— Эва?

— Он… Он…

— Детка? — Марк обхватил меня руками, позволяя обнять его. — Ну ну… И что малышка так горько оплакивает?

— Мама… Она… — Слова не связывались в предложения, ведь я и себе не могла толком объяснить к чему эти слезы.

Они просто мокрым градом сбегали по щекам, растворяясь, и оставаясь каплями на алой ткани.

— Давай. — Росс встал, протягивая руки, вампир оторвал меня от себя и передал в захват великана, что лег на постель, укладывая меня рядом. Я не в силах подавить хриплые всхлипывания, не особо заботилась о выборе жилетки. — Ложись.

Только тогда я поняла, что все это время Марк стоял возле постели, не решаясь лечь рядом. Я подняла на него глаза и протянула руку.

— Пожалуйста.

Вампир с сожалением и болью смотрящий на меня, вмиг переменился. Взгляд серых глаз блеснул надеждой и желанием близости. Он лег и прижался к моей спине, обхватывая руками.

Оказавшись между двух мужчин, я неожиданно расслабилась и, всхлипнув еще пару раз, затихла, пряча лицо в предплечье Рохана.

— Ну, ты готова рассказать нам, что произошло? Что же могло случиться, для того, что бы моя стальная ведьма разрыдалась как девчонка? — Я пихнула Росса в бок и обиженно засопела.

— Подумаешь, тоже мне событие…

— Нет, детка. На то должна быть очень весомая причина. Ты не из тех, что плачут по поводу и без.

Я перевернулась на спину и уперлась взглядом в потолок, сразу ощутив, как внимательно мужчины следят за моим лицом, стараясь поймать на уловках, предотвратить увиливания.

— Я… Я узнала кто мой отец. Это Варис дир Астер. — Секундная тишина и обрушивающиеся куча вопросов.

— С чего ты взяла?

— Он сказал?

— Почему ты поверила?

— Да нет, ерунда!

Кратко пересказав наш диалог с графом, я умолчала только об имени матери, так и не решившись произнести его во всеуслышание. Меня внимательно выслушали, попеременно поглаживая то тут, то там, в попытках предотвратить новый приступ слез.

— С чего ты решила, что ему можно верить? Может он проверял твою реакцию.

— Думаю, что это так и было. Только у меня нет причин не верить ему. У моей мамы действительно были отношения с мужчиной, кем то не из нашего круга. Когда я узнала об этом, прошло уже много лет, но информация продолжала утаиваться от лишних ушей. Это говорит только о том, что этот мужчина был важной персоной, а род дир Астер самый приближенный к Великому.

— Только не говори, что хочешь наладить отношения с отцом! — Марк сел, заглядывая в мое лицо сверху вниз.

— Он лгун, убийца, прихлебала Великого. Кем бы он мне не был, в первую очередь он остаётся врагом.

— Звучит очень жестоко, детка. — Марк покачал головой.

— Я не верю в его любовь. Такие как он любить не умеют. Он бы спас ее, но он выбрал службу. — Неожиданная, словно гром среди ясного неба, мысль ударила в голову, заставив вздрогнуть и вскочить с постели. — Где эта чертова коробка?!

Я металась по комнате, бросаясь от комода к столу, от стола к шкафу, в поисках подарка графа. Когда заветная шкатулочка оказалась в моих руках, я открыла ее и, преодолев болезненное отвращение, перевернула брошь заколкой вверх. На тонкой золотой пластине была красивая надпись с идеальными завитками всего из трех выгравированных букв. «Мэр».

Опустившись на колени я закрыла себя куполом. Почувствовав неладное муж и вампир бросились в мою сторону, но защита, наложенная в сумасшествии сработала на отлично. Игнорируя попытки разбить купол, что звучали как стук сердца, очень большого сердца, в рваном ритме, неуверенно, не постоянно, я продолжала сверлить взглядом надпись. Я сейчас была как тот самый орган, в котором, по мнению людей, жила любовь. И не чувствовала ничего, кроме липкой, черной словно сажа, боли. Она вирусом, плесенью с огромной скоростью заполняла все, что я многие годы берегла под коркой бесчувствия и холодности. Выедала, выжигала, оставляя кровоподтеки, что тут же схватывались копченой, обгорелой коркой.

Он подарил мне камень моей матери. Элмаз что мог причинить мне боль, только своим существованием сейчас мирно сверкал в моей руке, отказываясь брать на себя вину. Мол, я не виноват, что меня сотворило сердечко твоей мамы на последних секундах жизни. Обреченная пустота внутри заполняла меня до краев, заменяя все чувства, стирая остатки других эмоций. В ладонь упала кровавая капля. Сморгнув вторую, что задержалась на ресницах, я смиренно приняла выбор хранителя.

Он требовал казни. Мести за потерянную дочь. Вдохнув в меня силу, приказывал выпустить ее, ударной волной сметая преграды. Он просил крови. Крови предателя. Что бы она алыми брызгами оросила мое лицо, напомнив мне, кто я есть. Я банши. Я убийца и такова моя судьба.

Я посмотрела на своих мужчин. В серых и голубых глазах отражалось чудовище. Темные волосы подрагивали от напряжения, глаза заволокла тьма, такая же черная как та боль, что выжгла мое нутро. Алые дорожки крови сбегали вниз, заканчивая свой путь у кромки воротника, впитываясь и в серую ткань платья, становясь грязно-багровыми разводами.

Чудовище. Я такая. Я создана убивать.

Кокон рассыпался, когда я поднялась на ноги, заставив мужчин отшатнуться.

— Спать! — Прошипела я, не узнавая свой голос и как подкошенные, они упали к моим ногам.

В груди что-то дрогнуло. Что-то что должно было сидеть тихо, потому, как чернота опрометью бросилась к этому, заволакивая своей убийственной мощью. Только инстинкты.

Я бросила последний взгляд на двух погруженных в сон человек и вышла из комнаты, строго по нюху выискивая свою жертву, словно добычу. Потрясающий вампирский нюх пришелся как никогда, кстати, позволив взять след дир Астера и голодной волчицей броситься к цели.

Мне встречались люди, что в ужасе шарахались, нисколько не смущая меня. Кто-то падал в обморок, кто то с криком убегал, почуяв беду. Правильно, бегите глупцы. Ни то есть шанс попасть под горячую руку.

— Эва! Ты в порядке? — Юмин появился из-за угла, и я нервно дернулась всем телом, разворачиваясь к раздражителю. — Эва? — Испуганно переспросил мужчина, сделав шаг назад.

— Беги, Юмин. — Прохрипела я, едва узнав свой голос под звуками тысячи мертвых голосов..

— Ведьма… — Он хотел сказать что-то еще, но я уже придавливала его шею к стене, пытаясь поймать взгляд, бегающих в панике глаз.

— Благодари богов, что я ищу другую кровь. Беги, Юмин, не заставляй меня передумать. — Я разжала пальцы и отправилась дальше, ведомая сладким запахом мести, раз за разом представляя, как впиваюсь в плоть графа, разрывая ее на мелкие кусочки.

С грохотом открыв дверь, я заставила мужчину в кресле вздрогнуть и подпрыгнуть, когда мой образ впечатался ужасом в его глазах.

— Здравствуй, папа. — Продолжая рычать, я сделала два шага вперед, таким же ударом закрывая дверь за собой.

— Ваша Светлость?

Брошь полетела в его сторону, с щелчком отскочив в руки, оцарапав мужскую грудь, прорвав рубашку.

— Ты подарил мне сердце моей матери!? — Кричала я в два голоса, один звонко звучал поверх рычащего бесполого хрипа.

— Что? — Он поднял на меня глаза. — Морена? — Он улыбнулся растеряно, но довольно. — Морена!

— Морена мертва!!!! — Крик банши разнесся по стенам крепости, выбивая стекла ударной волной. Граф пригнулся, закрывая уши, но дорожки крови уже бежали сквозь пальцы. — Убийца! Преда-а-атель! — Крик продолжал вырываться из горла, пока я сокращала расстояние между нами.

Схватив мужчину за шею, я подняла его в воздух, насладившись напуганным лицом и в момент вздувшимися венками под кожей.

— Ты должен умереть! Ты должен страдать! — Другой рукой я чиркнула выросшими когтями по его животу, и открывшийся разрез вызвал довольное урчание хранителя. Варис смотрел на меня растерянно, еще не понимая, что я вспорола ему брюха, что я как дикое животное готова выпотрошить его, наслаждаясь предсмертными стонами. Запустив руку внутрь, я улыбнулась тому, как закатились глаза графа, пока я наматывала его внутренние органы на руку.