— А я видел карточки этих заведений в его бумажнике. Возможно, они рассчитывали сыграть на этом.

— Вполне возможно. Не заметили — не Флетчер поджидал внизу?

— Я не видел водителя, но полагаю, что это был именно он, — Филипп достал из кармана миниатюрную камеру. — Я сделал несколько снимков автомобиля, может быть они окажутся полезны. Номерные знаки должны получиться достаточно четко.

— Очень предусмотрительно с вашей стороны, хотя не уверен, что снимки нам пригодятся. Машина наверняка краденая — точно так же было, когда мы расследовали случай в Виндзоре. У людей типа Флетчера за всю жизнь не бывает даже одной пары настоящих номерных знаков. Но что же им понадобилось от вас на этот раз?

— Снова ключ. А поначалу я подумал, что им нужен чемодан.

Брови инспектора поднялись в вежливом вопросе. Филип с улыбкой подвел Гайда к чемодану, ослабил веревку и открыл крышку.

Они склонились над содержимым, и Гайд тихо присвистнул.

— Любопытно, — прокомментировал он, — очень любопытно…

— Как видите, — заметил Филипп, — это немецкие марки. Я не успел пересчитать, но их тут тысячи.

Наметанный глаз инспектора подтвердил правильность приблизительной оценки пачек с банкнотами. Зато удивленный взгляд сержанта Томпсона выражал одновременно сомнение и недоверие.

— В чем дело, сержант? Никогда не видели чемодана, набитого немецкими марками?

— Говоря по правде, сэр, никогда. Они настоящие?

— Полагаю, да, — кивнул Гайд.

Инспектор повернулся к Филиппу:

— Кто‑то сделал вам рождественский подарок?

Тут последовало подробное описание случившегося. Пока Гайд слушал, Томпсон считал купюры.

— Интересно, — знал ли Лютер Харрис, что находится в чемодане? — задал риторический вопрос инспектор.

— Полагаю, знал, — откликнулся Филип, — но, вероятно, слишком боялся иметь с ним дело.

— Но тогда почему он поначалу согласился с просьбой Вильсона забрать его?

Филипп растерянно покачал головой.

— Будь я проклят, если что‑нибудь понимаю. Может быть, он хотел получить свою долю, если дело выгорит. Сколько там, сержант?

— Я насчитал пятьдесят тысяч марок. Это примерно десять тысяч фунтов, не так ли?

— Побольше, — ответил Гайд. — Думаю, нам следует переговорить с Харрисом. Как вы считаете, сержант?

— Правильно, сэр. Я организую встречу.

— Я хотел бы попросить вас, мистер Хольт, заглянуть сегодня ко мне в Скотланд–ярд, скажем, часа в четыре.

— Хорошо, инспектор.

— Очень вам благодарен. А пока я прощаюсь с вами.

* * *

Кабинет Гайда в Скотланд–Ярде был чистым и строгим, точно соответствуя характеру хозяина. Дела были аккуратно сложены на большом письменном столе красного дерева, у телефона высилась горка тщательно заточенных карандашей, напоминая космические ракеты на боевом дежурстве, а рядом, под рукой, стопка девственно чистой писчей бумаги. Единственным украшением была фотография семьи Гайда в зеленой кожаной рамочке.

В воздухе висел аромат крепкого трубочного табака. Человек, сидевший лицом к лицу с Гайдом и беспокойно ерзавший на стуле — а это был Лютер Харрис, — очевидно, уже какое‑то время подвергался перекрестному допросу. Он почувствовал облегчение, увидев входящего в кабинет Филиппа, однако Гайд, молча указав посетителю на свободный стул, и не подумал прервать допрос.

— Вы не убедили меня в том, что рассказываете всю правду, мистер Харрис. Давайте повторим все с самого начала.

— Я вам рассказал, как было, инспектор, честное слово! Я никак не замешан в этом деле. То, что я знал Рекса и Энди, ни о чем не говорит! Мне принадлежит вполне респектабельный музыкальный магазин на Тоттенхэм–роад, мой хлеб — шлягеры для хит–парада…

— Когда капрал Вильсон дал вам эту квитанцию? — холодно спросил Гайд.

— Квитанцию?.. Ну… когда я приехал к нему в Мидлсекс. Он просил меня поехать на вокзал Виктория и забрать чемодан Рекса. Нужно было привезти его в больницу, чтобы Энди мог забрать оттуда какие‑то вещи. Может быть, это была шутка, может быть, он думал, что эти немецкие деньги — фальшивые, не знаю. Во всяком случае, потом он собирался отдать чемодан мистеру Хольту.

— И вы согласились забрать чемодан?

— Да, согласился. Только…

— Почему вы изменили свое решение и переложили ответственность на мистера Хольта?

— Ну, я… кое‑что сообразил, если вы меня понимаете…

— Нет, не понимаю, мистер Харрис…

Лютер в замешательстве запнулся и бросил на Филиппа умоляющий взгляд, который тот игнорировал. И вновь Гайд в который раз спросил:

— Вы знали, что находится в чемодане, не так ли?

— Нет! Я же говорил, что понятия не имел о том, что там. И до сих пор не могу поверить, что там было пятьдесят тысяч марок. Откуда, черт возьми, у Рекса или Энди могли взяться такие деньги?

Инспектор на минуту замолчал, занявшись трубкой, и затяжки стали более глубокими. Наконец он вновь обратился к сидящему напротив него человеку, чувствовавшему себя явно неуютно.

— Как часто Вильсон и Рекс Хольт бывали в вашем магазине?

— Они часто заходили, когда приезжали в отпуск.

— Они с кем‑нибудь там встречались? Я имею в виду — предварительно условившись.

Немного поразмыслив, Лютер ответил:

— Нет, не думаю.

— Вы уверены в этом?

— Ну… был один случай…

— Продолжайте, мистер Харрис.

— Несколько месяцев назад в магазин пришла женщина и спросила популярную тогда пластинку. У меня оставалась одна, и так случилось, что в тот момент её слушал в одной из кабин

Рекс. Я сказал ему, что женщина тоже хочет её послушать. Вместо того, чтобы передать пластинку, он пустил в ход свои чары и пригласил даму в кабину. Меня это тогда немного разозлило потому, что ни Рекс, ни Энди никогда ничего не покупали, они приходили просто бесплатно послушать музыку. Но в конце концов все уладилось, женщина пластинку купила.

— У вас не было впечатления, что Рекс знал её раньше? поинтересовался Филипп.

— Не уверен. Может быть, он видел её впервые, но у меня было такое чувство, что он её поджидал.

— Как она выглядела, эта женщина? Можете её описать?

— Да. Симпатичная, самоуверенная, немного надменная. Лет сорока, может, чуть старше. На ней был клетчатый костюм с брошью из брильянтов с рубинами на лацкане.

— Брошь в виде корзинки с цветами? — резко спросил Филипп.

— Да. Именно такой формы. Как вы догадались?

Инспектор вынул трубку изо рта и подался вперед.

— Вы знаете, кто это был, мистер Хольт?

— Не уверен, но описание удивительно напоминает мне миссис Клер Сэлдон.

Гайд одобрительно кивнул и, когда вновь обратился к Харрису, его голос звучал чуть теплее.

— Эта информация уже интересна, — и увидев, как просиял Лютер, Гайд добавил: — Вам не приходилось впоследствии видеть эту женщину в "Модном уголке"?

— Нет, никогда.

— А в каком‑нибудь другом месте?

— Нет, инспектор.

В дверь постучали, и вошел сержант Томпсон, неся пачку фотографий. Гайд попросил его немного подождать и задал очередной вопрос Харрису.

— Во время встречи Рекса с женщиной не было ли в магазине капрала Вильсона?

Ответ был дан не задумываясь:

— Нет, его не было. Если я не ошибаюсь, он появился примерно через полчаса.

Холодно взглянув на Харриса, инспектор протянул руку за фотографиями. Бросил на них взгляд, кивнул и передал Филиппу.

— Посмотрите на них. Мы получили их сегодня утром с континента — от Интерпола.

Едва взглянув на снимки, Филипп твердо заявил:

— Это Флетчер, или, как сказала бы Рут, мастер поножовщины.

— Вы совершенно уверены?

— Абсолютно.

— Хорошо. Возможно, в нашем деле все начинает становиться на свои места. Взгляните, мистер Харрис, вы когда‑нибудь встречали этого джентльмена?

Вероятно, Лютеру Харрису повезло, что за толстыми стеклами очков трудно было уловить выражение глаз, однако он не смог утаить легкую дрожь пальцев, когда возвращал фотографии.