– Я знаю, что ты пришла в себя.

Сильнее зажмуриваю глаза и вдыхаю его морской запах. Это приятно, особенно когда отголоски удовольствия все еще звучат во мне. Тэйн издает вздох у меня над головой и продолжает подъем. Очень скоро он останавливается и осторожно ставит меня на ноги.

– Иди в постель, Каталина.

Теперь глупо держать глаза закрытыми, но я никогда не позволяла логике руководить моими действиями, и не собираюсь начинать сейчас.

– Было весело. – Боже, я сама на себя непохожа. Голос звучит хрипло и еле слышно. – Надо будет как-нибудь повторить. Например, сейчас.

Слышу, как позади меня открывается дверь, как скользят щупальца по камню. Тэйн берет меня за плечи и разворачивает к себе спиной. Его прохладное дыхание касается моего уха.

– Подумаю об этом, если сумеешь сутки вести себя прилично.

Он подталкивает меня в комнату.

Только тогда понимаю, что на самом деле он ничего не обещал. Сказал, что подумает об этом. Оборачиваюсь, как раз в момент, когда дверь захлопывается за мной. Ноги норовят подкоситься, но плетусь к двери и рывком распахиваю ее дрожащими руками.

В коридоре пусто.

Тэйн ушел.

Снова.

На этот раз не покидаю башню. Неделями пытался избегать эту девушку, но хватило одной встречи, чтобы она снова кончила в моих объятиях.

Отчуждение не поможет.

Возможно, поможет открытость.

Даже убеждая себя, знаю, что просто ищу повод взять то, чего жажду. Во время наших встреч впервые за пять долгих лет не думаю о прошлом. Наоборот, планирую будущее.

Да, в моем видении это будущее заканчивается тем, что Каталина садится на мой член, но все равно не уверен, что рад такой перемене. До сих пор удовольствие служило чем-то вроде способа унять зуд: потребность, как в еде, воде или сне. Но я не жаждал его. Никогда не думал, что снова испытаю такое влечение и не могу избавиться от сопутствующего чувства вины. Бранты нет уже несколько лет, но столь сильное желание, которое испытываю к Каталине, похоже на предательство.

Неважно. Этого не избежать.

Первым делом по утру застаю Деллу на кухне и даю ей указания. Возможно, мне стоит снова уйти и вернуться спустя сутки, чтобы выполнить данное Каталине обещание. Но какой смысл бросать вызов, в котором нет ничего сложного? Похоже, мое присутствие будоражит Каталину так же сильно, как и ее присутствие будоражит меня. Если она сумеет вести себя… хорошо… пока проводит со мной день, то завтра ночью ее вознагражу.

Меня охватывает предвкушение, а за ним быстро наступает чувство вины. Я должен не наслаждаться этой девушкой, а терпеть ее присутствие ради сохранения территории. Она не моя игрушка.

Но, даже продолжая убеждать себя в этом, все равно поднимаюсь в комнату Каталины, но не в ту, в которой она жила в день первой проверки Раману. Я распорядился, чтобы ее пересилили в комнату в нижней части башни, которая лучше оборудована для ее потребностей. А то, что она к тому же расположена ближе к входному бассейну, простое совпадение. С лестницы дверь плохо видно, поэтому Каталина, видимо, не заметила ее, когда поднималась в первый раз.

Стучу, не успев найти причин не делать этого.

Каталина не заставляет долго ждать, но, открыв дверь, показывается на пороге с растрепанными ото сна волосами и кутается в халат, и начинаю сомневаться в разумности своего плана. Вид у нее нежный и притягательный, но мне нельзя к ней прикасаться.

Отстраняюсь.

– Одевайся.

Она подмечает расстояние между нами и потирает лицо.

– Еще и суток не прошло.

Даже спросонья ее голос звучит привлекательно. О, Богиня, не понимаю, почему меня влечет к этой девушке. И почему именно сейчас, когда наконец-то обрел некое подобие нормальной жизни?

– В чем смысл проверки, если ты ей не подвергаешься?

Каталина сияет и улыбается так искренне, что у меня перехватывает дыхание.

– Ты проведешь со мной день? Серьезно?

Чувство вины крепнет, обрастая новыми пластами. Вины за то, что позволил ее присутствию затмить тени моего прошлого. Вины за явное пренебрежение с моей стороны.

– Я ведь был груб с тобой? Почему положение о непричинении вреда не пришло в исполнение?

– Ах это. Все, что в порядке вещей, причинением вреда не считается. – Она отмахивается, но отказывается встречаться со мной взглядом. – Я к такому привыкла.

К такому привыкла.

Как много заключено в этих трех словах. Я не могу вернуться в прошлое и изменить поступки, совершенные мной за последние несколько недель, но могу изменить их в будущем.

Эгоист. Ты просто хочешь ее и ищешь оправданий.

Да. Да, это правда.

– Ты не должна к такому привыкать, – цежу я.

Каталина заправляет за ухо прядь длинных темных волос.

– Видимо, из башни мы выйти не можем?

– Нет.

Мне невыносимо от того, как омрачается ее лицо, и становится еще более невыносимо, когда она улыбается, чтобы скрыть разочарование.

– Завтра, – внезапно говорю я. – Куда-нибудь тебя отведу.

Каталина прищуривается.

– Это предложение обременено какими-то условиями? Скажешь, чтобы хорошо себя вела, иначе должна буду отмыть всю башню перед уходом?

– А ты считаешь обе эти задачи одинаково невыполнимыми?

– Разумеется.

Каталина отворачивается и бросает на меня пылкий взгляд через плечо.

– Думаю, ты поймешь, что я никогда не бываю хорошей, Тэйн.

Каталина захлопывает дверь перед моим лицом, прежде чем успеваю найтись с ответом.

Все к лучшему. В ответ я бы лишь притянул Каталину к себе и заткнул ее дерзкий рот поцелуем. Медленно качаю головой. Сам велел ей вести себя примерно, но, возможно, истинным испытанием станут мои попытки не поддаться чистому желанию.

Иду в обеденный зал, который не использовался богиня знает сколько. Пять лет. Аннис ждет там, сложив перед собой руки. Увидев меня, тихо вскрикивает.

– Скоро все будет готово, сир.

– Дождись, когда Каталина будет готова, а затем проводи ее сюда.

Стараюсь говорить как можно мягче, но она все равно дергается, будто я ее ударил.

Подавляю вздох и сажусь в широкое кресло во главе стола. С тех пор, как достиг совершеннолетия и возглавил земли, с болью осознаю неравенство в соотношении сил между мной и моим народом. Неравенство, которое только усугубляется моими плохими навыками общения. Я не наделен непринужденным обаянием Эмбри. Народ его любит. И хотя никто не считает дни до моего ухода, он непременно станет поводом для всеобщей радости.

Если бы Азазель не прислал приглашение, от которого нельзя отказаться, это случилось бы в этом году. Но Эмбри настоял, чтобы поехал именно я. Он все еще беспокоится обо мне.

Эмбри готов. Признаться честно, он готов уже давно. Подозреваю, что он поощрял меня не покидать пост только потому, как боится того, что со мной станет, если не останется причин жить дальше после смерти Бранты. Мне бы хотелось сказать, что ему не о чем волноваться, но в первый год я от горя изменился до неузнаваемости. Никогда не был особенно эмоционален, но, кажется, пережитая утрата лишила последних чувств. Я впал в оцепенение.

Оно так и не прошло.

Звук шагов заставляет прийти в себя. Поднимаю взгляд и вижу, как в столовую входит Каталина. Она причесалась и надела платье, похожее на то, в котором была вчера вечером. Сегодня на ней светло-серое с красивыми серебристыми застежками на плечах, которые так и манят, чтобы к ним прикоснулись.

Расстегнули.

Каталина поглядывает на стоящий рядом со мной стул, а потом неловко присаживается на край. Как и все стулья и кресла в этой комнате, он создан для обладателей щупалец, а потому, слишком широкий и наклонный для человека.

– Я привел тебя сюда не в качестве наказания.

Она испуганно поднимает взгляд.

– Что?

– В башню.

Обвожу рукой окружающее пространство. Не знаю, зачем это делаю, впрочем, то же можно сказать обо всех моих поступках в присутствии этой девушки. Просто она выглядит немного потерянной, и мне хочется, чтобы взгляд карих глаз изменился.