— Слава богу, они на тебе! — выдыхает он с облегчением, поглаживая меня через кружево. — Я боялся, что тебя похитили без трусиков!

— Похититель взял мой пакет с одеждой и обувью, а там был был запасной комплект белья, — говорю, задыхаясь.

Палец Алекса медленно проскальзывает под ткань, лаская нежные, припухшие складочки.

— Алекс!

— Что, госпожа Савицкая?

Он усиливает трение, я становлюсь сама не своя, под его настойчивой лаской, умением выводить чувственные, жаркие спирали!

Он неожиданно разворачивается и толкает меня к стене, прижавшись бедрами. Я чувствую, как его эрегированный член прижимается к моему лону, нетерпеливо пульсируя от желания подвигаться. Я обхватываю Алекса за бедро одной ногой, он подхватывает меня под попкой и резко опускает.

Как будто насаживает.

Ахаю. Перед глазами рассыпаются золотистые искры. Алекс запускает пальцы глубоко в мои волосы, уничтожив остатки роскошной прически. Глубоко целует меня, сразу начав толкаться языком, как будто трахает…

Я царапаю его плечи и сама пытаюсь двигаться ему навстречу, захлебываясь в наших поцелуях!

— А теперь… — Алекс неожиданно разрывает наш поцелуй, вызвав у меня протест.

Я еще крепче обхватываю его ногами.

— Теперь ты будешь моей послушной девочкой. Ты же хочешь отработать штрафные очки?

— Твоей послушной девочкой? — переспрашиваю с ускорившимся втрое сердцебиением.

— Да.

— И что я должна буду делать?

— Все, что мне захочется, само собой! — отвечает с улыбкой, которая рождает новый вихрь мурашек.

— Х-хорошо. И когда начинать?

— Прямо сейчас.

— Ох…

Алекс опускает меня на пол и, удостоверившись, что я крепко стою на ногах, разжимает объятия. Он играет со мной на своих условиях, но чутко прислушивается к моим ощущениям и реакциям. Думаю, если я скажу ему нет, он обязательно остановится.

Но я не желаю делать этого. Не хочу ограничивать ни его, ни себя…

— Что я должна сделать?

Он мягко разворачивает меня лицом к кровати и не отказывает себе в удовольствии смять попку сильными пальцами.

— Разденься. Оставь на себе только трусики и туфли.

— Хорошо, — отвечаю едва слышным голосом.

— Не медли! — в его голосе хорошо чувствуется нетерпение.

За моей спиной слышится шорох одежды. Алекс раздевается, значит, ему не терпится перейти к главному. Нашу прелюдию к брачной ночи прервали, но желание никуда не делось. Оно до сих пор волнует мою кровь, накачивая взбудораженным состоянием.

Я полна предвкушения, от нетерпения кончики пальцев дрожат, когда я спускаю тонкие бретели с плеч и позволяю платью просто упасть вниз. к моим ногам.

Слышится жаркий, короткий выдох.

— Черт побери, ты идеальная!

Алекс быстро расстегивает бюстгальтер и запускает руки под его чашечки. Большие, мужские ладони ласково сминают грудь. Он хочет меня, но действует осторожно, помня о том, что грудь стала чувствительной и некоторое время прикосновения были мне неприятны.

Но только не сейчас.

Сейчас я стону и сама трусь об его ладони, чтобы он дал мне еще больше!

Голая грудь Алекса прижимается к моей спине. И не только это. Он полностью разделся сам…

— Проказница. Разве я разрешал тебе так открыто демонстрировать желание?

Он находит острые вершинки обострившихся сосков и мягко перекатывает их между пальцами, призывая низ моего живота пульсировать беспрестанно.

— Ох, Алекс! Не останавливайся! — двигаю бедрами назад, наталкиваясь на его крепкий, твердый стояк и трусь об него попкой.

— Довольно! — отстраняет меня от себя. — Теперь иди на кровать. Лицом вниз. Я хочу, чтобы ты встала на четвереньки и подняла свою попку выше головы.

— Ох, черт. Но это так…

— Неприлично? Доступно? Все так. Именно так я тебя и хочу…

Легкий шлепок по попе служит дополнительным стимулом.

Я делаю шаг вперед, понимая только одно: я тоже хочу этого — принадлежать ему целиком!

Марика

Не знаю, что задумал Алекс, но мне очень нравится его тон — уверенный, властный, с командными нотками, которые чувствуешь где-то внутри себя. Они рождают призывные пульсации. Если я встану так, как он потребовал, муж поймет, что я возбудилась до неприличия сильно.

— Чего же ты медлишь?

Я занимаю ту позу, которую он сказал, и слышу, как он подходит к кровати. Опускает горячую ладонь на мою попку, приподнимая ее.

— Выше задницу.

Черт!

Мне приходится зарыться головой в простынь, чтобы Алекс не видел, как сильно я покраснела!

— Вот так, умница…

Александр проводит ладонью по всей попе, спускается пальцами и касается увлажненного входа указательным и средним пальцами, размазав соки по набухшим складочкам.

— Хорошо смотришься, Марика…

Без предупреждения он вводит в меня свои пальцы, вызывая судорожные голодные сжатия стеночек лона. Подвигав совсем немного, ухмыляется довольно.

— Отзывчивая девочка.

— Не томи, — прошу охрипшим голосом.

По большему счету мне уже плевать, как непристойно я выгляжу со стороны. Я просто хочу его. Хочу своего любимого мужа.

— Командую сейчас я… — гладит меня по попке ладонью. — Будешь себя хорошо вести, передам контроль тебе. Но до тех пор именно ты — моя послушная девочка.

Матрас прогибается под весом мужского тела. Я вся сжимаюсь, становлюсь пульсирующим комком влажного возбуждения. Полна предвкушения, доведена до грани, истомлена…

— Алекс! — хныкаю, потому что он медлит, наслаждаясь моей доступностью.

В момент, когда я уже была готова требовать от него секса в открытую, ощущаю прикосновение к влажным складочкам. Нежное, горячее, очень точное и быстрое. Как будто.

О боже нет… Не может этого быть!

Но через миг Алекс крепче перехватывает мои бедра и снова проводит языком, собирая влагу, целуя крепко.

До дрожи. Так сильно и дерзко, что ноги в коленях становятся как желе.

Всхлипываю и прогибаюсь под его искусный рот, просто подставляюсь под него, чтобы ласка не прекращалась.

— Еще, — говорит хрипло, переключаясь на мой клитор.

Сначала шаловлио терзает набухший комочек языком, просто дразнит, потом усиливает нажим и выводит спирали, которые туго сжимаются к эпицентру моего возбуждения.

— Боже, я не выдержу! Это слишком…

— Выдержишь! — говорит строгим тоном, но тем не менее полным возбуждения. — Я только начал.

Я знаю, что Алекс бывает ненасытным в постели, но сегодня он решил показать мне, что границ не существует и просто увлекает меня в водоворот страсти, танцуя языком и губами на влажной плоти.

Смакует меня.

Черт. Снова черт.

Под его языком я начинаю чувствовать себя сливочным десертом, который он дегустирует, смакует, подбираясь к самому главному. Он начинает дразнить меня активнее, нажимает языком глубже и сильнее, проникая внутрь. Активнее дергает меня на себя, буквально трахая языком податливую плоть.

Не выдержав этого напора, сломившись под шквалом возбуждения, я кончаю, не в силах прекратить эти сжатия, судороги и громкие стоны.

— Еще… — алчно вбивается языком, не желая меня отпускать.

Боюсь, что он меня съест. Слопает без остатка!

— Алекс… — пытаюсь отползти от его жадного, настойчивого рта.

Но он не позвоялет остраниться и снова делает это — раскручивает мое возбуждение, начав с нежной ласкии заканчивая мощными таранящими движениями языка.

Снова рассыпаюсь на миллиарды частичек, обессилено прижимаюсь грудью к влажной простыне.

— Хорошая девочка, так сочно кончаешь, — шепчет на ухо, поцеловав меня в щеку.

Он переворачивает меня на спину и распрямляет ноги, судорожно сжатые в коленях, разгоняет поцелуями мандраж и заставляет расслабиться.

Но кровь продолжает кипеть. Я боюсь, что стоит ему дотронуться до меня снова, я буду кончать без перерыва.

— Я тебя люблю, — говорю совсем чужим голосом.

— Признания после оргазма не считаются, — смотрит на меня сощуренным взглядом. — Но я приму во внимание, что ты говорила мне прежде эти же слова. Так уж и быть, я тебе верю.