Протянула мужчине помятый листок и попыталась сдержать рвущиеся из груди прерывистые вдохи. В одну секунду, смотря на его нахмуренное выражение лица, бегающие по напечатанному тексту глаза, я осознала, что мой страх может стать реальностью. Томас уйдёт. Возможно, не сейчас, не завтра и даже не через неделю, но уйдёт. Рано или поздно ли он заметит, что от девушки в красивом бордовом платье не осталось следа: она окапалась в проблемах и барахталась, как рыбёшка в луже, обречённая на печальный конец.

— Воспаление придатков, — пробормотал Томас и перевернул листок, диагонально просматривая перечень средств. — Это всё нужно купить или только то, что подчёркнуто?

— Что подчёркнуто, — пробормотала и шмыгнула носом, вновь привлекая внимание к своему опухшему лицу. Томас усмехнулся и указательный пальцем вздёрнул мой нос, заставляя показано поморщиться:

— Сначала заедем в аптеку, потом пообедаем в ресторане. Извини, Ник, но паб отменяется, — помахал листочком и поджал губы. — Категорически запрещён алкоголь, и я не буду врать, что меня расстраивает этот факт.

Перехватила руку Томаса, не позволяя завести мотор автомобиля.

— Ты не понял, да? — догадалась, заглядывая в карий взгляд, который сильно контрастировал с изогнутыми губами. — Я не могу забеременеть, Томас.

— Именно поэтому мы едем в аптеку. Купим необходимые лекарства, и ты начнёшь лечиться, — видя мой нескрываемый скепсис, с которым поражённо покачала головой, не выдержал. — Да, что с тобой, Ник? Где девушка, которая никогда не опускает руки и всегда добивается своего?

Чёрт возьми, если бы знала ответ на вопрос, непременно бы просветила Мудака. Вместо этого почувствовала, как подбородок задрожал от новой порции прорывающегося потопа.

— Не хмурься, Томас, — прошептала и дрожащим пальцем попыталась разгладить морщинки на переносице мужчины. — Я просто устала… Мне хочется элементарного спокойствия: не бояться звонков мобильного телефона, не думать о предстоящем суде, о твоём брате, который выдаст очередной ход конём, о том, что ты можешь в любой момент разочароваться во мне и уйти.

Перехватил мои пальцы и коснулся губами ладони, медленно продвигаясь к запястью. Это так приятно. Это действовало умиротворяюще, отчего на секунду прикрыла глаза и позволила Томасу оказаться ещё ближе. Теперь могла разглядеть тёмно-зелёный ободок зрачка, медленно перетекающий в любимый цвет терпких виски.

— Позволь мне быть твоим спокойствием, м-м-м? — завороженно не отрывала взгляда от карих красок, внимая тихому, но импульсами отдающемуся в моих висках, голосу. — Давай уедем в Мюнхен? У меня есть дом в районе Грюнвальд с выходом к берегу реки Изар. Вон там спокойствие, Ник. Будем наслаждаться друг другом, и пусть весь мир подождёт.

Мозг до неприличия медленно переваривал информацию, отчего оторвалась от гипнотизёра и вновь прокрутила в голове услышанную сказку. Это же сказка? Милая, желанная, но не осуществимая. Однако Томас мою заминку воспринял иначе, продолжая заманивать в сети неизвестного города:

— Не волнуйся, в Германии одни из лучших врачей в мире. Мы найдём специалиста и…

— Я не могу, Томас, — перебила мужчину, чувствуя, как закружилась голова от неожиданного поворота событий. — У меня в Нью-Йорке работа и…нереализованные амбиции.

— Я же тебе не на Аляске предлагаю жить, — фыркнул и большим пальцем погладил мои скулы. — Ник, на дворе двадцать первый век, твоя работа априори не предполагает ходить каждый день в ресторан для видимости, когда легко можешь работать из дома.

— Но мне нравится вставать каждое утро и куда-то спешить. Да я, чёрт возьми, заставила капризного Джузеппе считаться с моим мнением! Нет, Томас, я не могу уехать в другую страну, где у меня ничего нет.

Томас усмехнулся и, ещё разок пройдясь по моим скулам, отстранился. Непонимающе наблюдала, как он завёл мотор и вырулил с территории клиники, продолжая вводить в недоумение своей ухмылкой.

— Что я смешного сказала?

— Абсолютно ничего, — уверил он и пояснил. — Меня позабавили собственные мысли. Я-то, дурак, подумал, что идея с Грюнвальд неплохая, да и изолироваться от всех на время — перспектива отличная. Но, блядь! — ударил ладонью по рулю, заставляя от неожиданности подпрыгнуть на месте. — Как же ты без Джузеппе проживёшь? И где же ты ещё найдёшь такую редкую должность, как ресторанный маркетолог?

Чёрт! Буровила взглядом профиль мужчины, однако он упорно смотрел на дорогу, только челюсть угрожающе елозила, явно сдерживая невысказанное.

— А если ты меня бросишь, Томас? Что мне делать? — не позволила ему и рта раскрыть, чувствуя терзающий грудную клетку комок обиды и всевозможных опасений. — Ты ничего не теряешь, а я потеряю всё. Да, вцепилась в эту работу, потому что она приносит неплохой заработок, потому что, блядь, позволяет мне себя обеспечить. Пойми же, у меня никого нет! «Ты можешь рассчитывать только на себя!» — разве не твои слова?

Томас остановил автомобиль у неизвестного мне кафе, но не спешил покидать салон, в раздражении взлохмачивая волосы на затылке. Наконец, соизволил посмотреть на меня, чтобы выбить из колеи нахлынувшего холоднокровия единственным вопросом:

— Почему я должен тебя бросить?

Неопределённо повела плечом, разглядывая за окном прохожих:

— Расстаются по разным причинам, — не сдержала горечи в голосе. — А у тебя появилась веская причина поставить точку в наших отношениях.

Мужчина устало потёр переносицу и неожиданно протянул руку, сжимая своими пальцами мои пальцы в крепкий замок:

— Если бы горел желанием стать отцом, то я бы стал им. Тебе напомнить, почему разорвал связь с бывшей? Она захотела детей, а я выбирал, в первую очередь, женщину для себя. С «моей» женщиной хочу и секса, и любви, и детей. Ник, в первую очередь, мы — друг для друга.

Вышел из салона и, обойдя автомобиль, открыл для меня дверь:

— Пойдём, пообедаем.

Приняла протянутую руку и оказалась стоящей вплотную к Томасу, не торопясь отходить на шаг назад. Понимал ли он, какую силу на меня оказывают его слова? Какую власть они имеют, заставляя сердце лихорадочно биться в груди от неописуемой нежности?

— Ты же помнишь, что я люблю тебя? — заглянула в любимые глаза и улыбнулась, когда мужчина опустил взгляд, позволяя морщинка вокруг век выдать скрытую улыбку. — Грюнвилль — звучит заманчиво!

Томас прыснул:

— Грюнвальд, Ник.

Улыбнулась, соприкасаясь нашими лбами:

— Пусть весь мир подождёт.

Я рискнула. И если в дальнейшем наши пути разойдутся, а я захлебнусь в слезах и луже крови — пусть. По крайней мере, ровно до того дня чувствовала признаки забытого счастья.

У малышки шелушились щёчки. При её подвижной мимике, когда она готова, то счастливо рассмеяться, то изойти в громком крике, сильные шелушения доставляли дискомфорт.

Зачерпнул пальцем детским крем из баночки и осторожно растёр по нежной коже, стараясь, чтобы малышка не закапризничала на руках.

— У тебя неплохо получается, — похвалил Свен, наблюдая за своей угукающей дочерью. Возможно, старик и прав, потому что Клери не противилась и внимательно вглядывалась в моё лицо своими огромными глазами. Остатками крема на пальце поигрался с крошечным носом, отчего малышка ухватилась за мой указательный палец своей не менее крохотной ладошкой.

Ну, что за маленькое чудо? Улыбнулся и поцеловал пухленькую ручку, доверчиво тянувшуюся к моему лицу.

— Чего так долго? — появился в комнате Эйтон, старательно пережёвывая домашние эклеры. — Ей разве не пора спать?

Поднял взгляд на Свена, который в неуверенности пожимал плечами и характерно играл бровями в мою сторону, там самым заставляя оторваться от малышки в причудливом розовом платьице. Аккуратно переложил Клери в кроватку и качнул подвесные игрушки, вызывая её неподдельный восторг. Буквально залип на детском смехе и позволил малютке вновь обхватить мои пальцы и потянуть на себя.

— Оу-у-у! Это серьёзно! — хихикнул Эйтон и с чувством откусил кусок от эклера. — Слушай, Томас, можете вам с Никки своего карапуза заделать?