Когда режущий ротор оказался на уровне мостика, Питт подошел к штурвалу и в последний раз коснулся его, перекладывая руль на пятнадцать градусов влево. Танкер уже замедлил ход, оседая под тяжестью поступающей в трюм воды. Возможно, он проползет еще с полмили, прежде чем взорвется, и хорошо бы, чтобы он шел к центру канала. Ротор все так же продолжал вгрызаться в корпус танкера с оглушительным скрежетом и грохотом, когда Питт сбежал вниз с мостика, чтобы помочь Ласло и убраться с судна.

Он не стал дожидаться, глядя, какая судьба постигнет яхту. Мария продолжала визжать, крича на капитана, а тот все так же раскачивал яхту из стороны в сторону, надеясь избежать столкновения с земснарядом. Он мгновенно заметил, что танкер начал слегка сворачивать влево. Это давало им призрачную надежду на спасение. За счет поворота танкера яхта не сталкивалась с земснарядом и проходила мимо стрелы. Но не проходила мимо режущего ротора, который благодаря этому повороту вышел из корпуса танкера…

Зубастый шар коснулся носа яхты и вгрызся в ее правый борт. Танкер все еще тащил за собой яхту, как тряпичную куклу, и провез ее прямо по ротору. Тот без труда разгрыз в стеклопластиковом корпусе яхты двухметровую щель от носа до кормы ниже ватерлинии, а потом снес оба ее гребных винта, бешено крутившиеся в воде. Завывавшие моторы яхты внезапно умолкли, когда вода залила машинный отсек и яхта начала оседать на корму.

Капитан оцепенел от ужаса, продолжая сжимать руками штурвал, но Мария не проявила такой же выдержки. Достав из сумочки «Беретту», она подошла к капитану, приставила пистолет к его уху и спустила курок. Даже не дожидаясь, пока тело упадет на пол, она побежала на нос яхты, чтобы раз и навсегда освободить ее от танкера.

К тому времени, когда Питт спустился на палубу, танкер уже выполнил свою задачу. Ротор земснаряда прорезал в его борту дыру метра два в высоту и метров шестьдесят в длину, взрезав заодно и все водоналивные баки по правому борту. Даже команда спасателей с насосами не справилась бы с такой течью. Именно на это Питт и рассчитывал, и теперь ему лишь оставалось забрать Ласло и выбраться самому.

Танкер начал быстро крениться на правый борт, и он понял, что им предстоит либо прыжок с лестницы, либо вообще через борт, когда тот окажется близко к поверхности воды. Подойдя к яхте, он с удивлением увидел, что ее все еще тащит следом за танкером. Палуба «Даяна» уже изрядно наклонилась вправо, и он смог разглядеть, что искореженный трап все глубже уходит в корпус яхты. Но больше беспокойства доставляла Мария с пистолетом в руке, стоящая на носу яхты. Она выпустила несколько пуль подряд в перекрученную стальную поперечину трапа, и тут заметила прямо над собой Питта.

— Умри вместе с ним! — крикнула она, наводя пистолет на него и спуская курок.

Но Питт среагировал чуть быстрее, упав на палубу рядом с Ласло. Пуля просвистела у него над головой.

— Давай, лейтенант, пора нам отсюда отчаливать, — сказал Питт спецназовцу.

Ласло с трудом повернулся к нему и поглядел на него едва приоткрытыми остекленевшими глазами. Питт понял, насколько серьезна его рана, которую Ласло едва смог заклеить пластырем. Все плечо у него было в крови. Счет шел на секунды, и Питт покрепче ухватил спецназовца за воротник.

— Держись, напарник, — сказал он.

Не обращая внимания на Марию, Питт встал на четвереньки и пополз задом наперед по наклонной палубе, таща за собой Ласло. Мария тут же выпустила несколько пуль в их сторону, но не попала, и Питт успел переползти в безопасное место. Собравшись с силами, Ласло подобрал ноги и с помощью Питта встал. Его куртка была пропитана кровью, и кровавый след тянулся за ним по палубе.

Внезапно танкер дернулся и накренился на правый борт градусов на тридцать. Питт понял, что прямо сейчас им угрожает даже не взрывчатка.

— Сможешь лезть? — спросил он Ласло.

Спецназовец кивнул и, обхватив рукой плечо Питта, шатаясь, пошел по палубе.

Позади них Мария снова принялась стрелять по искореженному трапу. Несколько прицельных выстрелов ослабили металл достаточно для того, чтобы трап резко изогнулся. Ударив по стыку ногой, она наконец сломала его. Трап рывком поднялся вверх, отделившись от тонущей яхты.

Наконец-то освободившись, Мария презрительно поглядела на «Даян» с носа своей яхты. Танкер уйдет достаточно далеко, прежде чем взорваться, и возможно, ей удастся вернуться на мостик. По крайней мере, Ласло и Питт умрут вместе с этим танкером.

Она была бы права, но не приняла во внимание то, что «Даян» совершит над ней свое собственное возмездие.

С двадцатого этажа, из окна своего офиса на восточном берегу Босфора Озден Челик с нарастающей тревогой следил за разворачивающимися событиями. Когда в предрассветных сумерках танкер подошел к Стамбулу, он едва различал его силуэт, но вскоре небо стало светлее, и через пролив он увидел всю панораму с тянущимися к небу минаретами мечети Сулеймание.

Поставив мощный бинокль на треножник, он навел его на «Даян» как раз тогда, когда спасательная шлюпка соскользнула с кормы танкера. Челик в изумлении глядел, как судно прошло под Галатским мостом. Рядом с ним шла яхта, и там, судя по вспышкам, началась перестрелка. Сердце Челика забилось еще чаще, когда он увидел, как танкер сделал полный разворот и вновь появился у дальнего края моста.

— Нет, ты же должен был сесть на мель напротив мечети! — вскричал он.

Его тревога стала еще сильнее, когда несколько звонков Марии остались без ответа. После разворота танкера он потерял яхту из виду, поскольку большое судно загородило ее. Затаив дыхание, Челик лишь надеялся, что яхта развернулась и пошла в глубь Золотого Рога, чтобы избежать попадания под взрывную волну. Но он выпучил глаза от ужаса, когда «Даян» прошел вплотную к земснаряду, а затем развернулся к середине канала и он увидел, что яхта все так же идет рядом с правым бортом танкера.

Подкрутив бинокль, он увидел сестру, стреляющую из пистолета в сторону танкера, а затем в металлический трап. Понял, что борт танкера угрожающе нависает над ней.

— Беги! Беги! — закричал Челик, как будто сестра могла слышать его крик на расстоянии в три километра.

Окуляры вонзились в его брови, и он в ужасе смотрел на происходящее. Марии наконец-то удалось освободиться от хватки танкера, но яхта не уходила в сторону. Челик понятия не имел, что судно уже лишилось своих гребных винтов и тонуло, получив дыру двухметровой высоты в борту. Ошеломленный этим зрелищем, он просто не мог понять, почему яхта до сих пор идет вплотную к сильно накренившемуся танкеру.

Он не слышал какофонии скрипов и тресков, вырвавшейся из нутра танкера, когда его центр тяжести сместился. Огромная течь по всему правому борту привела к тому, что палуба встала почти вертикально. Раздался грохот: это посыпались посуда, мебель и оборудование, съезжая по переборкам к правому борту.

Правый борт лег на воду, и танкер несколько секунд плыл в таком странном положении. «Даян» запросто мог переломиться или просто уйти под воду бортом, но судно решило погибнуть с достоинством.

Стоя на носу яхты, Мария внезапно почувствовала, как тень танкера накрыла ее. «Даян» начал переворачиваться. Идя в паре метров от него, небольшая яхта оказалась слишком близко. Разрушительный удар был неминуем.

Глянув вверх, Мария вскинула руку, словно пытаясь защититься от падающего на нее танкера. Ее раздавило, как насекомое. Перевернувшись, «Даян» вмял яхту в воду и поднял трехметровую волну, которая ударила о берег и подбросила «Ибн Батуту», будто простую шлюпку. Темный, обросший ракушками корпус танкера занял все поле зрения, в воздухе повис едва вращающийся по инерции громадный бронзовый гребной винт. Раздались глухие удары лопающихся переборок и шум воды, заливающей отсеки. Перевернутое судно начало медленно оседать на нос.

Дрожащими руками Челик держал бинокль, глядя, как сестра гибнет под перевернувшимся танкером. Некоторое время он стоял, даже не моргая, оцепеневший от ужаса, но вскоре чувства взяли верх, и, отшвырнув треножник с биноклем к стене офиса, Челик с воплем упал ничком на ковер и разрыдался.