Медленно нажимая на клавиши, он начинает играть нежную мелодию...

«Я вижу её там, стоящую в двадцати футах, словно нас всё ещё разделяет океан,

Но нет пути назад – она будет моей,

Она знает, что будет моей,

Я мучил её, преследовал некоторое время, пока она не сломалась,

Скажи, что будешь моей, что ты всегда будешь моей.

Рискни вместе со мной,

Знаю, я подведу тебя,

Но потом сразу же исправлю, потому что ты – всё для меня,

Ты – всё для меня.

Она пошла к кровати, уже тогда глубоко засев мне в душу,

«Это всегда была ты, – говорю я. – Только ты у меня на уме»,

Но я всё ещё был диким, я сломал все правила,

И она ушла, забрав всё с собой.

Рискни вместе со мной,

Знаю, я подведу тебя,

Но потом сразу же исправлю, потому что ты – всё для меня,

Ты – всё для меня.

Как нищий, я умолял тебя вернуться домой,

Слова были единственным способом, который я знал,

Окрасив небеса в нежно-розовый, она обернулась и улыбнулась,

Я обрёл тебя, малыш, ты вся моя, отведи меня домой.

Ты – всё для меня.

Не важно, где мы, с тобой я могу пройти все эти слабоосвещённые улицы,

Ты – мой путеводитель. Моё всё.

Теперь, с новым бьющимся сердцем внутри тебя, ты подарила мне вечность,

Вечность – это сейчас. А всё – это ты».

Это та песня, которую он играл на пианино той ночью.

Джейк написал её не потому, что я попросила. Она была написана уже тогда.

Вот почему той ночью он отказался сыграть её мне. Он хотел удивить меня.

Я ни на секунду не отрываю от него взгляда, а Джейк большую часть песни смотрит на меня.

Зубами я прикусываю свою дрожащую нижнюю губу, пока глаза наполняются слезами. И всё это время мне кажется, что в зале нет никого, кроме меня и Джейка.

Ведь для меня существует только Джейк. Он – всё, что я вижу и видела с того момента, как вошла в тот номер отеля несколько месяцев назад.

Его песня так трогает меня, что я перестаю заботиться о том, где мы сейчас, и когда пальцы Джейка покидают клавиши, я хватаю его лицо, притягивая к себе, и целую, отдавая каждую частичку себя.

Рука Джейка скользит к задней части моей шеи, пальцы путаются в моих волосах, его язык движется напротив моего, и он целует меня, отдавая всего себя.

Я слышу свист и аплодисменты вокруг нас, но мне всё равно. Всё, что меня заботит сейчас – это Джейк. Мой любимый, милый и прекрасный Джейк.

Приходя в себя, мы отрываемся друг от друга, и встречаемся взглядами; наше дыхание сбилось, но на лице Джейка нацеплена чертовски горячая улыбка. Я точно знаю, что бы он сделал сейчас, не будь здесь никого.

– Ты написал для меня песню, – шепчу я.

Он кивает.

– Я давно её написал. Но только недавно внёс пару изменений.

Малыш. Последняя строчка в песне.

"Теперь, с новым бьющимся сердцем внутри тебя, ты подарила мне вечность".

Моё сердце наполняется счастьем.

Я никогда не знала про его существование, пока у меня не появился Джейк. Я никогда больше не хочу терять это чувство.

Поворачиваясь к микрофону, он хрипловатым голосом говорит:

– Думаю, ей понравилась песня. А что скажете вы, ребята?

Наклоняя голову в сторону, он усмехается, в глазах горят огоньки, а толпа просто сходит с ума.

Я не могу перестать улыбаться. Всё, что я хочу, так это чтобы он снова сыграл эту песню.

Джейк встаёт и предлагает мне руку.

– Поклонись своим зрителям, детка.

Стоя рядом с ним, я делаю небольшой реверанс, и толпа ревёт ещё сильнее.

Даже слышу, как свистит и кричит Том. Я поднимаю на него взгляд и вижу, что он улыбается.

Я знаю, внутри этого бабника похоронена романтическая сторона.

Смеюсь. А он, вместо того чтобы подстегнуть меня, как он это обычно делает, подмигивает и продолжает нежно улыбаться.

Когда я разворачиваюсь, чтобы уйти со сцены, Джейк хватает меня за руку и притягивает к себе.

– Ты же знаешь, что я имел в виду каждое слово, которое было в песне?

Чуть отстраняясь назад, я смотрю прямо в его глаза.

– Знаю.

Ведь так и есть. Я действительно знаю всю глубину его чувств ко мне. Любое крошечное сомнение, которое у меня было, мгновенно исчезло с этой песней.

Джейк прижимается щекой к моей щеке. Я закрываю глаза, наслаждаясь его присутствием, полностью опьянённая его ароматом.

– Иди прямо в лимузин, милая, – бормочет он, обдавая горячим дыханием мою кожу.

Внизу начинает покалывать.

– В нём, на нём, везде и в любое время я возьму тебя.

Отступая назад, я говорю:

– Лимузин, так лимузин.

Я сексуально улыбаюсь ему и ухожу со сцены, чувствуя себя ещё более уверенно, чем когда-либо, зная, что меня ждёт горячий секс в лимузине с невероятным Джейком.

– Ты точно ничего не видишь?

– Не могу поверить, что ты завязала мне глаза, – жалуется Джейк.

– А это что-то меняет? – тихо шепчу я ему на ухо.

По телу мужчины пробегает дрожь.

Я скольжу своими руками вниз по его рукам и переплетаю наши пальцы. А затем я делаю шаг назад и тяну Джейка за собой к двери.

Освобождая свою руку, я тянусь ею за спину. Хватаясь за ручку, открываю дверь и провожу его через дверной проём.

– Ладно, – я останавливаюсь перед ним и делаю глубокий вдох. – Я хочу сделать тебе подарок прежде, чем мы пойдём на ужин, потому что ожидание убивало меня целый день, и я больше не могу ждать.

Отчасти, это правда. Ну а второй причиной, почему я хочу вручить ему подарок сейчас, послужило то, что поздно вечером нас ещё ожидает вечеринка-сюрприз.

– Я уверен, что полюблю это, Тру, – говорит Джейк.

Наклоняя голову в сторону, я спрашиваю:

– Откуда ты можешь это знать?

Джейк не может ничего увидеть, поэтому я достаю подарок из укромного места и переношу сюда.

А потом наклоняюсь к его лицу, чтобы убедиться, что он точно ничего не видит.

Его тёплое дыхание на моей коже разжигает внутри меня пожар. Джейк пахнет так божественно, что я едва сдерживаюсь, чтобы не поцеловать его.

Вдруг мужчина резко обхватает меня за лицо и целует в губы. Я таю, и оборачиваю руки вокруг его талии.

Он шепчет около моих губ:

– Знаю, потому что знаю тебя. Я полюблю всё, что ты мне подаришь, потому что это от тебя.

– Болтун.

– Спорю на твою сладкую задницу, что так и есть. А теперь, могу я получить свой подарок?

– Хорошо, мистер Нетерпеливость, – говорю я, смеясь.

Снимая с глаз Джейка повязку, я становлюсь чуть позади и с порхающими в животе бабочками наблюдаю, как его внимание фокусируется на подарке, стоящем в нескольких футах от него.

Джейк делает шаг вперёд.

– Это... Это моя старая «Страт»? – голос мужчины звучит тихо.

Он поворачивается ко мне.

Я киваю.

– Как? – Джейк открывает рот. – Я... я думал, что она была утеряна. В смысле, после...

– Мой папа хранил её все эти годы, – я облизываю свои губы языком. – Ты же его знаешь. Он бы никогда не смог избавиться от гитары.

– Я ... я... – Джейк снова смотрит на гитару.

Затем мужчина поворачивается обратно ко мне, и я вижу все эмоции, которые отражаются на его лице.

– Моя мама не позволила мне взять её с собой... – начинает мне рассказывать Джейк уже знакомую историю, – ... ведь все вещи уже перевезли в Нью-Йорк, и я думал, что смогу взять её с собой на самолёт, но мама сказала, что это невозможно, и мне пришлось оставить гитару здесь...

– Я помню, – говорю я, прикусывая нижнюю губу.

Отойдя от меня, Джейк подходит к гитаре, стоящей в новой подставке, и приседает около неё.