— Значит, мне нужно, — начал размышлять я вслух, — Взять посылку весом сто двадцать кило, совершить прыжок в четыре километра, оставить её там и вернуться?

— Примерно так, — подтвердил Бульба. — Справишься?

Хоть он и спросил, но было похоже на утверждение.

А что мне мешает вытянуть из ситуации больше плюсов? Без разницы каких, информация это, или что–то материальное.

— Не знаю, я тут новичок, но слышал, что на развитие дара нужно время.

— Тут ты прав, месяцы и даже годы. На Стиксе, мало кто столько живёт… но события можно форсировать, — на этих словах, Бульба посмотрел на Клепана, тот, неопределённо пожал плечами. — Но это позже, сначала выясним границы твоих умений.

Тем временем, Кабан приволок откуда–то, две двухпудовые гири и бросил на меня многозначительный взгляд.

— Пятьдесят плюс тридцать два, — ответил я, на немой вопрос.

Кваз тут же расстегнул сумку с боеприпасами и сунул в неё одну гирю.

— Ты уверен? — поинтересовалась знахарка.

Вместо ответа, я протянул невидимую конечность и спрятал сумку. Тут же ощутил себя на дне пятиметрового бассейна, наполненного водой до краёв. Давило на всё, руки, ноги, торс, но больше всего страдала голова, это можно сравнить с отходняками, после хорошего мордобоя. Борясь с желанием скинуть поклажу, я сделал несколько шагов, с трудом, но ходить можно. Зрители не мешали, наблюдали за мной молча. Проверять, так проверять, решил я и бросил взгляд, в дальний конец тира.

— Стой! — услышал я, возглас Захарии.

Она опоздала, присказка сказана, и я стою, у той самой ростовой мишени. Тяжко, но не смертельно, подгибающимся ногам стоять не нравилось, голова на грани взрыва, того и гляди начнёт выстреливать глазами.

— Жди там! Не прыгай! — через больные уши, в больную голову, прилетел далёкий бас Кабана.

Они уже бежали ко мне. Захария и двое мужчин, невозможно было разглядеть кто. в глазах темнело, кровь нещадно стучала в голове и казалось польется из ушей. Ещё пришло понимание, что не обязательно видеть место, куда телепортироваться, важно хранить его в памяти. Как сейчас, брошенного взгляда хватило, чтоб увидеть стрелковые стенды, там стояла одинокая фигура, значит нам туда… «Гостем встану…»

— Прекращай! Достаточно на сегодня!

Слова Бульбы, словно сквозь вату протиснулись.

— Дурак! Что ты творишь? — воскликнула подбежавшая знахарка. — От такого легко можно умереть!

Впрочем, запал у девушки быстро улетучился, стоило ей только глянуть на мою физиономию, она тут же замолчала и положила правую руку на мой лоб, а левой достала платок, который сразу прижала к моему носу.

— Прижми, а то кровью истечёшь, — промолвила она негромко, почти ласково. — И скидывай уже груз…

— Нет! — выпалил Бульба. — Держи, сколько сможешь, дайте ему живчика.

С укоризной глянув на командира, Захария продолжила своё занятие, и я почувствовал, как от головы к ногам потекло приятное тепло. Не то чтоб прям в кайф, но стало намного легче, даже говорить уже можно.

— Спасибо! Ты настоящий целитель, — прохрипел я.

— А ты придурок, — ответила та.

— Ты уж определись, дурак или придурок?

— Одно другому не мешает, — парировала девушка. — От переутомления с даром, даже у старых иммунных отказывает сердце, а ты…

— Вот, выпей, — присевший рядом Клепан, сунул мне флягу. — Захария права. Нельзя так.

— Хотел проверить, насколько крут, — ответил я, сделав большой глоток.

— Да крут, крут. Успокойся, хе–хе. Только толку от того, если помрёшь.

— Как я уже сказал, — вмешался Бульба. — Держи, сколько сможешь. Если уж совсем в тягость будет, обращайся к Захарии. Думаю, ты справишься.

Закончив со мной, командир обратился к здоровяку:

— Пойдём, разговор есть.

— Что скажешь? — поинтересовался Бульба у Клепана, когда они покинули тир.

— Ты прав, он нам, не особо подходит, — не сбавляя шага, выдал здоровяк.

— Поясни.

— Слишком он самостоятельный, смотришь ему в глаза, а там упрямство. Кнут словно принял для себя решение, подчиняться. Но скрывать свою натуру не умеет. Я мотивацию не пойму, вот что напрягает, — здоровяк, какое–то время молчал, подбирая слова, командир терпеливо ждал. — Не любит он подчиняться, норовит всё по–своему, сделать.

— Думаешь, продолжать не стоит?

— Он правду сказал. Сделает. Из кожи вон вылезет, сдохнет, но задачу выполнит. И это не потому, что нам подчинился, а потому что сам так решил.

— Я тоже так думаю, — согласился Бульба, подходя к двери своего кабинета.

Закрыв за Клепаном дверь, командир уселся за стол, открыл нижнюю полку, достал оттуда, небольшую коробочку.

— Придётся стимулировать его дар.

Большинство иммунных, не способно противостоять чарам белой жемчужины, более сильной притягательностью способен похвастаться, лишь пульсар. Но если обладателей первого сокровища можно причислить к счастливчикам, то по второму, это как минимум, божественное везение, потому как, столько факторов, совпадает лишь раз в жизни и этим, ещё нужно суметь воспользоваться.

Но и белый жемчуг, не на грядке растёт, на его добычу, отправляются рейдами не меньше чем в сотню бойцов, десятки единиц бронетехники. Существо, из которого добывают сокровище, нельзя назвать обычным заражённым. Тварь больше похожа на насекомое, дьявольское сочетание, богомола, скорпиона или мокрицы. В купе с гигантскими размерами, делают из скреббера, именно так называют эту тварь, непревзойдённую машину, смысл существования которой, сеять смерть.

Сила, скорость, интеллект, природная броня — сочетание не частое, даже для элитных заражённых. Скреббер же, переплюнул всех, о его талантах слагают легенды, самые матёрые заражённые, боятся заходить на территорию его охотничьих угодий. Но человека это не касается, даже тот факт, что большая часть рейдов не возвращается, не пугает, всегда найдётся охочий до главного сокровища Стикса — белой жемчужины.

Клепан сглотнул непроизвольно выступившую слюну. Даже ему, было не легко оставаться равнодушным, при виде белого шарика.

— Решился–таки? — спросил здоровяк, с трудом борясь с соблазном.

Бульба же, в отличие от подчиненного, давно научился справляться с этой магией. Он мог спокойно проглотить жемчуг, и никто не усомнился бы в правильности его решения. Он командир — голова, которая думает за всех. Но Бульба, этого не делал, по одной простой причине, он был хорошим командиром, знал, что придёт момент и из этой жемчужины, можно будет выжать максимум. Этот момент пришёл.

— Кое–что срастается, — хитро прищурившись, ответил командир.

— Ты же не только про посылку? — зная Бульбу, прошептал Клепан.

Тот лишь многозначительно промолчал, но здоровяк уже знал, что попал в точку.

Следующее утро, началось для меня с привычной уже головной боли. Что напомнило беззаботную прошлую жизнь. Пара таблеток аспирина, побольше чая с лимоном и к обеду приходишь в относительную норму.

К сожалению, сегодня это не поможет, ведь я не дома, а в чёртовом Улье или Стиксе, кому как больше нравиться. Который день здесь, а просыпаюсь с надеждой, что это всего лишь кошмарный сон. Разбудил меня Клепан. Подшучивая на свой манер, здоровяк сунул мне фляжку с живчиком и велел подниматься.

— Нас ждут великие дела брат, а ты дрыхнешь, — жизнерадостно заявил он.

— Долго мне эту сумку таскать? Ты даже не представляешь, насколько это муторно, — пожаловался я.

— Не, недолго, сейчас в тир, там же и позавтракаем, а потом и скинешь её, но ненадолго. Кабан тебе другую сумочку собрал, хе–хе… малость потяжелее, — обрадовал меня, этот садист.

В тире нас ждали. Кабан коротко кивнул. Захария грустно улыбнулась и еще раз заявила, что против таких опытов, но не она решает.

— Не переживай, откачаем хе–хе, — подбодрил меня здоровяк.

Откуда не возьмись, появилась Эсмиральда с подносом полным бутербродов. Квазобаба меня не смутила. Может, привык, а может просто желудок вспомнил, что кормили его в последний раз, сутки назад.