Что может её утолить? Есть ли хоть что-то, способное унять боль существа, подобного Инкунабуле?!

И внезапно она отозвалась. Роберт позабыл даже про рвущуюся к нему смерть, про вонь, про тех троих у города, про всё, решительно всё - он попал прямо под взор Инкунабулы!.. На один краткий миг он умер и снова воскрес. Завершился и возобновился. Осознал себя бесконечным.

Заодно оживал и его город. Из тумана поднимались высокие бледнокожие люди, и тут же возникли разговоры, послышалась музыка и… песня! Роберта пронзило - это она! она разбудила его! она вытащила из тьмы, и привела к частице Инкунабулы! она устроила всё так, чтобы Роберт вновь стал человеком!

Возвращалась утраченная память. Большими кусками, вперемежку со стыдом за собственную слабость и решимость во что бы то ни стало догнать ту, кто нуждается в его защите. Эти чувства были последними, что он испытывал перед оцепенением и началом метаморфоз.

Будучи на месте скульптора, под прямым взором Инкунабулы, трясущийся всем телом Роберт ощущал и осколки её внимания. Это было похоже на калейдоскоп, в котором не хватало двух цветов, где каждая смена ярких клякс сопровождалась нестерпимой болью и абсолютным блаженством одновременно, и разницы между ними не существовало. Он видел картины отражением. Даже отражением отражения - перевёрнутые, вывернутые, скомканные и растянутые, они, тем не менее, оставались узнаваемы.

Кто-то прямо сейчас стоял у неуклюжей надписи на здании Общего дома в каменном городе… Роберт увидел тени, что окружали плотно закрытый контейнер, изнутри которого сквозь толстое стекло бился свет. Инкунабула смотрела на него. А Робертово творение, белый город, как и он сам, ожили всего лишь по касательной, случайно.

Инкунабула почувствовала близкое избавление. Почувствовала Слово.

А в белый поющий город вошла Вика. Роберт радостно закричал, но услышала его только многоногая тварь. Он было отнял руку от экзотела, но остановился. Выхода нет. Куда ни глянь - камень. И смерть, чей привкус металлом лежал на языке постоянно, доламывала последние куски мешающей породы…

Но было что-то ещё… После всего, что он пережил, Роберт отказывался так вот взять и помереть. Не теперь. Сейчас это было бы слишком просто. Как когда-то слишком просто для скульптора в этом нерве было поднять светящийся голубым диск. Самое простое не всегда лучшее. И точно не всегда верное.

За миг до грохота проломленной стены Роберт понял, что смешивалось на языке с опостылевшим привкусом. Это была надежда - лёгкая, невесомая сладость.

Карина с визгом бросилась на добычу, но на пути её встали десятки могучих рук новоявленного скульптора.

— Вы так и не ложились?!

— О! Тимофей Тимофеевич, подойдите, подойдите!.. - вместо ответа поманила Рената. - Смотрите!

Карантин соблюдался даже после того, как панель была взломана, и из числа образцов пропал наиболее ценный - квантовый мозг. Но Рената спешила настолько, что предпочла расположиться прямо тут, в лаборатории, где не так давно препарировали тело Бёрда. Худая, бледная, с острым быстрым взглядом, круглолицая Рената сама сейчас походила на ксеноса в этом жёлтом громоздком спецкостюме.

Буров подошёл к стеклу. Подбоченился. Рената не легла спать не только вопреки прямому приказу, но и здравому смыслу! Почти сутки бодрствования перед погружением, потом сама эта смутная процедура, которая ну никак не могла пройти для психосервера бесследно, а теперь ещё и три часа в лаборатории, согбенно над образцами!

Но грозовая туча на лице Бурова никак не впечатлила Ренату.

— Кровь Майкла абсолютно идентична… чему бы вы думали?.. - тянула интригу она. - Ха!.. Транспортному раствору!

Буров не шелохнулся. Не могла же в венах искусственного человека течь дистиллированная вода?.. Да и кровь Бёрда светилась, а транспортный раствор - нет. Совершенно точно, налицо переутомление. Буров ткнул в интерком, и проговорил:

— Командир только что сообщил, что челнок уничтожен, Рената Дамировна. Они возвращаются. Вам бы лучше…

— Ты не понимаешь, Тимофей! - вдруг соскочила на “ты” перевозбуждённая Рената. - Вот что такое транспортный раствор?

Она знала, что Буров не ответит. Ей бы не ответил никто, потому как транспортный раствор для “прыжка” Антонова - тайна за семью печатями. Притом охраняющая сама себя. Под микроскопом, да и просто на вид это всегда была вода. Мёртвая - чистый дистиллят. И ничего примечательного. Если бы не одно “но”. Вес не соответствовал массе более чем на девяносто четыре процента! То есть, если литр обычной дистиллированной воды весил без какого-то мизера один килограмм, то литр транспортного раствора едва дотягивал до пятидесяти грамм. Он был почти невесомый!

Но, так или иначе, основой для воссоздания тел совершивших “прыжок” космопроходцев был именно он, транспортный раствор. На вопрос как из меньшей массы получалась несравнимо большая ответить не мог никто, а способ производства раствора хранился в жесточайшем секрете.

— Обойдёмся без экзаменов, Рената Дамировна…

— Подожди, подожди! Ты не понял! Смотри!

Рената поднесла к стеклопластику контейнер с чем-то мутным, молочно-перламутровым. В веществе явно прослеживались голубые вкрапления, но на них не получалось сфокусироваться. Куда ни глянь, “светлячки” тут же исчезали.

— Что это?

— Транспортный раствор, - торжествовала Рената.

— Почему он… такой?

— Я не знаю. Но под микроскопом это - дистиллят. Ничего не поменялось. Это ещё что! А остатки мимика и Пустого? Ты видел, как они сейчас выглядят? Я покажу!

Рената, шурша великоватым спецкостюмом и цепляясь за углы столов, бросилась к стеллажам хранилища во второй раз. Буров терпеливо ждал. Он давно вошёл бы, но протокол карантина… Кто-то должнен оставаться снаружи, пока остальные члены группы бредут обратно.

— Ничего не напоминает? - она поднесла к стеклопластику ещё один контейнер.

Опять голубоватая фосфоресцирующая жидкость. Это запросто мог быть как сок хвойных гигантов Ясной, так и кровь лжеамериканца.

— Анализ показывает то же?

Рената ошалело закивала и заулыбалась. Анализ показал дистиллированную воду. От мимика, уничтоженного протоволной, в прямом смысле осталось мокрое место. И эта самая “вода” практически ничего не весила. Выходило, что повторитель состоял из транспортного раствора. Или крови убитого той же протоволной совершенного синтетика.

— Ты мне скажи: как кровь Бёрда могла быть транспортным раствором?! А само тело?.. - поправила она съезжающий шлем. - Ты даже не представляешь, какие нагрузки оно могло бы вынести! При такой-то регенерации! Не уверена, что оно выдержало бы радиацию космоса, ведь в этом случае регенеративные способности организма стали бы скорее предпосылкой для возникновения рака… Если, конечно, они основаны на механизмах клеточного деления… И… если подумать, то вряд ли… Скорее его регенерация - заслуга транспортного раствора. Ты же понимаешь, что таких совпадений не бывает?.. Что вообще всё это, - она потрясла контейнером с остатками мимика, - означает?!

Рената спрашивала с надеждой. Думала, что Буров станет спорить, приведёт кучу аргументов против. Переубедит её, особо-то не убеждённую.

Но Буров молчал.

Простым людям, занятым восстановлением страны и общества после войны, не было большого дела до всех этих вопросов. Откуда взялся Ординатор? Неважно. Кто или что он? Туда же. Почему такая чудовищная пропасть между бытом людей и достижениями космоходства? Ну какая к чертям свинячьим чёрная дыра на службе человечества, если не менее страшные чёрные дыры зияли повсеместно в покрытии даже наиважнейших магистралей?!

Буров ещё накануне высказал свои соображения по поводу настоящей цели их экспедиции. Рената сперва не согласилась, начала было спорить, цепко держась за веру в людей. Главным её аргументом было, что Константин Корстнев, начальник лабораторий ЦУПа, их с Романом хороший знакомый, да и вообще человек хороший, болеющий за дело душой, просто не способен на это. Что Корстнев не допустил бы запуска экспедиции смертников. Что это бесчеловечно. Что она чувствует в нём хорошего человека, который по своей воле ни за что бы так не поступил. Что…