- Я говорю, что это опасно, а Зак еще не здоров. А ты же вроде умная. Так что я даже не представляю, как он тебя на это уговорил.

Гоша коротко стрельнула глазами в его сторону, но, не дожидаясь встречи взглядами, вновь уставилась на замок.

Дело было нечисто.

- Ты чего-то не говоришь мне? - спросил Снежок и спрыгнул с крыши, мягко приземлившись напротив Гоши. Замер напротив, глядя ей в глаза.

- А ты? - спросила Гоша, прищурившись. - Чего не говоришь ты?

- Не я с Заком в палате на полчаса закрылся, - отметил Снежок.

- Не, - качнула головой Гоша. - Не ты. Ты только что с крыши спрыгнул. Забыл, что боишься высоты?

- Уже не боюсь, - пожал плечами Снежок, - перебоялся.

- Откуда ты? - спросила Гоша.

- Что у вас с Заком? - спросил Снежок.

- Не твое дело! - огрызнулась она.

- Если Зака увезут…

- Он сказал, что не увезут.

- ...тебе же будет больнее.

- Но он сказал, что не увезут! - неожиданно выкрикнула она, и в темных глазах блеснули слезы.

- А батя сказал, что увезет. И не только мне сказал - Мисту пообещал. Ты понимаешь, что сейчас у нас выходит нехороший расклад? Твой Зак против Миста и бати. Кто победит?

- А мне плевать! - фыркнула она, но голос опасно задрожал. - И на батю, и на Миста! И на тебя!

Вскочила и решительно зашагала прочь по присыпанной песком дорожке, размазывая слезы.

- Знаю, - тихо сказал Снежок, глядя ей вслед.

Потом осторожно опустился перед замком, приблизился к нему вплотную, разве что носом двери не касался. Медленно потянул на себя ее самодельную отмычку, застрявшую там.

- Ты что делаешь? - пробормотала Гоша издалека, глотая слезы.

- То, чего ты не можешь, - процедил Снежок. - Давай на крышу. Посмотришь за дорогой.

Он ни разу не видел, чтоб Гоша плакала. Сердилась - это да, это постоянно. Дралась и кусалась - тоже каждый день. Иногда в глаза поблескивала влага, но Гоше нужно было только моргнуть - и ее не было.

А теперь вот она решила поплакать. Как будто без этого у них у всех проблем мало.

А проблемы было не мало. Проблемы было, наоборот, много.

Нехороший у них получался расклад.

Но так уж ему везло, на нехорошие расклады.

Замок почти щелкнул, но звякнул ком, и Снежок, тихо выругавшись сквозь зубы, глянул на Гошу. Она как раз собиралась лезть на крышу, но замерла и удивленно выгнула бровь, будто спросить хотела: “Ты еще и ругаться умеешь?”.

Снежок не ответил, щелкнул ком на спикер и сообщил:

- Зак, мы в процессе.

- Давайте, завершайте, - попросил Зак, и голос у него был очень хриплым, уставшим. Снежок многозначительно глянул на Гошу, пытаясь взглядом сообщить, что идея все-таки не очень хороша, что не нужно Заку сейчас борд нести, что на борде он убьется. Но та не обратила внимания на его взгляд. Смотрела в спикер, будто бы могла рассмотреть в нем Зака, если постарается.

- Времени в обрез, - продолжал Зак. - Рэй на дроме с внеплановой проверкой, но вашего батю с компанией долго держать там не сможет...

- Погоди, - растерялась Гоша. - Еще раз. Ты Рэя завербовал что ли? МакКейна? Мы о нем сейчас говорим?

- Ага! Я с ним поспорил, - гордо отозвался Зак. - Взял на понт.

- Ты бы еще Миста на понт взял, - пробормотала Гоша. - Чувствую, сейчас явится к нам карательный отряд из сердитого руководства.

- Какая ты сегодня нервная, Маргарита, - рассмеялся Зак, и Гоша растерянно покосилась на Снежка. А тот тут же вернулся к изучению замка.

Зак редко смеялся так легко и весело, а еще - никогда не звал ее настоящим именем. Зак никогда не звучал так странно, никогда не был таким усталым и счастливым. Будто сбросил какой-то тяжелый груз с плеч, но груз был такой тяжелый, что, сбрасывая, он надорвался. Сорвал что-то в себе, и теперь почти шептал. И смеялся тоже хриплым, но до предела счастливым шепотом.

Хорошо ему. Свой груз он мог сбросить.

Снежок подцепил наконец заново рычажок в замке и плавно повел отмычку вверх.

Замок щелкнул.

***

Гоша поднялась на своем борде к открытой створке и втолкнула Заку вторую доску. Та скользнула внутрь, и Зак подхватил ее у самого пола. Осторожно встал на нее. Плавно повел на подъем.

У распахнутой створки вверху присел на борде, вглядываясь в пески. Те вновь становились кровавыми - Медуза нырнула за горизонт, и красными светом напитывались висящие высоко в небе луны.

И Гоша смотрела снизу вверх бликующими красным глазами, сжимая свою доску под мышкой.

- Ну? - спросила она. - Взлетел?

- Да, - улыбнулся ей Зак. - Спасибо.

- Я домой, придурок, - она швырнула на свой борд себе под ноги, прыгнула на него и плавно невысоко поднялась над песком. - Снежка закрыла в комнате, еще самой успеть закрыться.

- Погоди секунду, - попросил Зак.

И довольно долго пытался пролезть в окно вместе с бордом. В конце концов извернулся так, чтобы сначала запустить ноги, и борд естественно скользнул в сторону. А Зак грохнулся на песок прямо к Гошиным ногам. И тихо застонал сквозь зубы, потому что боль нахлынула с новой силой. Почти захлестнула. Почти потемнело перед глазами.

Он стиснул зубы, рванул из кармана украденный шприц с коктейлем и всадил себе в ногу.

Боль отступила, Зак медленно поднялся. И только потом вспомнил, что надо выдернуть шприц.

Гоша, держащая его рухнувший борд, мрачно констатировала:

- Все хуже, чем я думала.

И по по блестящим темным глазам было видно, как ей хочется сцапать сейчас борд и рвануть подальше, чтоб у него не осталось других вариантов, кроме как вернуться в палату.

Он не дал этой мысли оформиться в намерение - шагнул к ней и осторожно, но настойчиво выдрал из тонких пальчиков свою доску. Гоша держалась за нее крепко, потому Гошу пришлось притянуть к себе, и Зак сделал очередную за сегодня глупость.

Поцеловал ее в лоб. Мягко, легонько, одним касанием.

Она отшатнулась и уставилась на него возмущенно, будто хотела спросить: “Сколько можно меня целовать?”, но понимала, как глупо это будет звучать.

Столько, сколько нужно.

- Что за фигня на тебе? - неожиданно спросила она, окинув его все еще сердитым, но уже прояснившимся взглядом.

Он был не в больничном халате. Успел мотнуться в раздевалку, но своих шмоток не нашел, разжился тем, что увидел. Чужой курткой, в которой он почти тонул, широкими штанами, из которых тяжело было не вывалиться, и старыми потертыми ботинками по размеру.

Маскировка, конечно, так себе. Но ему и не маскироваться нужно было. Ему нужно было не упасть с борда, что куда привычнее делать в штанах и в ботинках, нежели в халате. Даже если из штанов ты слегка выпадаешь. Ботинки-то - впору.

- Шаманские одежды, - подмигнул ей Зак.

Вскочил на борд и рванул в сторону Свалки. И услышал, как она тихо повторяет, глядя ему вслед:

- Придурок.

С невообразимой - особенно для Гоши - запредельной нежностью.

Он даже чуть не затормозил. Чуть не повернул обратно. Но вовремя остановил себя. Он повернет и проведет с ней одну ночь. Или она подождет его этой ночью - и он останется здесь навсегда.

Она ведь этого хотела? Оставить его рядом с собой навсегда?

Во рту была странная горечь. Из-за коктейля, наверное. И Зак старательно не думал о том, чего хотел бы он.

А потом отключился от посторонних мыслей - перед ним выросла стена Свалки. Зак нажал пяткой на борд, поднимая нос вверх. Борд встал на дыбы, и пришлось почти что прижаться к нему, чтоб удержаться.

Под ним темной с красным, в свете лун, отливом неслась стена Свалки. За стеной валялись горы ценного барахла.

И жужжали еще более ценные для него сейчас дроны.

Зак замер на мгновение над стеной, окинул беглым взглядом их все, просчитал траектории, прошептал: “Ну, привет” - и нырнул вниз, на Свалку. Рыжие тучи песка сомкнулись над ним.

Зак вернулся домой под утро. Осторожно шагнул с опустившего его вниз подъемника и наткнулся на отца. Тот сидел в кресле у стены, безвольно уронив голову набок. Рука свисала с подлокотника, и на мгновение Заку показалось, что отец не дышит. Что умер, дожидаясь его здесь, пока Зак пытался побороть бури, валялся в лазаретах и проникал на Свалку. Короче говоря, занимался какими-то глупостями вместо того, чтобы сделать что-то важное.