— Значит, вы те края десятой дорогой теперь обходите? — вернулся я почти к началу нашего разговора.
— Верно. За день пути до посёлка сворачиваем в сторону и тайными тропами, подальше от всех остальных. Иногда разбойники там тоже свои засады устраивают, хотя против нас у них шансов не так много. Они вооружены часто хуже и места почти не знают. Одно лишь преимущество в многочисленности ещё нужно ещё знать, как реализовать. Если им надо нас только ограбить и отпустить, или взять в плен для выкупа, то нам их самих особо не жалко, можем всех перебить, если получится. Есть у них и более серьёзные отряды охотников, с которыми лучше не связываться, там буси всегда имеется, но они обычно в другие стороны охотиться ходят. Но зато и нам приходится терять два дня пути, чтобы обойти бандитские места. А это сильно сказывается на времени поиска полезного добра, на который остаётся едва пара дней. Ходить в рейды дольше, чем на десять дней слишком опасно, внимание постепенно притупляется, и носить припасы еды тяжело.
Пока мы вели разговоры, погода резко испортилась. С западной стороны быстро натянуло чёрную грозовую тучу, которая сначала закрыла собой всё небо, изредка сверкая разрядами внутри себя, и только потом обратила свой взор к земле сильнейшим ливнем и частыми ударами молний. Наша компания сбилась в одну группу и продолжила наматывать километры пути на подошвы своих ботинок, несмотря на низвергнувшийся с небес настоящий водопад. Вот мне и пригодился свежеприобретённый амулет против дождя. Капли не отскакивали в стороны от едва заметно мерцающего голубым светом щита, как можно было вначале подумать, они просто сторонами огибали его. И даже сильный порывистый ветер не смог протолкнуть частички воды через этот щит. На меня не попало ни одной капли, и только прохладный сырой воздух явственно говорил, что вокруг творится буйство водной стихии. Хорёк, надев на свою шею подобную штуку, отошел немного в сторону, чтобы наши щиты не мешали друг другу. У остальных таких амулетов при себе не было, но нашлись водонепроницаемые плащи из какой-то прозрачной ткани. Вначале даже успел подумать, что это полиэтиленовый «привет» из нашего мира, но потом разглядел тканевую структуру из тонких нитей на плаще впереди идущего искателя.
Яркие молнии то и дело падали сверху вниз и ударяя куда-то в лес, разлетаясь в разные стороны множественными всполохами разрядов, не будучи способны поразить деревья. Те как-то могли отталкивать мощный электрический разряд от себя своей силой, чтобы он не причинил им никакого вреда. Со стороны это смотрелось очень красиво, ветвистые разряды прыгали от дерева к дереву, пока не находили себе путь к земле. В дорогу же молнии не били совсем, но вот по её боковым сторонам хлестали только так.
— Опять ловушки сильно перезарядятся, — прокомментировал Хорёк очередную, ударившую совсем близко к дороге молнию. — Придётся постоянно быть начеку, а то они и тут нас запросто достанут, — и спустя некоторое время пояснил специально для меня: — От попадания молний в землю, близко расположенные ловушки только сильнее заряжаются и могут поразить зазевавшегося искателя с большого расстояния. Теперь подходить к ним ближе двенадцати шагов уже не рискну. Через несколько дней лишний заряд в ловушках рассеется и можно обходить их за шесть шагов.
— На сколько срабатываний этого заряда в ловушке обычно хватает? — спросил его о том, что мне было интересно.
— Раз на пять — шесть. Если в одну ловушку влетят одновременно несколько дураков, то меньше.
— А потом, когда ловушка полностью разрядится, её уже можно вытаскивать? — вдруг вспомнил, что амулеты этих ловушек тут очень ценятся и являются одним из местных «полезных ископаемых».
— Если хочешь, чтобы тебе руки и ноги оторвало, то можешь попытаться, — усмехнулся искатель. — Ловушки никогда полностью не разряжаются, и если просто попытаться их вытащить из земли, то происходит взрыв. И в результате ни самой ловушки, ни тех, кто хотел её достать. Таким вот образом, не считаясь с потерями, королевские армии дороги здесь кое-как и расчистили. Нагнали кучу простого народа и вперёд. Если кто-то не хотел идти умирать сам — у тех всю семью потом в ловушки силком загоняли.
М-да…, ну и порядочки у них тут были, не лучше, чем у наших фашистов. Те тоже минные поля военнопленными и мирными жителями расчищали, загоняя их на мины автоматами. Нет, мне сдохших от радиации Лордов и их армии совсем не жалко. Если они и сейчас такие, то точно ничем не лучше местных бандитских авторитетов. Только одни по своему роду — уроды, а другие таковыми стали. Но спросил Проныру о другом:
— Как же вы тогда добываете эти ловушечные артефакты?
— Иногда некоторые ловушки ломаются сами собой. Редко, но бывает. И тогда можно достать артефакт из земли, зацепив его специальным захватом и выдернув длинной верёвкой. Вдруг случайно рванёт. Если не рванул — нужно брать и быстрее нести продавать. За него запросто можно до трёх золотых сразу получить. Ценная добыча, особенно с огненным эффектором.
— Чего ж в этих артефактах столь ценного, что аж на три золотых тянет? — удивился, сравнивая с самым дорогим своим амулетом, который стоил мне всего один золотой.
— Буси из них мощные боевые амулеты делают, которые пробивают практически любую защиту и не заставляют брать в себя много силы. Там обычно два очень ценных компонента — накопитель силы, который вообще непонятно как работает, и формирователь действующего эффекта связанной силы, «эффектор», выдающий то самое основное воздействие ловушки на свою жертву. Ничего близкого к ним наши мастера и буси сами сделать не могут. Просто кое-как научились использовать уже готовое, если оно ещё действует. С остальными частями ловушки пока никто так до конца и не разобрался, до сих пор неизвестно, откуда ловушки черпают силу. Разве что выяснили, что точно не из тепла воздуха и не из земли, иначе их было бы просто обнаружить. И неясно, как сами ловушки обнаруживают свою жертву, отличая её. На животных они не действуют, только на людей. Правда, если животное оказалось рядом с человеком, попавшим в ловушку, достанется и ему.
Посмотрел на своего собеседника с некоторым сомнением во взгляде, откуда он знает такие занятные инженерные подробности и так складно о них говорит. Но тот истолковал мой взгляд немного иначе, как будто я сам чего-то не понял из его слов.
— Ничего, Хитрован, годика через два, если выживешь тут, сам станешь прекрасно со всем этим разбираться, иначе много не заработаешь. Если хочешь получать хорошую цену за свою добычу, надо знать, к кому её нести, и зачем она тому нужна. Принесёшь артефакт ловушки не тому мастеру, он и дюжину серебряков тебе за неё не всегда даст, не будучи уверенным в её частичной работоспособности. А если знаешь того, кто их переделывает на боевые амулеты и за что он больше всего заплатит, то получишь по максимуму. Чем больше знаешь — тем больше выгоды ходить в поиск, вот!
Так, стоит отметить явное наличие боевых артефактов подобных ловушкам по действию у местных богатеньких Буртин. Не такими ли интересными штучками меня встретили маги первый раз у Сома? Лишь одно радует, что расстояние эффективного огня у таких амулетов будет не больше пяти метров, как и у самой ловушки, но если под него попадёшь — никакие доспехи и щиты не спасут. Против большой толпы в коридоре тоже неплохо должно подействовать, это как-то стоит учесть, в случае чего.
А некоторые местные искатели, в лице Проныры Хорька, сумели приятно удивить. Прямо-таки ходячий инженер, только занимается чем-то не тем.
Тем временем большой дождь сменился маленьким, гроза сместилась в сторону, и стало заметно светлее. Наша команда опять растянулась вдоль дороги, стараясь прижиматься то к одному, то к другому её краю, когда рядом чувствовались ловушки. Их в округе действительно становилось всё больше, ощущал сигналы направления на них практически каждые несколько секунд.
Первый привал Хорёк скомандовал глубоко за послеобеденное время, когда мелкий моросящий дождь временно прекратился. Ещё раз похвалил себя за утреннюю предусмотрительность, иначе к этому времени мой желудок начал бы уже переваривать сам себя. Отдохнув и перекусив, прямо не сходя с дороги, снова тронулись в путь, вместе с возобновившимся мелким дождём. В этот раз меня отправили в замыкающую группу к молчаливому мужику, которого мне так и не представили. Типа — раз ты тут только «пассажир», самого главного среди нас знаешь — тебе хватит. Разговорить своего нового напарника так и не удалось. На любые мои попытки чего-либо спросить он только криво улыбался, как будто бы ничего не понял, и так же молча шел дальше. По пути наша группа повстречала отряд искателей, возвращавшихся обратно в город. Их заплечные мешки совсем не выглядели лопающимися от большого количества собранного хабара, но лица выглядели довольными. Хорёк, так и идущий в центре нашей колонны, обменялся парой-тройкой фраз с одним мужиком из той группы, видимо они были хорошо друг с другом знакомы, и мы опять пошагали каждый в свою сторону. К вечеру дождь окончательно прекратился, и небо постепенно расчистилось от туч. На западе разгорался закат, яркое солнце, краснея и увеличиваясь в размерах, медленно садилось в где-то далеко-далеко в тёмный лес. В отличие от боящегося лесов Следопыта, наш командир устроил ночную стоянку, свернув с дороги далеко в сторону. Где совсем рядом с краем леса обнаружилась небольшая полянка, где мы и расположились на отдых.
