– Ма-ма!

У Дорда от неожиданно нахлынувшего умиления перехватило горло. Так это крохотное, беспомощное и хрупкое существо умеет думать и чувствовать? И отличает мать от других людей? Как странно! Лично себя он помнит лет с трёх… или четырёх. И ему никогда раньше даже в голову не приходило выяснять, а чем он занимался до того времени!

– Ты всё время возишься с нею сама? – просто чтобы хоть что-то сказать, спросил он мать.

– Нет, у меня есть две помощницы, ночная и дневная… – Миледи выглядела немного виноватой, и Дорд тотчас сообразил, в чём дело. Видимо, отец не позволяет матери слишком много заниматься ребёнком, заботясь о её здоровье. – Просто, когда никого нет дома… с нею веселей.

– Прости, мам… я не подумал.

Действительно, намного приятнее играть с этим замечательным существом, чем бродить по пустому дому и рассматривать портреты. Дорд невольно вспомнил детство. Отец всегда был чем-то занят… а у них с Райтом хватало собственных увлекательных занятий. Герцог с досадой сообразил, каким, оказывается, он был невнимательным. Наверное, мать всегда чувствовала себя очень одинокой.

– Ты сильно изменился… – Лаурина улыбнулась слегка удивлённо и печально, не так-то просто обнаружить, что всего за год благоразумный, но слегка провинциальный юноша превратился в возмужавшего мужчину. Внезапно миледи нахмурилась и вскочила, прислушиваясь к происходящему внизу. – Там шум? Кто бы это?

– Посиди тут, я сам проверю, – решительно остановил мать Дорданд и бросился к лестнице, но резко остановился, услышав странный, мягкий и негромкий перезвон.

– Это Ран! – Миледи бросилась к зеркалу и принялась торопливо поправлять причёску, – он придумал для меня сигнал, предупреждающий о его приходе. Звонок нарочно такой тихий, чтобы не разбудить или не напугать Мэл.

Она подхватила ребёнка, сделала несколько шагов и встревоженно оглянулась на сына. Он рассматривал их с непонятным выражением на осунувшемся лице, грустном и добром одновременно.

– Хочешь взять её на руки? – неожиданно для себя предложила Лаурина и по блеснувшей в знакомых глазах благодарности поняла, что угадала. – Держи. Вот так, прижимай крепче, не бойся, она вертится…

Малышка незнакомца ничуть не испугалась, с любопытством уставилась на блестящие пуговицы камзола, настойчиво попыталась одну открутить, а когда не получилось, сделала попытку ухватить ртом. Дорд едва успел отодвинуть сестрёнку в сторону. Однако она уже заметила на его шее цепочку артефакта и протянула к ней пухлую ручку. Поняв, что сейчас с него будут сдирать украшение Хисса, герцог запаниковал, но тут на лестнице раздались торопливые шаги и в зал ворвался тот самый советник, которого он видел в шатре Багранта.

– Лаурина… Дорд?! – Герцог, медленно преображавшийся в самого себя, неожиданно остановился и растерялся, как нашкодивший подросток.

Дорду даже стало за него неловко.

И почему-то немного смешно.

– Наш папа пришёл, – пытаясь скрыть волнение, с лёгкой насмешкой сообщил он Мэлодис. – Кричим – ура!

– Уа! – откликнулось это чудо, разглядывая Аграната, и неуверенно пролепетало: – Па-па…

– Сговорились, – незаметно стирая со щеки влагу, с притворным огорчением вздохнула Лаурина и, быстро преодолев несколько шагов, отделявших её от мужа, крепко обняла Аграната за шею. – Я так рада… что вы вернулись.

– А уж как я рад, что мы все вместе… – подхватив жену, старший герцог шагнул к сыну, сжал всех в крепких объятиях и торопливо спрятал лицо в волосах любимой, не желая никому показывать слёз счастья.

– Ну и где тут герой дня? – Насмешливый голос Теорида раздался совсем рядом, – дайте и мне обнять.

– Если бы хотел обнять, не выгонял бы из шатра, – скрывая волнение, пробурчал Дорд, но к деду шагнул и порцию крепких похлопываний по плечам и спине получил.

– Мы там привели твоих друзей, они пока расселяются по второму этажу. – Гизелиус, как всегда, возник почти бесшумно. – Приятно ещё раз приветствовать вас, миледи.

– Каких друзей? – насторожился Дорданд, он же хотел сбежать от всех?!

– Извини, но в обители сейчас не до них, – услышав его эмоции, напрямик сообщил магистр. – Да и потом Райт сейчас занят невестой, а Брант с Таргелем должны организовать защиту дворца и монастыря. Советую ходки карбаса на материк пока отменить, придумайте хоть эпидемию, что ли.

– А эта девушка… Риселла… – Несмотря на все личные заботы, Агранат никогда не забывал про обещанные ему тайны.

– Внебрачная дочь Вольдера, – прямиком вывалил правду Гизелиус, полюбовался ошеломлёнными лицами трёх королей и одного герцога и, сжалившись, добавил: – воспитывалась под надзором Тренны по личному приказу Гренесского весельчака, после того как погибли её приёмные родители. Сейчас нуждается в покровительстве, отца признавать не желает, несмотря на то что он приказал Тренне засвидетельствовать её рождение амулетом.

– Спасибо, Гиз, – очень быстро просчитал выгоду такого покровительства Агранат. – Это действительно мудрое решение – забрать её сюда. А Милли… не захотела погостить вместе с подружкой?

– Людвиг не желает отпускать принцессу Эрмилию от себя, – искоса, но внимательно следя за Дордандом, небрежно сообщил магистр и вдруг протянул руки. – Дай и мне хоть немного подержать эту милую леди!

– На, – растерянно отпустил ребёнка герцог и осторожно переспросил: – А кто это… принцесса Эрмилия?!

– Милли. Настоящая дочь Аннигелл и Людвига, – с тем же легкомысленным спокойствием пояснил магистр, словно не замечая красноречивых возмущённых взглядов Аграната и короля. – А Аглесса, оказывается, дочь Мирены и Хисланда, советник силой заставил Тренну подменить ребёнка. Правда, пока это тайна… у Хисса остались преданные люди, готовые ради него на всё. Думаю, они имеют инструкции на случай, если его посадят в тюрьму… поэтому Милли сейчас нуждается в усиленной охране. Мать с отцом намерены оградить её от всех опасностей.

– Извините… я должен немного отдохнуть. – Дорданд развернулся и, слишком прямо держа спину, направился в свою комнату.

– Ох, боги. – Миледи растерянно переводила взгляд с одного хмурившегося лица на другое. – Так это… она?!

– Да, – разом утратив всю легкомысленность, хмуро вздохнул Гиз, передавая Мэлодис отцу, – именно она. Но мне пора. Пойду, проверю монастырь, и не волнуйтесь, Таргель – достаточно сильный маг. А в крайнем случае придёт Ленбар. Я ему оставлю амулет с привязкой. Мы будем далеко.

Магистр исчез прямо на глазах, просто растворился в воздухе, и даже звука шагов не послышалось.

Все ещё настороженно прислушивались, не скрипнет ли дверь и не зашуршит ли шёлк штор, а по лестнице уже стучали чьи-то жизнерадостные шаги, и было предельно ясно, что это не Гиз.

Эртрайт ворвался, сияя оживлённой, счастливой улыбкой, таща за собой смущённую Галирию, и прямо от двери закричал:

– Дедушка! Смотри, кого я привез!

И с каждым словом улыбка всё бледнела на его лице, словно была нарисованной и кто-то невидимый стирал её губкой.

– Райт! – предупреждающе окликнул король, двинувшись ему наперерез, но Эртрайт обошёл его, словно стул или колонну.

Почти вплотную подошёл к Агранату и уставился полным горького осуждения взглядом.

Миледи медленно опустилась на стул, закрыла лицо руками, и её плечи затряслись.

– Ты не имеешь права их судить! – тихо предупредил Теорид, и в этом предупреждении было больше стали, чем в некоторых дешёвых мечах.

– Где Дорд? – выпрямившись, как незадолго перед этим его друг, холодно спросил новоиспечённый герцог, смотря сквозь дядю.

– В своей комнате. – Старый король отчаянно жалел, что ничего не объяснил Райту внизу, поддавшись желанию поглядеть на внука.

– Спасибо. – Ледяная вежливость прозвучала как пощёчина, но Райт и не подумал извиниться.

Схватил побледневшую невесту за руку и потащил к спальне брата.

– Дорд, открой!