Созданный Тайвиносом воздушный шар сомкнулся вокруг Тренны и начал постепенно уменьшаться. Его стенки незаметно уплотнялись за счёт взятого изнутри воздуха, но одержимая магиня этого не замечала. Она посыпала разбросанный мусор каким-то порошком и брызгала из фиала.

Лицо Гиза застыло маской скорби, вырезанной из старого дерева, в его глазах плыла и плавилась мука. Теперь Тайви начал догадываться, что именно произошло, и сообразил, что сражаться придётся в полную силу. В одном хоть немного повезло, дом, в который они с Сарджабизом переместились полчаса назад, принадлежал местному отделению распущенного Совета, и в нём пока никого, кроме них, не было.

Мусор начал расти и принимать форму жутких пауков и сороконожек, маги отступили к окну, и Гиз поставил невысокую, до колен, стену огня. Сарджабиз, стиснув зубы и сузив глаза, плёл что-то сложное, не отвлекаясь ни на язычки огня, лизавшие висевшую рядом с ним занавесь, ни на прорывающихся сквозь огонь пауков.

Тайвинос создал ещё один пузырь, поверх первого, потом ещё. Если успеть навернуть несколько штук, стенки станут крепче стали.

И в этот момент Тренна почувствовала первые признаки удушья. Сбросила подбитый мехом плащ, потом рванула у шеи ворот платья, обнажая неестественно смуглую кожу. Гиз едва слышно застонал и, выпрямившись, простёр в сторону жены раскрытые ладони.

Магиня дёрнулась как от удара, глухо взвыла и начала ещё быстрее поливать зельем свои мерзкие создания. Первые из созданных пауков были уже размером с котёнка и бесстрашно шагали сквозь огненную преграду. Клешни и колючие шипы, которыми они были покрыты, начали дымиться и гореть, но колдовские созданья продолжали бросаться в атаку на созданный Гизом купол, словно совсем не ощущали боли. Магистр методично истреблял монстров прицельными огненными молниями, постепенно расчищая вокруг себя свободное пространство.

Остальные твари, созданные тем, кто недавно был Тренной, запертые воздушным куполом, никак не могли из него вырваться и метались вдоль невидимой стены, оставляя на ней зеленоватые мутные потеки. Да и Тренна все чаще останавливалась, жадно глотая безжизненный воздух сжимающегося купола и бросая в рот какие-то бурые комки.

– Аршхан! – вдруг торжествующе провозгласил Сарджабиз, выпуская на первую жену наконец-то сплетённое заклинание.

Сначала затрещали нитки рвущегося на широких плечах платья, потом, вспыхнув зелёным огнём, осыпались туго сколотые рыжеватые волосы. Последней истаяла созданная чёрным шаманским искусством плоть, и маги увидели низкорослого и лысого харильца, с голыми плечами и мощным торсом, перевитым широким кушаком.

Поняв, что разоблачён, шаман перестал осторожничать. Выхватил из-за пояса тонкий и кривой кинжал, засветившийся тусклым светом, в котором стали видны причудливые письмена, покрывавшие лезвие, и попытался прорезать купол. Уплотнившиеся слои воздуха шипели и дымились, но не поддавались, и шаман уже не закрывал распахнутого в неслышном крике рта, а получившие передышку маги всё укутывали ловушку новыми и новыми слоями различных щитов.

И тогда шаман вдруг начал меняться. Его тело становилось всё стройнее, а черты всё нежнее, и вот в многослойную стенку ловушки уже колотит ослабевающими руками худой смуглый парнишка, глядя на магистров широко распахнутыми испуганными глазами.

Следя, как, с каждой минутой сбрасывая с себя несколько лет, мальчишка становится всё тоньше и меньше, Тайвинос начал догадываться, кого они увидят в конце концов. Слышал когда-то про странный случай, когда чёрному шаману удалось странным образом исчезнуть из пещеры, окружённой боевыми магами. В логове злобного старика магистры нашли только украденного где-то младенца. Не найдя родителей жертвы, маги сдали его в приют, но через несколько дней малыш пропал при очень странных обстоятельствах.

По мере того как задыхавшийся ребёнок становился всё младше, мельчали и таяли созданные им твари. Гизелиус решился убрать огонь, а Тайвинос смел порывом ветра мусор и обгорелые вещи в камин.

– Я пошёл, – убедившись, что с врагом справятся и без него, безжизненным голосом сообщил Гиз, но Сарджабиз придержал ученика за плечо.

– Подожди минуту, пойдём вместе.

Едва шаман, успевший к тому времени стать двухлетним малышом, потерял от удушья сознание, маги сняли щиты и набросили на него стазис. Потом торопливо отнесли в одну из камер, сохранившихся в подвале, и заперли как можно тщательнее. Досконально возможностей и методов чёрных шаманов не знал никто.

По пустынным сумеречным улицам небольшого городка Гизелиус вёл друзей так уверенно, словно чувствовал, куда нужно идти.

– У тебя поисковик на неё? – запоздало догадался Тайвинос и получил горький кивок.

К стоявшему на отшибе домику Гиз почти бежал, и магистры старались не отставать, готовя по пути самые надёжные боевые заклинания.

Однако в первых комнатках – столовой и кухне – никого, кроме перепуганной старухи, не оказалось. По узкой и страшно скрипучей лесенке на мансарду Гиз попытался забраться первым, но Сарджабиз его решительно отстранил. И бывший ученик покорился, по правилам ковена в наиболее опасные места первыми идут самые опытные маги.

На втором этаже оказалась всего одна комната, низкая, вытянутая, со скошенными стенами. Возле дальней стены в окружении котлов, сковородок, ножей и топоров стояла Тренна, свирепо перекатывая с ладони на ладонь странный шар из гвоздей, иголок и спиц. Кроме нижнего платья на ней ничего не было, но вид магиня имела очень решительный. И мрачный.

– Зелик! Ты жив?! – отчаянный шёпот Тренны, неверяще уставившейся на поднимавшегося следом за Сарджабизом мужа, показался магистру лучшей музыкой.

С грохотом рассыпалась баррикада из котлов, впились в стену иглы и гвозди.

– Больше никогда и никуда не пойдёшь одна, – бросаясь к пленнице, пробормотал Гизелиус.

На миг крепко стиснул жену в объятьях, затем бережно замотал в сдёрнутый с плеч плащ.

Тайвинос и Сарджабиз, деликатно стараясь на них не смотреть, изучали логово шамана.

– Как ты сюда попала? – первым не выдержал Сард, но Гизелиус вдруг остановил его, указав глазами на низкую лежанку.

– Там дети, – проследила за его взглядом Тренна, – Хети, Санаш, вылезайте, это добрые люди.

– Шаман забрал их из приюта, прикинувшись богатой дамой, – пояснила магиня, когда из-под лежанки выбрались двое бледненьких ребятишек. – Специально выбирал самых маленьких и худеньких. Угадайте, зачем.

– Нашёл?! – Глаза Сарджабиза зажглись мстительным огнём.

– Нашли. Их тут несколько, дети рассказали. Нам нужно уходить за подмогой, я портал в столицу приготовила, но ждала вас.

– Идем, – Гиз ни минуты не желал оставаться в этом проклятом доме, – открывай.

Магистры подхватили ребятишек и подтолкнули вслед за Тренной и Гизом в портал.

* * *

Через несколько минут в комнатах магов, любезно предоставленных им Людвигом, шла напряжённая работа. Тренна, сбегавшая переодеться, сидела за столом и глотала горячий чай, одновременно отвечая на сыпавшиеся со всех сторон вопросы.

Тайвинос листал принесённую ею книгу, которую магиня успела спрятать от шамана в потайной карман нижней юбки, Сарджабиз отправлял вестников, отзывая разосланные по трём королевствам отряды. Гизелиус сидел рядом с женой, не сводя с неё счастливых глаз и, казалось, не видел вокруг больше никого.

– Зелик, ну не смотри ты так, – не выдержав, шепнула Тренна, – сам знаешь, не так просто меня убить. Но не пойти, когда старуха в ноги падает… мол, ребёнок умирает, я никогда не смогу. А платье я ему сама отдала… и сапожки… думала, успею тебе послание отправить. Откуда мне знать было, что шаманы умеют такие щиты ставить?

– Не щиты, – качнул головой прибывший одним из первых Гарди, – поглотители. Они забирают любой вид магической энергии и накапливают её в заранее зачарованных предметах. Именно этим шаманы и отличаются от нас. Они не имеют собственного дара, не способны накапливать магию в себе. В отличие от нас – они не творцы, а искусные ремесленники, использующие магические предметы. Все мы знаем, что есть вещи, накапливающие в себе магию, например кристаллы, растения, металлы и некоторые животные, а есть те, которые её отталкивают. Вот на знании этих особенностей и построено могущество чёрных шаманов.