Когда тварей становилось так много, что их мерзкие хари загораживали весь проём, магистр на секунду приоткрывал щит и бросал в монстров что-нибудь особо убойное из стихийных заклинаний. Чаще – волну огня или ядовитый песок.
Общеизвестные и широко распространённые боевые заклинания давались ему не так легко, огневиком Ленбар не был. Магистру подчинялись две стихии, часто переплетающиеся и потому почти не соперничающие друг с другом, однако воздух был почти бессилен в этой ситуации. Вот и оставалась природа, вернее, те из боевых заклинаний, которые брали не слишком много силы и наносили заметный урон.
Самым неприятным в этой ситуации стало отсутствие связи с коллегами. Несколько раз они пытались передать Ленбару сообщения, но усиленный и изменённый шаманами щит пропускал лишь клочья сажи.
Странный, незнакомый скрежет раздался далеко внизу, породив в душе магистра странную тревогу.
– Что-то новенькое они придумали, – запив свой кусочек пирога горячим отваром, единственным, чего у них было вдосталь, Гектор выглянул из лаборатории.
Чтобы не выпускать из виду проход, дверь на лестницу не закрывали ни на миг. Спали по очереди в кабинете, этажом выше, Ленбар, скрепя сердце, потратил немного магии на превращение стоящей у стены скамейки в широкий низкий диван.
К окнам затворники старались не подходить, вид проёмов, наглухо заплетённых чёрными и бурыми листьями, навевал острую тоску.
– Ну, кто там? – наступала очередь Ленбара идти отдыхать, и он мучился над выбором решения: усыпить Мирену и попробовать выпихнуть наружу через усиленный портал, над которым он втихомолку работал все три дня, или попытаться уговорить жену уйти добровольно.
И хотя магистру очень не хотелось заканчивать короткую семейную жизнь обманом, однако и иллюзий, что Мирена внемлет голосу разума, он не питал. Жена оказалась на редкость упорной, и это была не её вина, слишком многое ей пришлось пережить. А нестойкие в таких передрягах, какие она перенесла ради ребёнка, обычно не выживают.
– Хр-ррр…
Странные звуки, словно ураганом, подняли Ленбара с места и бросили к ученику. Но он успокоился, ещё даже не добежав. Ничего особо ужасного пока не происходило. Если смотреть на происходящее философски.
Гектора просто рвало, мучительно и тяжко.
– Мирена, не ходи сюда. – При одном взгляде на тварь, рвущуюся в потрескивающий щит, магистр понял, какая хворь грозит жене, если она рассмотрит очередное творение шаманов.
Схватил за шиворот Гектора, набросил короткое безразличие и втянул в лабораторию.
– Что с ним?
– Монстр очень гнусный приполз, тебе лучше не смотреть. – Ленбар отыскал на полке нужное снадобье, капнул в стакан и плеснул глоток воды.
А потом одним махом влил зелье в рот ученика, попутно очищая того от грязи и запаха. Ещё три дня назад Ленбар и не подумал бы так заботиться о парне, однако тесное общение принесло неожиданные плоды. Пока они вместе сидят в одной ловушке, магистр отлично рассмотрел то, чего не замечал раньше. И успел даже устыдиться былой невнимательности и торопливости суждений.
Качество, прежде казавшееся магистру в Гекторе нерешительностью, оказалось на поверку деликатностью и благородством, а то, которое маг принимал за ветреность, – желанием найти близкую душу и понимание. Ну, а упрямство ученика, прежде сердившее Бена, на деле оказалось целеустремлённостью.
Они много разговаривали по ночам, категорически отказав Мирене в ночных дежурствах, и теперь Ленбар точно знал, что этого ученика Тайвиносу не отдаст. Как, впрочем, и падчерице. Слишком хорош Гектор для этой маленькой дряни.
– Оно скребёт! – прикусила губу Мирена, озабоченно оглядываясь на дверь.
Смотреть на то, от чего стошнило даже устойчивого ко всяким зрелищам ученика, женщина благоразумно не пошла. Видела уже несколько мерзких мокриц размером с пуфик, синевато-чёрных с переливающейся под полупрозрачной кожей зловонной жижей. Чёрное искусство шаманов требовало для успешного завершения ритуалов обязательного жертвоприношения и крови.
– Сейчас перестанет, – хмуро пообещал жене магистр и направился в сторону лестницы, привычно переходя на магическое зрелище.
Обычно маги поступали так, чтобы лучше видеть интенсивность потоков и плетение заклинаний. Но в этот раз Ленбар преследовал иные цели. Мага волновали не столько магические витки, сколько стремление уберечь собственное сознание от мерзкого зрелища. Судя по всему, в этот раз шаманы принесли в кровавую жертву кого-то много крупнее крысы или мокрицы. В страшном монстре, похожем на огромную фалангу, магистр уловил сходство с человечьей конечностью.
Внезапно вид переплетённых магических щитов и куполов, ставший за три дня привычным, показался Ленбару тревожным и незнакомым. Однако усталый магистр потратил несколько минут, пока разобрался, в чём дело. И только после того как он заметил почти неприметное движение потоков магии и проследил за ним, Ленбар догадался, что именно его так насторожило. Но ещё до того как маг ясно осознал, чем им грозит постепенное вытягивание шаманами энергии из плетений, по его спине предательски скользнула холодная капля пота.
То, что шаманы нашли способ подпитывать своих монстров украденной энергией, можно было считать смертным приговором. Им троим. Теперь жизнь затворников ограничена временем, за которое исчадия тьмы высосут и разметают щиты и ловушки. Разумеется, часть монстров погибнет, но только тьме известно, сколько их наделали шаманы из захваченных заключённых. Наверняка достаточно, чтобы на место одного встало двое новых.
Магистр развернулся и помчался в лабораторию. Если шаманы сюда прорвутся, оборудование и тысячи склянок и ёмкостей с различными ингредиентами станут для них слишком щедрым подарком.
– Немедленно наверх! – безапелляционным тоном скомандовал он Мирене, встревоженно следившей за действиями мужа.
Пару минут Ленбар метался по лаборатории, поспешно собирая с полок, созданным смерчем, все горючие и ядовитые зелья, снадобья и запасы трав. На то, чтобы разжечь в чугунной жаровенке жаркий огонь, ушла весомая часть резерва энергии, но маг не жалел.
Не тот случай, чтобы думать об экономии. Восстановить сгоревшие снадобья не сможет самый мощный шаман. А самые ценные и негорючие Ленбар собирался отправить прочь вместе с Миреной и Гектором. Вот и пригодился сплетённый им портал. Остатка резерва как раз хватит, чтобы ненадолго ослабить висящие над домом щиты.
Конечно, очень хотелось бы уйти вместе с ними, вот только одновременно открывать прореху в щитах и держать портал он не умеет. Да это и в принципе невозможно.
Зато на нём самом, как и почти на всех магистрах, висит заклинание последнего слова. И заманчивая для шаманов идея наделать из магистра ещё тварей заранее обречена на провал. Вряд ли им удастся сотворить хоть что-нибудь из горстки пепла.
– Что ты собираешься делать?
Оказывается, Мирена даже не подумала сдвинуться с места.
Ну как разговаривать с этой упрямицей?!
Ленбар на миг приостановил истребление алхимических запасов и обернулся к жене.
– Бен! Я спрашиваю не из простого любопытства! – Бывшая компаньонка решительно дёрнула за одну из висюлек защитного амулета, и вокруг неё вспыхнуло зарево мощного купола.
Ленбар восхищённо и разочарованно ругнулся про себя. Жизнь сделала из доверчивой и беззащитной девочки настороженную и готовую к борьбе женщину, и это одновременно радовало разум магистра и ранило его сердце. Не настолько он отрешился от перипетий дворцовой жизни, чтобы не понимать, сколько синяков и шишек наставила любимой судьба, прежде чем приучила реагировать именно таким образом.
– Я собираюсь на всякий случай уничтожить все эти пузырьки, – пуская по запасам Гарди очередной вихрь, неприметно вздохнул Ленбар, – но некоторые смеси очень летучи и ядовиты, потому и прошу вас уйти.
– Готовишься к моменту, когда монстры прорвут щиты, – хмуро заключила Мирена, и Ленбар горько усмехнулся.
Отличная вышла из неё супруга мага. Не теряется, не визжит по любому поводу и без такого, не падает в обморок. И, что самое важное, не лезет без спроса, куда не следует. Просто клад. Все маги мечтают именно о таких. Очень нелегко жить бок о бок с истеричными и легкомысленными созданиями, способными из простого любопытства открыть флакончик с сангирской зеленью. Ну да, светится он по ночам, да и днём сияет изумрудным светом. Так ведь и яд смертельный, притом – летучий. Вот и приходится большинству магов строить для работы башни и подземные лаборатории и защищать их крепче, чем королевские сокровищницы.
