Барабаню пальцами по подлокотнику.

Я говорил, что не стану шпионить за ней, узнавать раньше, чем необходимо. Но меня снедает беспокойство и совсем не по душе, что Марика так долго не отвечает.

Придется пустить в ход связи, проверить транзакции по карте Марики.

Умница расплатилась кредиткой. Теперь остается только разговор с администрацией отеля. Благо, я знаю хозяина, он будет не против оказать мне небольшое одолжение, потому что взамен сможет тоже попросить о чем-то…

Нюансы занимают еще минут десять. Но все же потом я получаю желанное — электронный ключ в нужный номер.

Лифт взлетает на нужный этаж. Перед тем, как чиркнуть карточкой по электронному замку, еще раз набираю номер Марики.

Прислушиваюсь.

За дверью ее шаги. Она ходит по комнате. Отвечает не сразу.

Но когда говорит, ее голос взволнованный и дрожащий.

— Алекс?

— Я прислал тебе сообщение.

— Ах да, я его еще не открывала. Сейчас посмотрю, — отвечает рассеяно.

— У меня есть предложение получше.

— Какое?

Я просто открываю дверь.

Она оборачивается, вздрогнув.

— Алекс?

Рука с телефоном застыла у уха.

На Марике халат. Надетый поспешно поверх сексуального белья. На миг меня выключает, разумные мысли плавятся от вида роскошного тела любимой женщины.

Но потом… Вспоминаю, зачем я здесь.

— Что происходит, Марика? Ты как будто совсем мне не рада.

— Я рада, но… Ты, кажется, нарушил правила.

Она пытается улыбаться. Но улыбка стекает с ее губ, грусть прячется в изумительно карих глазах.

— С кем ты говорила по телефону?

— Только что мне позвонил твой отец. Он говорил о многом, извинялся, а потом… Он сказал, что ты мне изменяешь.

Марика

— С кем ты говорила по телефону?

Тон супруга предельно строг. Я не сразу собираюсь с мыслями. Откровенно говоря, после разговора с его отцом, мне тяжело думать о чем-то другом, кроме тех гадостей, что он наплел.

Я вообще не ожидала, что он позвонит мне.

Отец Алекса звонил с номера, которого не было в списке моих контактов. Он не сразу обрушил на меня неприятные слова. Напротив, он зашел издалека, извинился за свое поведение.

Первой моей мыслью было, что Алекс переговорил с ним и заставил позвонить ради извинений.

Но отец сказал, что звонок — целиком и полностью его инициатива. Мне казалось, что он раскаялся. Его голос звучал искренне, а слова, сказанные им, попадали в ту самую точку, задевая до глубины души.

Возможно, все дело лишь в моей беременной сентиментальности. Срок большой, я не хочу испытывать негативные эмоции и ссориться, хочется полностью провести эти чудесные мгновения, радуясь каждому из них. Потому что первая беременность бывает лишь раз и впечатления о ней сохранятся надолго.

Не помню, как отец Алекса подвел разговор к черте, после которой бросил вскользь несколько слов. Сначала это были туманные намеки, которые заострились, приняв форму булавки, а потом он добавил капельку яда и ударил в самое сердце.

Мне до сих пор не по себе. Даже руки немного трясутся.

— Только что мне позвонил твой отец. Он говорил о многом, извинялся, а потом… Он сказал, что ты мне изменяешь.

Алекс усмехается.

Он делает несколько шагов по номеру и присаживается на подлокотник кресла.

— Прошу, сядь, Марика.

— Просто ответь. Правда это или нет?

— Ты мне не доверяешь? — бросает ответный вопрос и смотрит пытливо, внимательно.

В его взгляде чувствуются льдинки, в голосе прорезаются стальные нотки.

Такие моменты, как этот, не позволяют мне забывать, что я замужем за человеком, который управляет огромной корпорацией и способен даже одним словом придавить так, что становится нечем дышать.

Внезапно мне становится холодно. Халат совсем тонкий. Он атласный, красивый, глаз не оторвать. Но в нем холодно.

— Ты. Мне. Доверяешь? — спрашивает супруг.

Медленно поднявшись, он делает шаг в мою сторону, а потом еще один и еще.

Уверенно, твердо подступает ко мне, словно хищник к жертве, замершей без движения.

Когда я понимаю, что могла уйти, становится слишком поздно. Его ладони уже опускаются на мою талию крепким замком.

— Марика, ты мне не ответила. Ты ему поверила? Поверила в то, что я тебе изменяю?

— Поверила или нет, но его слова… Он сказал, что у него есть доказательства.

— Возможно, есть, — улыбается оскалом.

Я дергаюсь прочь из его рук. Алекс плотнее смыкает пальцы, не позволяя уйти.

— Доказательства, состряпанные на коленке. На скорую руку. Или, напротив, качественный фотомонтаж, приготовленный заранее. Потому что он в этом деле собаку съел и, когда управлял компанией сам, не гнушался играть грязно, используя шантаж, подлог и мошенничество.

Каждое слово Алекса словно острая бритва, отсекающая ненужное. Он не сказал ничего особенного, но в голове словно прояснилось, оковы, мешающие дышать, ослабли.

— О боже… — выдыхаю, обмякнув в его руках. — Прости!

Ноги меня совсем не держат, став ватными. Если бы не поддержка Алекса, я бы упала на пушистый ковер.

Но он не позволяет мне упасть, обнимает крепко, прижав к груди. Целует волосы.

Я слышу, как громко стучит его сердце. Мое барабанит в тесной клетке в таком же ускоренном темпе, бьется, как птица о прутья решетки.

— То есть… Ты ему все же поверила?

— Он меня совсем запутал. Начал с извинений, рассказов о прошлом, покаялся в том, как его сильно изменила жизнь и игра в большой бизнес. Сказал, что это грязь, в которой приходится запачкаться любому, кто хочет быть успешным. И как-то плавно перешел к теме измен. Подал новость о том, что ты ходишь налево, с участливым видом. Он извинился… За то, что говорил гадости мне. Мол, не хотел усложнять жизнь, ведь мне и без того приходится нелегко. Не дал возможности вставить и слова, вывалил это на меня! Сказал, что есть доказательства и… попросил перезвонить, как все обдумаю. Я не успела поверить и проникнуться. Мне было больно даже просто подумать о том, что это может быть правдой… Прости!

— Не извиняйся. Я виноват.

Мое сердце ухает вниз. Резко, с огромной высоты. Ощущения такие, словно оно разобьется в любой момент, и я — вместе с ним.

Жду дальнейших слов Алекса, словно вердикта судьи. Кровь застыла…

Марика

— Я должен был сказать тебе сразу, что отец, помимо тех гадостей, что наговорил тебе на днях в нашем доме, задумал кое-что еще.

— То есть… Ты знал, что он обвинит тебя в таком?!

— Нет.

Алекс проводит пальцами по моим плечам, улыбнувшись грустно.

— Я надеялся, что этот вечер и ночь станут незабываемыми, очень страстными. Пожалуй, они и станут незабываемыми. Только по совсем другой причине. Оденься, Марика, нам предстоит серьезный разговор! — целует в лоб.

Я стою без движения, словно впала в ступор. Алекс добавляет командных ноток в голос:

— Оденься, ты совсем замерзла и покрылась мурашками. Я попрошу подать тебе горячий чай в номер.

— Хорошо, — киваю.

Действую, словно автомат, подхватываю одежду и захожу в ванную, снимая с себя супер эротичный комплект из тончайшего кружева. Переодеваюсь в то, что было на мне надето: темно-серое платье и колготки винного цвета.

Быстро сворачиваю белье, но потом просто швыряю его в мусорное ведро.

Провожу немного времени перед зеркалом, словно медитируя. На самом деле просто пытаюсь не думать о чувстве беспомощности, которое овладело моими мыслями и сковало тело в миг, когда отец Алекса уверенным тоном обвинил моего любимого мужа в изменах.

— Марика, с тобой все хорошо?

Со мной все хорошо?

Я ищу ответ у своего отражения. Но это лишь отражение, которое не сделает ничего другого, кроме как повторит мои действия.

Ясно одно: я настолько сильно люблю Алекса, что если вдруг что-то разладится, пойдет не так, я никогда не смогу стать прежней.