Он раздумывал над ответом.

— Ничего особенного. Назовем это пережитком моих глупых юношеских дней, — он повернулся на бок, протянул руку к моей юбке и положил ладонь на мою задницу. — Знаешь, если ты и дальше будешь так ко мне прикасаться, то напросишься на неприятности.

Себастьян прижимался ко мне всем своим телом, я чувствовала, как в мое бедро начинает упираться его пульсирующее достоинство. Он снова становился твердым. Все прочие мысли тут же испарились из моей головы.

Я отодвинула край рубашки, и передо мной предстал его член. Это был первый раз, когда мне удалось как следует его разглядеть. Длинный и почти толщиной в мое запястье, с двумя четко проступающими венами, обвивающими его как украшения. Меня снова накрыло волной возбуждения. Я не могла поверить, что это было во мне. Он казался невероятно большим.

Я всегда относила себя к девушкам, которым было достаточно одного раза, и считала, что просто не была создана для нескольких оргазмов. Но сегодня Себастьян уже успел развеять эту иллюзию, и теперь, несмотря ни на что, я чувствовала, как мое тело в очередной раз пробуждается к жизни. Он снова смотрел на меня тем взглядом, источая порочную, ненасытную потребность, которой я не могла противостоять.

Я протянула руку, чтобы погладить его член.

— Итак? — сказала я. — Думаю, существует лишь один способ начать мое обучение. 

Второй раз с Себастьяном был еще более выматывающим, чем первый, и когда он, наконец, отпустил меня домой, я заснула практически мгновенно. Понятия не имею, как ему удавалось оставаться таким энергичным. Казалось, он обладал выносливостью десятерых. Не то чтобы я жаловалась.

Проснулась я, чувствуя бодрость и приятную боль между ног. Полагаю, в конечном итоге я бы привыкла к беспрерывным сексуальным импровизациям, но на данный момент мое тело было не подготовлено к таким энергичным играм. Вспоминая о четырех оргазмах, я решила, что легкая боль — справедливая цена.

Мой день в офисе начался со встречи в конференц-зале за обсуждением будущих стратегий. Обычно наша работа представляла собой смесь мимолетных встреч, телефонных звонков и электронных писем, но всякий раз, когда мы начинали большое дело, как в случае с Райтами, нам требовалось больше согласованности в действиях. Я была взволнована тем, что наконец-то появилось нечто стоящее, во что я могла впиться зубами.

После не самой воодушевляющей речи от Алана, старшего партнера, который был главным руководителем на нашем этаже, о важности «добиться справедливости для тех людей, которые в противном случае могли лишиться всего», мы взялись за дело.

Постепенно работа была распределена, и все, кто ее получил, направились на выход, чтобы приступить к выполнению возложенных на них задач. Вскоре в комнате осталось всего несколько человек.

— Что касается оставшихся, — сказал Алан, — мы нуждаемся в вас, чтобы не забрасывать другие текущие дела. Райты важны, но это не единственные наши клиенты.

Эти слова были подобны удару под дых. Я снова оказалась на скамейке запасных.

Считалось неприемлемым противиться возложенным на тебя обязанностям, но мне надоело довольствоваться второсортными ролями среди работников с меньшей самоотверженностью и опытом, нежели у меня.

— Простите, сэр, — обратилась к Алану, пока остальные сотрудники выходили из комнаты друг за другом. Я плохо его знала, но у него была репутация человека, с которым трудно найти общий язык, так что мне следовало действовать осторожно.

— Да, София, что такое?

— Я хотела поговорить с вами о моем задании. Если честно, я в некоторой степени разочарована, что не привлечена к работе по делу Райтов.

Он бросил мне сочувственную улыбочку, но ей недоставало какой-то человеческой теплоты.

— Я понимаю, что это не верх совершенства, но на других делах нам тоже нужны люди.

— Знаю. Просто над тем делом работает много неопытных коллег. Думаю, что могла бы быть куда более полезна там, чем здесь.

Он плотно сжал губы.

— Никто не сомневается в твоих талантах, София. Они — причина, по которой ты работаешь у нас. Нам нужен кто-то с твоим опытом работы, чтобы вести другие дела. Не волнуйся, довольно скоро тебе представится возможность присоединиться к работе по делу Райтов.

Это была классическая уловка всех руководителей: выставить все так, будто дерьмовое задание, которое ты только что пренебрежительно дал, важнее всего остального. Я больше ничего не могла сделать. Единственный человек, который мог бы помочь — мой непосредственный начальник Эрнест, но Алан превосходил его по чину.

Поблагодарив его, я направилась на свое рабочее место.

Так же, как и у большинства коллег по этажу, занятых новым делом, мое утро быстро стало суматошным. Обильные потоки телефонных звонков и электронных писем не давали мне возможности передохнуть. Я настолько погрузилась в работу, что когда около часа дня раздался звонок, даже не заметила, что он шел со знакомого мне номера.

— София Пирс, — ответила я, не маскируя напряжения в голосе.

— И тебе привет. — Я мгновенно узнала голос Рут.

— Черт, прости. Я здесь немного занята. Думала, что ты — очередной гребаный клиент, который не в состоянии отличить свою задницу от локтя. Что случилось?

— Дело в том, что я стою внизу.

— Почему… а-а черт.

Она громко выдохнула.

— Я так понимаю, ты забыла?

— Есть такая вероятность.

— Ради бога, это же была твоя идея. Ты сказала: «Приходи ко мне в понедельник. Пообедаем и поболтаем о том о сем, только ты и я».

— Знаю. Извини, вылетело из головы. Просто я сегодня очень занята.

— Ну, я могу немного подождать. Заканчивай то, что должна доделать, и спускайся вниз.

— Не знаю, Рут. У меня здесь целая гора документов, которые необходимо сделать.

— Даже альпинисты должны есть. Давай же, я добиралась сюда через весь город. По крайней мере, удели мне полчаса. Мы пойдем к «Пабло».

Теперь настала моя очередь вздыхать. Рут не собиралась сдаваться. Я прекрасно понимала, что должна была вкалывать, не поднимая головы, но мысль о возможности сбежать хоть на некоторое время, была очень заманчивой.

— Хорошо, хорошо. Дай мне пять минут.

— Умничка. Я буду на улице.

Пятнадцать минут спустя мы спускались по узкой лестнице в тускло освещенный подвал. «Пабло» был одним из моих любимых ресторанов. Он идеально сочетал в себе элитарное щегольство и вкусную домашнюю еду. Столы вокруг нас были заставлены блюдами с дымящимися багетами, сдобренными чесноком и зеленью, и огромным количеством болоньезе, в то время как разодетые официанты проворно сновали между ними, как насекомые, следя за тем, чтобы бокалы с вином и газированной водой всегда были наполнены.

Пока мы шли, за каждым нашим движением следили несколько пар мужских глаз. Иногда мне нравилось делать вид, что все эти пристальные взгляды сосредоточены на мне, но по правде говоря, когда Рут находилась в комнате, все взгляды устремлялись на нее. В ней было нечто такое, против чего мужчины не могли устоять. Она не была сногсшибательно красива — у нее, как и у матери, был слишком заметный острый носик — но зато обладала невероятно сексуальной походкой. Казалось, мужчины таяли в ее присутствии, и она в полной мере пользовалась этим преимуществом.

— Итак, несчастные пары Сиднея неплохо тебя обогащают? — спросила я, как только мы сделали заказ. Рут была адвокатом по семейному праву, специализирующаяся на самых неприятных разводах.

— Не жалуюсь. Сейчас обстановка более-менее спокойная, но это затишье перед бурей, которая грянет после рождественских праздников.

— Буря после рождественских праздников?

— Да. Разве ты не заметила, что я сверхмеры занята с приходом января?

Я призадумалась.

— Конечно, заметила. Но почему?

— Всего два слова. Рождественские вечеринки. Неограниченное количество спиртного, никакого супружеского контроля, много омелы. Это как рай для адвоката по бракоразводным процессам.