— Это потому, что я еще не решила.

— Я хочу, чтобы ты познакомилась с Меган. Она супер!

— Меня беспокоит не твоя сестра. Просто не думаю, что тво­ей ма понравится мое появление.

— И что? Это не ее свадьба. Моя сестра тебя приглашает.

— Ты говорил с ней обо мне?

— Конечно.

— И что сказал?

— Правду.

— Что, по-твоему, у меня лицо пастозное?

— А ты все об этом думаешь? — прищурился Уилл.

— Нет. Совсем забыла.

— Ладно, отвечаю, — смилостивился Уилл. — Я не сказал, что у тебя лицо пастозное. Я сказал, что раньше у тебя лицо было пастозное.

Она ткнула его локтем в ребра, и он притворился, что молит о милосердии.

— Я шучу... шучу... я никогда бы такого не сказал.

— Так что же ты сказал?

Он остановился и повернул ее лицом к себе.

— Правду. Что ты умная, веселая, красивая и что с тобой легко.

— Ну тогда ладно.

— Не собираешься сказать, что тоже любишь меня?

— Не уверена, что можно любить нищего, — поддела она. — И можешь считать это местью за то, что позволил крабам бегать по моим ногам. Разумеется, я тебя люблю.

Они поцеловались, прежде чем пойти дальше. И уже добра­лись до пирса и собирались повернуть назад, когда увидели Скот­та, Эшли и Касси, приближавшихся с противоположной сторо­ны. Ронни невольно напряглась, когда Скотт пошел наперерез.

— Вот ты где, старина! — воскликнул он, подходя ближе. — Я всю ночь писал тебе эсэмэски!

Уилл крепче обнял девушку.

— Прости, я оставил телефон в доме Ронни. Что-то случи­лось?

Тут он заметил, что Эшли пристально смотрит на Ронни.

— Мне позвонили представители пяти команд, которые должны участвовать в турнире. Все хотят провести предваритель­ные встречи, чтобы подготовиться к схватке с Лэндри и Тайсоном. Куча тренировок, куча игр, есть чему поучиться. Мы дажерешили меняться игроками, чтобы отточить реакцию, поскольку у всех разные стили.

— Когда они приезжают?

— Когда мы будем готовы. Но скорее всего на этой неделе.

— И сколько здесь пробудут?

— Не знаю. Три или четыре дня. Вероятно, до самого турни­ра! — радостно сообщил Скотт. — Конечно, у тебя свадьба и под­готовка к ней, но мы сможем согласовать график.

Уилл подумал о том, что разлука с Ронни не за горами.

— Три или четыре дня?

— Брось, старик, — нахмурился Скотт. — Это как раз то, что нам нужно, чтобы как следует подготовиться.

— Не считаешь, что мы готовы уже сейчас?

— Что на тебя нашло? Знаешь, сколько тренеров с Западно­го побережья приезжают, чтобы посмотреть турнир?

Он бесцеремонно ткнул пальцем в Уилла.

— Может, тебе и не нужна стипендия от волейбольной лиги, чтобы попасть в колледж, зато мне нужна. И это единственная возможность продемонстрировать мою игру.

Уилл поколебался.

— Дай мне подумать, ладно?

— Тебе нужно подумать?!

— Сначала я должен поговорить с отцом. Я не могу отлыни­вать от работы четыре дня без его разрешения. И не думаю, что тебе это позволят.

— Уверен, что все дело в работе? — прошипел Скотт, в упор глядя на Ронни.

Уилл понял намек, но не хотел затевать ссору прямо сейчас. Скотт, очевидно, тоже сообразил, что зашел слишком далеко, потому что отступил.

— Ладно, поговори с отцом. Может, найдешь способ втиснуть игры в свое расписание, — бросил он и отошел не оглянув­шись.

Уилл, не зная, как лучше поступить, повел Ронни домой. Они уже отошли довольно далеко, когда Ронни обняла его за талию и спросила:

— Он имел в виду турнир, о котором ты мне рассказывал?

Уилл кивнул:

— На следующий уик-энд. Через день после свадьбы Меган.

— В воскресенье?

— Турнир длится два дня. Но в субботу играют женщины.

Ронни задумалась.

— И ему нужна стипендия, чтобы поступить в колледж.

— Во всяком случае, это бы здорово помогло, — пояснил Уилл.

— В таком случае найди время для тренировок. Сделай все, что можно, чтобы подготовиться. Он твой друг, верно? Мы най­дем время побыть вместе. Даже если придется просиживать ночи у черепашьего гнезда. Я могу работать и невыспавшаяся.

— Что с нами будет, Ронни, когда кончится лето? — прошеп­тал он, всматриваясь в нее.

— Ты поедешь в университет, — шепнула Ронни отворачи­ваясь. — А я вернусь в Нью-Йорк.

Он взял ее за подбородок и заглянул прямо в глаза.

— Ты понимаешь, о чем я.

— Да. Я прекрасно понимаю, о чем ты. Но не знаю, каких слов ты от меня ждешь. Не знаю, что мы можем сказать друг дру­гу на этот счет.

— Как насчет «не хочу, чтобы все это закончилось»?

Взгляд зеленых, как море, глаз стал нежным. В нем свети­лась просьба о прощении.

— Не хочу, чтобы это закончилось, — повторила она.

Хотя именно это он желал услышать и Ронни была искрен­на, все же Уилл сознавал, что она уже знает: слова не могут из­менить неизбежного. А у них самих может не хватить сил.

— Я приеду в Нью-Йорк тебя навестить, — пообещал он.

— Надеюсь.

— И хочу, чтобы ты приехала в Теннесси.

— Полагаю, что смогу выдержать еще одну поездку на юг, если для этого будет веская причина.

Уилл улыбнулся и повел ее дальше.

— Вот что: я сделаю все, о чем просил меня Скотт, и буду го­товиться к турниру, если обещаешь прийти на свадьбу Меган.

— Иными словами, ты станешь делать то, что все равно дол­жен делать, а взамен получишь желаемое.

Конечно, это не совсем то, что он сказал, но смысл был из­ложен точно.

— Да, — хмыкнул он. — Так и есть.

— Что-то еще? Поскольку ты так яростно торгуешься?

— Раз уж ты об этом упомянула, я просил бы тебя урезонить Блейз.

— Я уже пыталась с ней поговорить.

— Знаю, но когда это было? Шесть недель назад? С тех пор она видела нас вместе, знает, что Маркус тебя не интересует. И у нее было время перебороть свою ненависть к тебе.

— Она все равно не скажет правду, — возразила Ронни. — Потому что тогда ей самой грозит суд.

— Но как? Какое обвинение ей предъявят? Понимаешь, я не хочу, чтобы ты попала в беду за то, чего не совершала. Владели­ца магазина ничего не хочет слышать, окружной прокурор тоже, и я не говорю, что Блейз захочет слушать, но не вижу другого вы­хода, раз тебе необходимо выскочить из этого переплета.

— Ничего не получится, — настаивала Ронни.

— Может, и нет. Но думаю, попытаться стоит. Я давно ее знаю, и она не всегда была такой. Не исключено, что в глубине души она сознает, насколько не права, но ее нужно убедить, что попытаться исправить зло необходимо. Не только для тебя. Для нее самой.

Хотя Ронни и не стала возражать, все же не согласилась с ним. Они молча добрались до ее дома. Из открытой двери мастерской струился свет.

— Твой отец все еще работает над витражом?

— Конечно, — кивнула Ронни.

— Можно посмотреть?

— Почему нет?

Вместе они направились к обшарпанному строению. Пере­ступив порог, Уилл увидел лампу без абажура, свисающую над большим рабочим столом в центре комнаты.

— Его здесь нет, — заметила Ронни, оглядываясь.

— Это и есть витраж? — спросил Уилл, подходя к столу. — Какой огромный!

— Поразительно, правда? Это для церкви, которая отстраи­вается после пожара.

— Этого ты мне не говорила, — выдавил он и понял, что го­лос звучит неестественно.

— Не думала, что это тебя интересует. А это важно? — уди­вилась она.

Уилл вынудил себя не думать о Скотте и пожаре.

— Да нет, — поспешно заверил он, делая вид, будто изучает работу Стива. — Просто не думал, что у твоего отца такой та­лант.

— Я тоже. Да и он сам не думал, пока не начал работу. Но сказал, что это для него очень много значит, так что, может быть, у него поэтому и открылись способности.

— Почему это так важно для него?

Пока Ронни пересказывала историю, услышанную от отца, Уилл смотрел на витраж и вспоминал все, что наделал Скотт. Но его вины в этом не было.

Должно быть, Ронни что-то поняла по его лицу, потому что внимательно на него уставилась: