Стены пестрели от подобных надписей. Множество людей, множество судеб, но объединяет всех одно, они были тут, в этой комнате. Многие из них ушли, кто–то даже по своей воле, таких меньшинство. Но другие… причём ДРУГИМИ они стали здесь, остались, просто я их не видел, как и они меня.

Как же странно. Я повернулся и посмотрел назад, там не было стены, сплошная решётка, которая тянулась с потолка и врастала в пол. От чёрных калёных прутьев, веяло неприступностью, даже свет из комнаты не проникал за них. В дальнем от меня конце решётки, куда не попадал свет, что–то шевелилось, по очертаниям было похоже на картофельный мешок с головой, торчащей из него. Мешок колыхался, голова совершала круговые движения, будто тот, кто там находился, разминал шею, движения становились всё сильнее, колыхания резче и вот наконец, это нечто беззвучно завалилось набок, и быстро, как в ускоренной съёмке, покатилось ко мне.

— Сука! — крикнул я, в ужасе подскакивая с пола.

За пыльным окном начинался рассвет, вокруг тишина и утренняя прохлада. Никаких решёток с головастыми мешками не наблюдалось.

— Сон! — произнёс я вслух, недоверчиво озираясь по сторонам. Отвечать мне никто не стал.

«Присниться же такое, а ведь всё как всамделишное, стены, решётки, мешок этот дурацкий». Злясь на себя за проявление слабости, я достал платок и принялся утирать лицо. Пот тёк градом, словно бегал полночи, а не сны смотрел.

Восток, из–за видимых на самом горизонте облаков, окрасился в приятный глазу малиновый цвет. Красота! Если забыть, где находишься, но это невозможно. Вонь разложения была везде, да еще эта пульсирующая головная боль и тошнота вернулась.

В памяти всплыл стих в тему;

Проснёшься, чуть не на рассвете,

Кляня себя и всё на свете.

Дрожь во всём теле, тошнота,

И память девственно чиста!

Вчера широкое веселье,

Ну, а сегодня что?

— Похмелье.

Я не запомнил автора, но прав он был, практически во всём. Только накладки с памятью нет и не пил вчера, ничего кроме минералки, и живчика. Похмелье, однако, есть.

Вздохнув, я бултыхнул бутылку, сделал большой глоток и направился к противоположному, западному окну. Вчера, во время осмотра окрестностей, где–то километрах в пяти, я увидел развалины города и не маленького, судя по остовам высоток, он находился на возвышенности.

А сегодня лишь туман, который охотно сдавал свои позиции, наступающим солнечным лучам, открывая взору… Чудо! Целенькие новенькие здания, выплывали из туманного плена. Вот вылезла улица с пятиэтажными домами, которые как средневековая стена огораживали город, появились высотки, школы, детские сады.

Вот оно, великое и кровавое таинство Стикса — перезагрузка!

Заворожено, глядя на рождающийся город, я вспоминал слова Хрома:

«Кластеры бывают разные, как по размеру, так и по времени перезагрузки. Есть такие, которые обновляются каждые три часа, они называются быстрыми. Люди перерождаются через двадцать, тридцать минут, пожирают менее везучих сородичей ещё не успевших перевоплотиться и разбегаются кто куда, потому что грядёт очередная перезагрузка. Заражённые, хорошо это чувствуют. В подобных кластерах, как правило нет иммунных, если всё–таки кому–то повезло, то для начала, счастливчику надо отбиться от пустышей, затем сбежать от более развитых тварей, ведь они умные, в быстрый кластер не суются, а ждут рядышком. В общем, шансы выбраться минимальны.

Таких кластеров мало, в основном, перезагрузка бывает, от нескольких дней, до месяца. Есть конечно и долгожители, которые висят годами, а то и десятилетиями, попав на него, ты сразу поймёшь, что это старик: дороги разбитые, дома полуразрушены, и по улицам идёшь как по лесу. Это всё стандартные кластеры, Стикс или Улей, в основном состоит из них, но есть ещё и стабы, то есть стабильные, на них, люди строят города и поселения, период перезагрузки у таких кластеров века, или больше».

Вот, что мне удалось вспомнить из рассказа Хрома, немного, конечно, но хоть что–то. Теория, только теория, но чувствую, что за практикой дело не заржавеет. Здесь постоянно что–то происходит, даже во сне покоя нет.

Что делать дальше? Этот вопрос, я задавал себе уже не в первый раз. Искать базу Хрома? Что я вообще о ней знаю? Да ни хрена! Он просто сказал, «гони по прямой, как наскипидаренный», а куда? Дальше на север? Та дорога теряется где–то в холмах и лесах. Если я, попрусь туда пешком, возникает вопрос: «Где искать?». А ведь там ещё и внешники водятся. Они вовсе не добрые самаритяне, разберут на запчасти и фамилию не спросят. Так что, туда не пойду, извини Хром.

Ответ был у меня перед глазами — город. Но сначала, первоочередные задачи. Проверка периметра.

Движения внизу не было, мёртвые монстры, раскуроченная техника, всё это лежало кучами и местами друг на друге. Те БТРы что попали в поле зрения, были вскрыты как консервные банки и зияли теперь чёрными дырами, наводя на не очень приятные мысли. За этой картиной, я наблюдал уже минут десять, жадно выискивая хоть какое–нибудь движение, но в пределах видимости, всё было тихо. Чтоб попасть на край крыши, мне пришлось найти подходящее окно и проползти десяток метров между трубами вентиляции, которые пролегали прямо по кровле. Попадать в поле зрения беспилотников, в мои планы не входило.

Почему же так тихо? Говоря словами политиков: «Тут произошло столкновение интересов.» Но победителей, я не наблюдал. В историю, что последний бойскаут, убил крайнего монстра и сам тут же помер, не верилось совсем.

Понаблюдав ещё какое–то время, я решил, что смысла в этом мало, тяни не тяни, а спускаться надо. Спуск, был недалеко, всего в сотне метров. Верхушка металлической площадки высилась над кровлей на целый этаж, чтобы попасть наверх, в здание заходить вовсе не обязательно. Хорошо, что вчера этого не увидел, точно бы не уснул. Сделав очередной большой глоток живчика, я пополз в обратный путь. Наружный спуск мне не подходил, он у всех на виду, да и, конструкция полностью металлическая, звук от моих шагов по ступеням, будет отражаться от здания и разносится на сотни метров. Не мой вариант.

Закрыв за собой окно, я приступил к сбору имущества, ранец за спину, разгрузку на пояс, винтовка готова к стрельбе. Тронулись.

Мой путь лежал в противоположную вчерашнему направлению сторону, там тоже был люк в полу, вот через него и спущусь, если, конечно, сюрпризов не будет. Окрестности осмотрены, теперь, надо решить проблему с провиантом. От овсяных печений уже подташнивает, тарелка горячего супа, вот о чём я мечтал. Ещё, нужна подходящая для дальних походов одежда.

Сюрприз в виде разбросанных человеческих костей, ждал меня на пятом этаже. Удвоив внимание, я ходил, чуть ли не на цыпочках. Приходилось проверять каждую дверь, большая часть из них, были заперты, а открытые не представляли никакого интереса. Удача улыбнулась на третьем этаже — рабочая бытовка. Пара десятков шкафчиков стояли в два ряда, между ними деревянные скамейки. В таких местах, я бывал не одну сотню раз, веяло чем–то родным. Пришёл с утра, не спеша, посмеиваясь над шутками мужиков, переоделся и пошёл трудиться на благо семьи и родины. Эх, где она, та беззаботная жизнь?

Постояв несколько минут, прислушиваясь и приглядываясь к дальним углам, я приступил к обыску. Повезло, что шкафчики в основном не заперты, нашлось всё, что нужно. Штормовка, тонкие камуфляжные штаны и даже кирзовые сапоги, правда великоватые, но портянки с одетыми поверх носками, решили эту проблему.

Посмотревшись в зеркало, я понял, что выгляжу ужасно, дело не в одежде, если глянуть издали, обычный пастух, только с винтовкой. Проблема была в лице. Всклоченные с проседью волосы, глубоко посаженные с синюшными кругами дикие глаза, в купе со щетиной и тонкой, злобной линией губ, я выглядел как не просыхающий охотник за головами, причём не за коровьими. Ужас, похоже улей и здесь внёс свои коррективы, любой мент пристрелит не задумываясь, да ещё и отпинает потом с радостью. Надо что–то делать… О чём я думаю? На кой хрен? Все местные менты, давно урчат и бегают по окрестностям в поисках пищи. Так что забьём на это дело.