Толчок. Наполненность вызвала протяжный, долгожданный стон, родившийся где-то внутри. Медленные движения, позволяющие привыкнуть. Размеренные толчки, растягивающие меня, плавно перерастали в рывки. Слишком плавно. Я мечтала о большем и подавалась бедрами навстречу, чем добилась звериного рыка и крепких, сдавливающих объятий.

Мы горели. В прямом и переносном смысле. Все свечи в гроте одновременно вспыхнули, позволяя наслаждаться друг другом не только осязаемо, но и визуально. Как капельки пота щекоча, рисовали влажные дорожки на коже, как красиво обрисовывал свет его высокие скулы и как танцевали на очерченных губах язычки теней.

— Моя… — Прошептал он, обрушиваясь новой лавиной на мое тело, заставляя взорваться в его руках. Разваливаясь на куски и собираясь в единое целое.

Вампир с хриплым стоном вколачивался в мое тело, рвано, на грани. И когда граница была пройдена, мужчина без сомнений излился прямо в меня, вызвал повторную судорогу наслаждения в моем уставшем теле.

Проваливаясь в небытие, я ощущала легкие поцелуи в висок, щеку, шею. Он продолжал пробовать меня, так и не насытившись, собирать последние крупицы желания на моей коже.

Успокоившись, он потянулся куда-то вперед, подтягивая сброшенный плащ и обхватив меня руками перевернул, набрасывая ткань на обнажённое тело.

— Ты заслуживаешь наказания, на нарушение постельного режима, детка. — Тяжело дыша, сказал он, опустив руку на мою поясницу, которая тут же принялась поглаживать спину.

— А это разве не наказание сейчас было? — Спросила я, улыбнувшись, за что получила ощутимый шлепок по заду. — Эй!

— Голая, на каменном полу. Не стыдно? — Спросил он, сощурившись, когда я приподнялась на руках, его ладонь тем временем опустилась к горящей ягодице и нежно ее погладила.

— Не сильно. — Честно ответила я, ощутив, как новая волна желания начинает упираться мне в живот.

— Ты голодна?

— Нет. Сыта доверху. Обожралась, можно сказать.

— Прекрасно. Значит, второй заход выдержишь. — Он усадил меня, заставив развести ноги по разные стороны его бедер и прихватив руками за талию, остановил: — Я не хочу, что бы ты жалела.

Это прозвучало неожиданно серьезно. Испытывающий серый взгляд приковывал тело леденящей волной, но я горела, что показала ему, призывно качнувшись.

Другой угол проникновения наполнил мир другими ощущениями. Марк сжимал мои соски в цепких пальцах, позволяя мне насладиться его красивыми руками, утопая на тонкой нити между болью и раем. Я сама контролировала скорость, доказывая ему, что это в первую очередь мое желание, а не вынужденное положение. Я с замиранием смотрела на разметавшиеся темные волосы, в которые так хотелось запустить пальцы, на то, как сияют серые глаза, мерцая, словно молнии в тучах.

Какое то время мы молча лежали на каменном полу пещеры и думали, каждый о своем естественно.

— Так ты выйдешь за меня, ведьма? — Прервал тишину Марк.

— А у меня есть выбор?

— А ты его хочешь? — Он повернул мое лицо к себе, заставляя опять попасть в плен ледяного взгляда.

Я молчала.

Все говорила о том, что Марк теперь и вовеки веков необходимая часть меня, но сердце недоверчиво билось в груди, каждый раз, когда мужчина был рядом.

— Это не любовь. — Все что смогла сказать я.

— Пока не любовь. Колдунья. — Он понимающе погладил пальцем мою щеку, заставляя закрыть глаза и понежиться в ладони. — Все будет. Я думаю, пришло время уходить. Великан раздавит меня, узнав, что я тебя заморозил.

Марк, без каких либо усилий встал, держа меня на руках, и плотнее укутал в плащ.

— Готова? — Спросил он, я только кивнула в ответ.

Холодный северный ветер бушевал на улице, показывая себя во всей красе. Он сразу пробрался под ткань, но холода я не ощутила, оправдав это вампирским ядом.

Мужчина пронес меня пару шагов и остановился. Я повернула голову в ту сторону, куда смотрел Марк и холодок все же пробежался по коже, заставив резко глотнуть ледяного воздуха.

В паре метров от нас, прячась за разбушевавшейся метелью, стоял Рохан.

С каждым его шагом я сжималась все сильнее, внутренне разрываясь от чувства вины.

Ро подошел впритык, обвел начинаемым взглядом Марка, что невозмутимо продолжал держать меня на руках, и опустил свой взгляд на меня, от чего я дернулась и отвернулась.

— Я донесу ее. Распорядись, что бы нагрели воды. — Серым, безликим голосом сказал Росс и, не спрашивая вырвал меня из рук вампира, прижимая к своей груди.

Марк сочувственно посмотрел на меня. Я видела, как его глушат сомнения и неосознанно кивнула, позволяя уйти не беспокоясь.

Он не смотрел на меня. Не позволял себе опустить глаз, как и я, продолжала смотреть на него исподтишка, боясь быть застуканной. Губы чесались сказать что-нибудь, но как только слова начинали собираться на языке, по итогу выходил полу стон, полу всхлип и я бросила глупые попытки.

Прижавшись щекой к его груди, я слушала, как ровно бьется сердце моего великана, казалось никогда не знавшее волнений, но вдыхая запах, меня буквально распирало от тоски и горечи, что витала вокруг моего мужа.

Он так же молча занес меня в дом, поднялся по лестнице и понес в сторону нашей спальни. С ноги открыв дверь, Росс бережно опустил меня на постель и… Ушел. Просто ушел. Не обернувшись, не подведя черту. Хотелось крикнуть ему в след, что либо, что бы разозлить, довести. Пусть потеряет контроль! Пусть кричит! Может даже попробует ударить, но только пусть не молчит вот так…

Оставшись тет-а-тет с собой, я встала и сбросила плащ на пол, развернув плечи.

Я такая. Другой не будет. Я знала, что причиняю боль всем кого люблю, но я предупреждала, я говорила, что приношу несчастья. Так почему сейчас так сильно воет боль в душе? Почему так до одурения мерзко от себя самой? Нет, так нельзя. Я не смею жалеть о том, что произошло между мной и Марком. Хотелось оправдать это играми хранителя, но я и сама хотела. Незачем себе врать.

Приняв горячую ванну, я переоделась, собрала мокрые волосы в пучок и заколола их шпилькой.

«Нет времени раскисать» — с этой мыслью я отправилась в кабинет, поломать голову над какой-нибудь штуковиной, которая поможет мне чувствовать голод. Работа сможет меня отвлечь, я уверена.

Свечи горели мягким светом, заполняя пространство, при этом позволяя четко видеть бумагу и мой завитушный почерк. Чертеж ложился на желтый лист как влитой, как будто его место всегда было там, без сомнений. Пальцы не дрожали не смотря на все волнения, и рука ровно чертила прямые и полукруглые линии, что вот вот угрожали стать полноценной матрицей артефакта.

Задумавшись, я не сразу поняла, что дверь открыта и синие глаза впиваются мне в опущенную над чертежом голову.

Рохам молча прошел внутрь, закрыл за собой дверь и, держа в руках бокал с настойкой, с усталым вздохом сел на диван.

— Ты неплохо приватизировала мой кабинет. — Горько усмехнулся он.

— Я думала, тебе нравится. — Голос не дрогнул, прозвучав уверенно ровно.

— Не все.

— Что конкретно?

— Ненавижу этот диван. Каждый раз, когда я сажусь на него, он скрипит, и я боюсь, что он проломится подо мной. Стол тоже дурацкий. На него теперь куча бумаг помещается, и я все реже стал их разбирать. Прошлый мог просто развалиться, и приходилось делать все вовремя. — Он говорил, а я молча смотрела, чувствуя, как наворачиваются слезы на глазах. — И ковер этот тоже не к месту. Я все время забываю что-нибудь взять, и приходится возвращаться в обуви, он пачкается, а снимать сапоги я не привык. Мне только одно изменение нравится.

— Какое? — Я уже шептала, опасаясь того, что голос дрогнет.

— Ты. — Росс был серьезен и смотрел прямо мне в глаза. — Ты, Эва, единственное изменение, что было нужно.

Он встал и подошел ко мне, нависая сверху, сокращая дистанцию между нами.