— Вот, теперь ты понимаешь? Что…

Совсем рядом у супермаркета, раздалась пулемётная стрельба. С этой музыкой, я уже был знаком. Послышался звук бьющегося стекла и женские визги.

— УХА–ХА–ХА…МЯСО…ВЫ ВСЕ ПРОСТО МЯСО! — пролаял громкоговоритель, голосом безумца и снова заработал пулемёт. Тут же в прогале, между гаражей, пронёсся армейский джип, с пулемётчиком на верху, тот палил прямо перед собой.

— Вот чёрт, — инстинктивно пригнувшись, я принялся высвобождать винтовку из ранца.

Следом за первой, пронеслось ещё несколько автомобилей, среди которых парочка грузовиков. Замыкающая машина завернула в наш проулок и остановилась. Помогло то, что прямо перед нами стоял большой мусорный контейнер, из–за него было видно, лишь верхушку машины. Показав священнику знак тишины, я тихонько открыл дверь, сполз на землю и через несколько секунд уже выглядывал из–за угла контейнера.

Причина остановки, была банальна, человеку захотелось по малой нужде, чем он сейчас и был занят, стоя ко мне спиной поливал ворота гаража. Крепко сбитый лысый мужик, закамуфлированный с ног до головы, разгрузка пестрела гранатами и автоматными рожками, как новогодняя ёлка.

Внезапно, его рука потянулась к кобуре, и он обернулся ко мне. Небритое лицо исказилось в глумливой улыбке. Тихо лязгнула винтовка и гаражные ворота окрасились в серо–красные тона. Человек мешком свалился на землю, а я понял, что мои руки действовали быстрее мозга, ведь даже подумать не успел, как палец выжал курок.

Однако, тормозить сейчас, никак нельзя. Пригнувшись, я добежал до покойника, схватил за шкирку и поволок в своё убежище. Вряд ли кто–то мог услышать, у меня тихая винтовка. К тому же, пулемётная стрельба, прекращалась, только когда безумец кричал про мясо. Могли увидеть, но вроде как пронесло.

Бросив тело, я занял наблюдательную позицию. В зоне ближайшей видимости, было спокойно, смущал только обвешанный бронёй и решётками УАЗ патриот, оставленный заведённым, если кто заглянет в проулок, беды не миновать.

— Бывший уголовник, — послышался тихий голос отца Дионисия, за спиной.

Обернувшись, я обнаружил священника за неприглядным занятием, он методично и без всякой брезгливости, исследовал содержимое карманов покойника.

— Батюшка?

— Я говорю, что наколки на его пальцах, о многом рассказывают. Потерянная душа, — задумчиво произнёс священник и бросил мне коробочку похожую на футляр из–под очков.

— Что это?

— Сам погляди, по–моему, это то, что нам нужно!

Он оказался прав, десяток споранов и что–то похожее на горох. Я знал, что это, только из рассказов Хрома. Сам не видел, но спутать было сложно. Живём!

— Что за звери такие? — поинтересовался батюшка.

— Точно не уверен, — честно признался я. — Но, по–моему, это муры. Хром…ну тот, который меня во всё посвятил, примерно так их и описал, бывшие зеки из отмороженных.

Священник тем временем, стянул с трупа автомат, снял разгрузку, кобуру с пистолетом, вообще разоружил его полностью, попутно ломая мои шаблоны. Дела…

— Отец Дионисий!

Привлёк я внимание священника, тот передёрнул затвор Калашникова и поднял вопросительный взгляд.

— Пользоваться, значит, умеешь!?

— А как же, чай не белобилетник какой. Служил и воевать приходилось, не всегда я был дьяконом.

После этих слов, он убрал оружие, положив руку на уцелевшую часть лица покойника, что–то зашептал, затем перекрестил его и поднялся со словами:

— Машину обыскать надо, может полезное, что есть и уходить по–тихому. Пешком. Сам видишь единственный выезд, под присмотром. Не та мы сила, чтоб с бесами этими воевать.

Тут я был полностью согласен.

Сказано — сделано. Привычно пригнувшись и стараясь окинуть взглядом всё что можно, я добежал до уазика. Водительская дверь открыта, двигатель журчал ровным механическим звуком, оглянувшись по сторонам, я запрыгнул на сидение и схватил с пассажирской стороны небольшой рюкзак. Тут щёлкнула ручка задней двери, заставив меня втянуть голову, но это был отец Дионисий.

— Слышь, Рябой! Долго ещё, Обезьян, будет гонять по кругу и боезапас расходовать? Никого же больше нет!

— Сам у него спроси, — злобно огрызнулся Рябой. — Он при мне тока, два раза краснухой закинулся… Прикинь, чо у него в башке щас!

— Да, хрен бы с этими патронами, вот только шумит он больно, не прибежал бы кто серьёзный.

— Я смотрю, Мина, ты сёдня умного включил, да? Прибежит так завалим, да и нет тута серьёзных. Всё, хорош мне на уши приседать, — прошипел Рябой, с угрозой глядя на Мину. — Делом лучше займись. Вон у тех двух дятлов в зилке, рожи больно довольные, стопудово дрянь по венам пустили. Хватай этих пернатых, пусть тушняк грузят, не особенные.

Мина убежал выполнять приказ, а Рябой окинув взглядом площадь, по которой катался на джипе их глава, с говорящим именем, Обезьян.

После того случая в Чистом ручье, их основной стал съезжать с катушек. Спек, потом коньяк и снова спек, в любое время, день это или ночь, он был залит дрянью, по самые уши.

Рябой не понимал. Почему? Ну потерял он лучшего кореша, и что с того? Они десятками через день дохнут. Два дня назад, не вернулась бригада Жирдяя, никто же не плачет! А ведь это, почти полсотни проверенных пацанов. Нет, Бешеный конечно пацан правильный, никакой гнили, за ним не замечено, но на хрена так убиваться.

От некогда грозной банды, «Белые волки», осталось, чуть больше трёх десятков. Надо думать, как новых набрать, устроить рейды по ближайшим зонам, а не спеком закидываться. Рябого, положение дел, не устраивало настолько, что он готов был прибегнуть к решительным действиям, вариантов было всего два. Брать власть в свои руки, для этого придётся «поговорить» с Обезьяном. Либо валить, в поисках других, более удачливых бригад.

Стикс велик, есть где разгуляться, тем более здесь стронги с сектантами притесняют. Последние кстати, совсем озверели, вырезали целый стаб на тысячу рыл, даже рук при этом не запачкав. Пацаны, из назначенного Обезьяном посольства, попали под раздачу, вместе с остальными.

Малаю повезло. Бывший форточник, двое суток гасился по подвалам, а когда всё утихло, сумел свалить незамеченным. Вот он то, всё и рассказал. Сектанты, окружили стаб ночью, устроили шквальный огонь по находящимся на стенах защитникам, не давая им высунуться, народ был в непонятках, куча боеприпасов улетает, даже никого не задев. Некоторые стали посмеиваться, дескать, у кого–то скопилось много патронов и появилось свободное время. Но смешки быстро прекратились, под прикрытием ураганного огня, сектанты, подогнали к стенам, несколько десятков громоздких механизмов, очень похожих на катапульты. Защитники забеспокоились, когда поняли, что сейчас произойдёт, их собирались обстрелять, но не бомбами и даже не большими камнями, это были заражённые. Всего один залп и несколько десятков урчащих монстров, оказались в густонаселённом стабе. Многие из них погибли, упав на твёрдую поверхность, но тех, что попали на крыши домов, хватило, чтобы решить судьбу стаба. Защитникам, тут же стало не до сектантов, им пришлось с автоматами и пулемётами отстреливаться от тех, кому даже танковый снаряд не повредит. Итог был предсказуем, к утру, сектанты беспрепятственно вскрыли ворота и завладели стабом.

Надсадный рёв дизеля и звон бьющегося стекла, заставили Рябого дёрнуться. Но, это лишь грузовик въехал задом в магазин, для ускорения погрузки.

— Козлы, сухомозглые, — пробурчал Рябой, тут же окликнув пробегающего мимо долговязого, широкоплечего бойца. — Эй! Как там тебя? Шпала!?

— Жердь, я! — прогудел тот, трубным лосиным голосом.

— А, ну да, вспомнил. Короче, бери ту шушлайку, — он ткнул рукой в сторону внедорожника, обвешанного бронёй. — Водиле скажешь, я приказал. И гоните в гаражи, проверьте, чо там Бендера застрял. Если дрочит, можешь ему яйца отстрелить, разрешаю…гы–гы–гы.

— Угу, — буркнул Жердь и побежал выполнять приказ.