствовал себя как мелкая букашка, которую вот-вот раздавят. Несмотря на то что рядом бежали формовщики, он утратил уверенность в себе. И даже слова Куай-Гона — если они действительно исходили от Куай-Гона, а не его собственного разыгравшегося воображения — не могли успокоить. Все это было таким странным, таким пугающим — неужели их действительно окружали эти гиганты? Может быть, в воздухе витали наркотики, и все якобы «увиденное» им — не больше, чем простая иллюзия, а его и мастера ждет ужасный финал. Мальчик сглотнул тошнотворный ком, застрявший в горле, и уперся подбородком в грудь, проделывая упражнение, которому научился еще два года назад: контроль над животным страхом, объявшим его тело, над химическими реакциями внутри него и его гормональными ритмами.

Страхи, кипящие у него в мыслях, — а это был худший враг Анакина Скайуокера, его самый глубокий и темный провал — составляли отдельную проблему, и он не был уверен, что ему удастся ее решить.

Оби-Ван уловил эту неуверенность падавана, чья воля раньше была несгибаема. Самое странное, что сам Кеноби был поразительно спокоен. Его беспокоили резкие запахи, но не больше, чем вонь в других отвратительных местах, где он спокойно стоял рядом с Куай-Гоном, выполняя приказы мастера.

Анакин почувствовал, как рама накренилась вперед: это остановился карапод. Видги медленно и грациозно поднялся, на спину ка-раподу с рамами и стал размахивать у себя над головой инструментом типа весла, разгоняя испарения желеобразного содержимого раздутой ягоды, и струйки фиолетового дыма исчезали во тьме.