Александр

Слова отца бьют по голове и разносятся по телу ядом.

Сердце едва колотится. В меня словно серной кислотой плеснули щедро.

Отец рад произведенным эффектом, говорит мне о банкете, на котором его жена — моя мама — загуляла с кем-то из его партнеров.

Я пытаюсь остановить этот поток грязи, но он щедро льется в мои уши и пачкает все мои представления о семье, о родных, о доме, в котором я рос.

Барахтаюсь в этом болоте, не веря. Неужели это правда?!

Неужели это истина?

Отец рад произведенным эффектом и продолжает давить словами. Я вспоминаю, что у него всегда хорошо получалось запудрить мозги.

Заставляю себя встряхнуться.

Нужно решить проблему.

Не позволить ему разрушить самое ценное.

Он уже сделал достаточно!

Не хватало, чтобы еще и грязью меня при подчиненных поливал.

— Довольно! Кляп ему в рот. Надоело слушать эту ложь.

— Это не ло-о-о-о…

Заткнулся. Только глазами вращает.

Через минуту его усадили в черный внедорожник и увезли по адресу, который я назвал.

Отец он мне или не отец?

Я вытряхиваю из пачки еще две сигареты.

Ох, блять, сегодня я точно обкурюсь…

Врет или говорит правду?

Может быть, врет? Ведь мамы рядом нет. Никто не ответит…

Но вдруг говорит правду?

Становится тошно…

Я даже представить себе не могу, что она могла ему изменить. Ведь любила этого подлеца и терпела все его выходки! Но что, если у него были основания так поступать?! Что, если он считал себя вправе топтаться по чувствам и изменять в ответ…

Отпустить не захотел, держал при себе, травился ядом, глядя на меня.

Если так, то это многое объясняет.

Вдруг это и есть правда?!

Голова кругом.

Мысли в клочья. Чувства в раздрай…

Понимаю, что в одиночку такого не выдержку.

Мне нужна Марика. Как глоток прохладной воды, как вдох полными легкими. С ней стало бы яснее, она умела меня остужать!

Но Марика в положении. Рожать скоро. Я не вправе ее дергать по пустякам…

Поэтому к ней не поеду. Тем более, таким, думаю, поймав свое отражение в зеркале.

Уставший. Злой. Небритый. Лицо посерело…

Позвонить?

Да, хотя бы это! Услышу ее голос, сразу полегчает!

Набираю ее номер и замираю на каждом гудке.

— Алекс?

Черт, сердце подпрыгивает. Пульс зашкаливает от одного звука ее голоса.

— Да, это я, — отвечаю охрипшим голосом.

— Ты прилетел?

— Да. Я прилетел… — врать не хватило сил. — Еще вчера.

— Ого! И ничего не сказал! — укоряет.

— Прости. На то есть свои причины.

— Алекс, в чем дело? У тебя проблемы? Я могу помочь? — спрашивает она.

— Хм… Решать проблемы — это мужская забота. Разве не так? Тем более, ты мне ничем не поможешь.

— Может быть, мне тогда и мешать тебе не стоит? — говорит чуть-чуть обиженно. — Только отвлекаю от важных дел!

— Постой! Не бросай трубку! Я хочу слышать твой голос.

— А я хочу тебя… Увидеть!

— И не только увидеть, надеюсь? Как насчет того, чтобы впустить меня? Глубоко-глубоко. Хочу полный доступ в твои трусики.

— Алекс, мне совсем-совсем скоро рожать, так что не надейся на скачки. Боюсь тебя раздавить.

— Не преувеличивай. Ты меня не раздавишь. Но я могу уложить тебя на бочок, обнять и войти сзади. Буду трахать тебя сладко, с оттяжкой, а ты позволишь играть мне с твоей грудью…

— Так почему ты за мной не приедешь? — спрашивает, дыша часто. — Нельзя говорить такие вещи беременной, влюбленной по уши жене и оставлять ее неудовлетворенной.

— А ты одна в комнате?

— Конечно. Стала бы я говорить с тобой так открыто при посторонних! — возмущается.

— Хорошо…

Выбросив сигарету, запираюсь в машине.

— Я тоже. Закрой дверь, ляг на кровать и спусти трусики.

— Алекс!

— Хочу, чтобы ты ласкала себя. Для меня. Хочу услышать, как ты стонешь… И обещаю, что вскоре заставлю тебя стонать по-настоящему. А пока…

Быстро расстегнув брюки, приспуская трусы. Член пружинит в ладонь. Пальцы мгновенно перехватывают ствол под головкой. Начинаю двигать вверх и вниз.

— Ты уже? — спрашивает Марика, затаив дыхание.

— Да. А ты? Ласкаешь себя?

— Еще нет. Я такая неповоротливая, — вздыхает. — Мне стоит больших трудов лечь поудобнее.

— Поскорее, — прошу требовательно.

Я по жене соскучился.

Даже когда она не говорит ничего сексуального, меня уносит. Член становится еще тверже. Таким твердым прежде я никогда не был. Фантазирую о том, как Марика лежит…

Мне не хватает подробностей, но я твердо уверен, что ее трусики — насквозь мокрые.

— Какое на тебе сегодня белье?

Александр

Черт побери, я не представляю, как люди раньше жили без телефона.

В моей руке не просто кусок бездушного пластика, но роскошная возможность стать ближе к желанной женщине, уничтожить расстояние, стереть границы.

Осуществить желания.

Не все, разумеется.

В отношении Марики у меня слишком много желаний.

Взрослые, порочные, откровенные.

Я не устану наслаждаться ею снова и снова.

— Марика, ты так и не ответила мне!

— Про белье?

— Да. Я хочу знать, как ты одеваешься в мое отсутствие!

— На мне розовое белье.

— Подробности!

— Бюст на тонких лямках. С бантиками. Кружевной верх…

— Кружевной?

— Да.

— Значит, твои сосочки видны. Они уже стоят торчком?

— Алекс! — возмущается.

— Может быть, сделаешь мне фото?

Поглаживаю пальцами член неторопливо. Но едва сдерживаюсь, чтобы не ускориться.

Перед взглядом все плывет. В мыслях приятная пустота.

Только фантазии разносятся по кровотоку, приливая к концу члена.

Пульсируя.

— Сделай фото!

— Ты хотел получить только разговор. Теперь требуешь фото.

— Все так. Требую! Немедленно!

— Хорошо.

— Не отключайся. Я слышу, как ты дышишь. Меня это подстегивает…

— Извращенец! — выдыхает Марика.

Якобы строго. Но уверен, ей это нравится.

Через несколько секунд на мессенджер прилетает фото.

— Млять…

Разглядываю фото груди Марики. Она стала такая сочная, крупная, твердая…

Набухшие соски натянули кружево лифчика.

— Какой кайф! — присвистываю. — Хочу трахнуть твою грудь, — смакую фантазию.

— Ах!

— Да-а-а-а… Воткну член между твоих роскошных грудей, сдавлю и трахну!

— Ты ужасен! Я краснею от твоих фантазий.

— Надеюсь, не только краснеешь, но и намокла. Ты трогаешь себя? Погладь через трусики.

— Уже дотронулась… — признается, простонав едва слышно.

Тихо. Сладко. Запуская ток по моим венам.

— Еще… Какие на тебе трусики?

— С прозрачными вставками по бокам. Высокие трусики, попа была полностью прикрыта.

— Черт! — двигаю пальцами быстрее.

Мне нравится, когда на Марике именно такие — оставляющие кокетливые просветы и в то же время позволяющие фантазировать о том, как выглядит ее тело под одеждой.

Я его знаю по миллиметру, множество раз целовал, ласкал, мял. Трахал и нежно, и грубовато, одержимо член вгонял со скоростью автоматического поршня, но…

Не насытился.

Ощущение, что только немного распробовал, а хочет еще и еще!

Больше. Глубже. Быстрее!

— Ты течешь?

— Алекс…

— Да или нет?!

— Да, — говорит с паузой. — Даа-а-а-а…

— Черт. Я хочу увидеть.

— Что-что? Я не стану это записывать на видео!

— Отправь мне фото, — прошу, сбавляя темп.

Иначе кончу прежде, чем получу фото.

— Что? Еще одно фото? Ты его уже получал!

— То было фото груди. Теперь я хочу фото твоей… — ухмыляюсь. — Киски.

— Терпеть не могу, когда ты так говоришь!

— Кис-кис-киски…

Дурачусь. Кайфую в разгооворе с любимой.

— Теперь точно не получишь!

— Но ты мокрая.

— Ужасно, — стонет. — Мокрая для тебя.