Не дойдя до самого гребня холма, они остановились, поражённые тем, что открылось их взорам. До самого горизонта громоздились цепочки крутых холмов — насыпей — родных братьев тому, на котором стояли мальчики: гигантские груды каменных обломков. Над угрюмыми склонами, завывая, гулял ветер, а мчавшиеся по небу свинцовые тучи едва не задевали мрачные гребни. Ни одно живое существо не нарушало безотрадную монотонность этого пейзажа — даже ни одного парящего в небе ворона.

— Похоже на конец света или на поверхность Луны, — сказал Джейми, повернувшись спиной к безотрадной картине. — Давай-ка посмотрим на другую сторону нашего холма.

Эуэсин неохотно последовал за Джейми.

То, что они увидели с вершины, лишило их на миг дара речи. Далеко внизу лежала узкая долина, стены которой были из таких же расколотых валунов, как и холмы, но дно долины оказалось раем. По долине протянулась цепочка небольших озёр, сверкавших, как изумрудные зеркала. Вокруг озерков зеленели болотистые низины, и, самое невероятное, по берегам озёр росло множество деревьев! Это были настоящие деревья. В неподвижном воздухе замерли белые ели и лиственницы высотой в пятьдесят футов. Зрелище было настолько неожиданным, что мальчикам трудно было поверить в его реальность.

— Если то - деревья, то они будут гореть! — проговорил Эуэсин полушёпотом.

Это действительно были деревья — без всякого сомнения. Джейми и Эуэсин встретились с одной из самых поразительных тайн арктических равнин. Там и сям среди почти непроходимых каменистых кряжей надёжно укрываются замкнутые долины, недоступные для жестоких порывов северного ветра. В этих долинах смело пускают корни деревья, следом за ними из семян, занесённых птицами, вырастают травы и цветы. Так рождаются укромные зелёные убежища природы среди открытой всем ветрам тундры.

Друзья изумлённо смотрели на чудо природы, раскрывшееся у их ног, а оленёнок, не разделяя их благоговения, радостно фыркнув, перепрыгнул через гребень и заскользил вниз по длинному и коварному склону.

Чары рассеялись.

— Эй! — крикнул Джейми. — Эй ты, назад!

Но оленёнок беззаботно мчался вперёд. Забыв осторожность, ребята последовали за ним, прыгая с камня на камень, как пара горных козлов. Наконец они достигли дна долины, и над ними сомкнулись кроны деревьев.

Мальчики и оленёнок втроём поспешили на берег ближайшего озерка и глянули в прозрачную зеленоватую воду. На глубине около десяти футов им удалось рассмотреть лениво движущихся форелей. Запоздалая стайка уток поднялась на крыло, и птицы кругами носились над головой. На середине озерка пара гагар оглашала воздух криками, похожими на истерический хохот.

Затем друзья подошли к группе деревьев. Оценивающим взглядом Джейми посмотрел на раскачивающиеся макушки елей.

— Хорошее место для постройки хижины, — заключил он.

Не успел Эуэсин ответить на это предложение, как его внимание отвлёк оленёнок. Малыш вдруг углубился в рощицу и замелькал между деревьями. Эуэсин заметил неподалёку какое-то подозрительное движение и приготовил винтовку. Они с Джейми подбежали к кромке леса и увидели, как из-за деревьев неторопливо вышли около пятидесяти самцов карибу и начали пастись в зарослях осоки.

Лицо Эуэсина засияло от возбуждения.

— Быки провели здесь, должно быть, всё лето, — сказал он. — Готов спорить: они останутся здесь и на зиму! Если так, то мы всегда, когда захочется, сможем питаться свежим мясом!

Друзья бесшумно удалились, стараясь не выдать своего присутствия и не спугнуть животных. Джейми заметил, что оленёнка всё ещё нет.

— Думаю, мы потеряли нашего любимца, — сказал он с грустью.

— Сейчас главное не это, — откликнулся Эуэсин. — Давай-ка пройдёмся в конец долины.

Следующие несколько часов они исследовали тот новый мир, который открылся им. Долина была невелика — примерно четыре мили в длину и не более полумили в ширину на всём протяжении. При каждом озерке росла рощица лиственниц, а ели толпились у северной стены долины.

Чтобы легче было идти, мальчики поднялись на песчаный вал.

Он странным образом тянулся по центру долины — около сорока футов в высоту с плоской вершиной шириной фута в три. Его склоны были настолько круты, что мальчики запыхались, пока достигли гребня.

По узкому гребню вала шла хорошо заметная тропа, протоптанная волками и оленями. Вал, протянувшийся на всю длину долины, был настолько правильной формы, что удивлённый Джейми даже предположил, не насыпь ли это заброшенного шоссе.

— Скорее похоже на русло реки, перевёрнутое вверх тормашками, — сказал Эуэсин. Его предположение более соответствовало истине.

Песчаный вал представлял собой эскер, — а эскеры принадлежат к числу самых любопытных образований на земле. Они были созданы огромными ледниками, которые некогда покрывали тундровые равнины сплошным слоем льда толщиной в несколько тысяч футов.

Когда наконец ледники начали таять, по их поверхности потекли реки. Понемногу эти реки промывали лёд настолько, что оказывались бегущими по гигантским туннелям в теле ледника. Часто на их пути встречались скопления гравия и песка, которые ледник подхватывал при своём движении, и спустя некоторое время такие реки начинали образовывать русла внутри ледникового покрова.

Ещё через несколько тысячелетий ледники исчезли.

Вместе с ними исчезли и ледниковые реки, но русла рек из гальки и песка, образовавшиеся внутри ледников, сохранились. Таявший лёд опрокидывал их на твёрдые породы в основании ледяных щитов, так что русла рек оказывались перевёрнутыми вверх тормашками, — именно так, как предположил Эуэсин.

В наше время такие валы пересекают холмы, долины, равнины и озёра — без всякой связи с современными очертаниями и наклоном рельефа. Некоторые эскеры протянулись на сотни миль и могут даже пересекать горные хребты. Они совершенно так же, как Великая китайская стена, извиваются вверх и вниз по горам. В некоторых местах эскеры шагают через крупные озёра и получаются естественные дамбы. На полярных равнинах они представляют собой созданные природой отличные дороги.

Эуэсин и Джейми использовали свой эскер именно как дорогу, ибо с его ровного горизонтального гребня они могли видеть долину и по нему легко шагалось. Мальчики прошли этим путём до западного конца долины, где песчаная гряда полезла по крутым каменистым склонам вверх на холмы. Тогда друзья повернули назад и ещё до сумерек достигли восточного края долины. Здесь эскер покинул пределы зелёной долины, круто скользнув по расселине вниз. Мальчики пошли дальше и через две мили внезапно вышли по лощине в широкую и голую долину реки Замёрзшего Озера! Ниже их, в нескольких милях южнее, смутно угадывалась линия «оленьей ограды» и удалось даже обнаружить крохотную точку — их каменное иглу.

То была ещё одна, на этот раз последняя, удача этого очень счастливого дня.

Если бы им пришлось перетаскивать припасы вверх по каменистым холмам, спускаясь затем в свою укромную долину, им предстоял бы каторжный труд.

А теперь они открыли готовую ровную дорогу, удобную для транспортировки в обоих направлениях.

Солнце садилось, а друзья стояли, не в силах оторвать взгляда от раскинувшейся внизу равнины.

— Мой народ сказал бы, что бог Маниту покровительствует нам, — произнёс Эуэсин тихо.

Это был торжественный момент, но длился он недолго.

Раздавшийся сзади усталый вздох заставил мальчиков обернуться.

По эскеру грустно ковылял пропавший оленёнок. Его гладкий мех был взъерошен, и малыш выглядел так, как будто он провёл всё послеполуденное время в непрерывной футбольной свалке. Он кротко подошёл к мальчикам, ткнулся мордочкой в руку Джейми и с шумом плюхнулся у его ног.

— Я должен был бы предположить такое, — усмехнулся Эуэсин.

— Что должен был бы предположить? — встрепенулся Джейми.