— Без проблем. Мы понимаем, — за всех высказался Игорь и пошутил: — А если инспектора ещё и такие же загадочные и с подарками как Иван Ермилович, то и вовсе прекрасно.

— Вот, кстати, хотел спросить, а для чего столь сложный камуфляж? — обратился Николай к так и не снявшему маскировку Ермиловичу.

Последний же подсев к ребятам поближе в шутливой форме стал объяснять и показывать:

— Ну вот смотрите. Вы меня заметили только потому, что я сам этого захотел. А так меня даже зверь не видит. И вот, значится, подкрадусь я к лосихе и начинаю её доить. Она думает, что это её телёнок и не пугается. Или незаметно приближусь к медведю и дам ему пенделя…

Все рассмеялись, так смешно демонстрировалась эта мизансцена.

— И что дальше…

— А дальше бывает по-разному. Либо у него медвежья болезнь случается, и он убегает, либо у меня медвежья болезнь и я убегаю и прячусь. Вот тут моя маскировка особенно полезной бывает.

Все рассмеялись ещё больше. Ермилович начал дальше травить байки про лес, а Сергий, улыбаясь не хитрым шуткам, собрал необходимое в рюкзак, а затем уже в дверях сказал:

— Сегодня после заката посидите на улице чуток подольше. Либо выйдите ночью. Небо чистое будет. Много звёзд, волнения не будет и озеро как зеркало всё отразит. Возможно, световые столбы увидите. Это оптический эффект такой. Я думаю, вам понравится.

На заимке полтора часа пролетели незаметно, в беседах о природе и животных.

— Вот вы говорите инстинкт, эволюция. А как вам вот такие факты. В Танзании муравьи к лету обкладывают муравейник белыми камушками, а к зиме убирают их. Как вы мыслите зачем? — продолжал развлекать и просвещать молодёжь специалист по супермаскировке. Молодёжь задумалась.

— Наверно для красоты, — высказала предположение Елена.

— Или там для защиты от муравьеда, — свой вариант выдвинула Ольга. Мужики предпочитали отмалчиваться. Уже зная провокационность подобных вопросов.

— Нет. Вы опять не обратили внимание на ключевые слова. Камушки только белые и они их убирают. И это важно. Но даже ваши версии наводят на определённые размышления. Кто принимал решение? Кто, как и чем оценивал красоту или способность противостоять этого строения муравьеду. Где там мозги даже у королевы колонии? А камушки укладываются на лето, чтобы солнце несильно нагревало их дом. Ну и на зиму, понятно, наоборот, чтобы было теплее - убираются. Или вот есть такая гусеница-змея или Хемеропланес катерпилар, живущая в тропических лесах. Я думаю, вам и из названия понятно, что она защищается, очень натурально изображая из себя змею. Где она её видела? Чем смогла понять, что такой внешний вид и движения страшны для других животных? Всё на самом деле гораздо сложнее и в то же время проще. Понятие эволюция приемлемо только в случае, если под этим подразумевается внешняя исполняемая программа, а не хаотичная мутация или бред типа цветок «понял», что, воняя, он привлечёт больше насекомых. Если кратко, то есть внешнее управление этими и не только этими процессами, замысел, реализованный на определённом уровне нашего бытия. Но тайну я вам не открою, тем более уже пришли инспектора и мне пора.

И действительно, сидящие за столом туристы услышали голоса на улице, а Ермилович, встав, пошёл в сторону пристройки с баней. Почти сразу в помещение, через основной вход, вошли пять человек. Все одетые в камуфляжные костюмы. Все с оружием и рюкзаками. Трое из них имели восточную внешность, а двое европейские черты лица.

— О! Да у нас гости! Не иначе Матвеич пригласил, — обрадовался самый здоровый из них. — Ну давайте знакомиться.

Двое оказались отец, тот самый здоровый, и сын Горчинёвы, Василий и Пётр, они были инспекторами подразделения охраны и обхода заповедника. Остальные трое же были зоологами, точнее какого-то трудно запоминаемого подраздела этой науки.

— А где сам Сергей Матвеевич-то? — спросил Элбек, один из учёных.

— Он убежал по каким-то срочным делам, — пожимая руки за знакомство, ответил Николай.

— И оставил вас тут одних? — удивился родентолог Доржи.

— Почему же одних? — в один голос, в свою очередь, удивились туристы.

— Во-первых, он знал, что придёте вы и не откажетесь присмотреть за нами пока сами находитесь тут, — стал объяснять Игорь, — а, во-вторых, с нами Иван Ермилович. Только он отошёл. Возможно, до туалета.

— Ого! Сам господин Шишкин за вами приглядывал, — удивился Пётр, переглянувшись со своими коллегами.

— Где это чудо в перьях? Я ему щас…, — воскликнул самый молодой из учёных и бросился в переход к бане.

— Не суетись. Наверняка уже слинял, — попытался остановить его Элбек. И вернувшийся достаточно быстро, расстроенный Адай, подтвердил это предположение.

— Большой шутник у нас господин Шишкин и мы ему пару ответных задолжали, — пояснил своё поведение последний. — Рано или поздно сочтёмся.

Горчинёвы хмыкнули и спрятали улыбки отвернувшись.

— Я так понимаю землянику и молоко он вам принёс? — утвердительно спросил Василий. Ребята кивнули. — Что ж. Видать понравились вы ему. Ладно разбираем инвентарь. Потом обед.

Сотрудники заповедника занялись своими вещами, а девушки вызвались подготовить всё к обеду. Мужья им помогали. Некоторое время каждый был занят своим делом, но потом сели за стол и, принимая пищу, продолжили знакомство, расспрашивая, кто кем работает, чем увлекается и о планах гостей на ближайшее время.

— А Матвеич уходя совсем ничего не сказал, куда там или что? — решил всё же уточнить Пётр.

— Нет. Нам не сказал. Он с Иваном Ермиловичем только что-то обсуждал. Единственное краем уха слышал, что вроде разговор о браконьерах был, — ответил Игорь.

— Бл...ть! Прошу прощения дамы, — явно расстроился Василий. Да и другие егеря явно огорчились. — Надеюсь в этот раз обойдётся. В любом случае он сюда вернётся в скором времени. И не будем о грустном. Лучше мы вам расскажем легенду про Хозяина леса. Если Матвеич ещё не рассказывал.

*****

Без подопечных Сергий перемещался очень быстро и по прямой, и уже к вечеру был в своём доме, который называл базой. Это было место куда прилетал вертолёт и откуда начинались походы туристов, здесь был и телефон с выносной антенной и усилителем, позволяющий связываться с местным оператором связи. Сама база состояла из одноэтажного бревенчатого дома с пристройкой сараем, баней рядом с прудом, стайкой в которой была корова и другая мелкая домашняя живность, а также небольшое строение «гостиница», с полатями и прочей мебелью.

Первым делом как вошёл в дом, Матвеевич поклонился печке:

— Здравы будьте хозяин с хозяюшкой.

Затем сразу подошёл к телефону и набрал номер управления заповедником. Никто не ответил. Поняв, что уже поздно и обругав себя за несообразительность, Сергий посмотрел записную книжку, расположенную тут же и позвонил домой заместителю директора по охране заповедника.

— Здорово, Петрович, извини, что так поздно. Проблемка маленькая нарисовалась.

— Здоров, Матвеич. Хорошо, что позвонил. Я как раз ждал твоего звонка, да и сам тебе звонил. Проблемка у нас не маленькая, а большая. Николаева в городе убили вчера. Подробностей не знаю, но явно заказное. Нового директора из центра сразу прислали, он пока исполняющий, но его большие люди пропихивают. Потому так и быстро и мутностей с ним много. Складывается впечатление, что это звенья одной цепи. Убийство и его появление.

Это было похоже на попадание пули в тело, если была бы возможность смотреть изнутри. Удар. Взрыв. Разрыв тканей. Всё пространство вселенной колыхнулось и сдвинулось с места...

Мир был гармоничен. Мир был совершенен. Для живущих всё было понятно, привычно и любимо. Я видел и принимал его всеми доступными чувствами странного человека, которого хорошо знал. Человека ли? По крайней мере, в этот момент он выглядел именно так. Я не могу описать современным языком те предметы в том мире, что я видел. Впрочем, как и не могу гарантировать, что правильно интерпретировал чувства непосредственных участников и сами события. Настолько поражало их восприятие. Определений этим вещам, явлениям и понятиям просто нет. А опускаться в мелочах до «это была коробочка такого-то размера цвета ближе к красному» и расплываться в пространных метафорах, просто не хочется. Хотя полностью избежать этого, конечно, не получится. Иначе и не пересказать наблюдаемое, а я много раз пытался сформулировать эти образы словами, чтобы иметь возможность рассказать, когда возникнет такая необходимость. Вероятно, в этом будет моё спасения от периодически накатываемого на меня одиночества в знании, и защита от запредельного переживания из-за невозможности вмешаться и хоть как-то изменить, помочь в той или иной ситуации. Возможно, когда-нибудь я расскажу обо всём кому-то.