На некоторое время собеседники замолчали. Стало слышно, что на горке начался какой-то спор. А затем кто-то из ребят поехал на санках с самого верха под обрыв. Он набрал приличную скорость и, вылетев на лёд, проскочил до противоположного берега. Следом поехал ещё один, но в отличие от первого его санки наскочили на какой-то бугорок перед самой кромкой и подлетев врезались в речку почти посередине, пробив лёд, мальчик мгновенно ушёл под воду и его подхватил быстрый поток.

— Никита!!! — только и смог закричать в первые секунды Дмитрий, не зная, что делать.

Сергий же действовал стремительно. Он сорвал с пояса Вешникова топор и, прыгнув с обрыва, понёсся на лыжах с горы налево, обгоняя течение реки. Уже в движении скинул куртку и достал из кармана брюк плетёный паракорд[8]. Почти на полном ходу врезавшись в стоящее на берегу дерево, действуя, казалось бы, с несвойственной его возрасту сноровкой, скинув лыжи и, скорее всего, превзойдя рекорд мира по рубке топором, составляющий, на тот момент, около 13 секунд, он повалил довольно толстый ствол поперёк реки, который, падая, пробил лёд. Затем коротко разбежавшись Матвеевич плюхнулся на живот и по самому краю полыньи заскользил к раскрывшейся стремнине. Почти достигнув середины, он зацепил одну петлю паракорда за обломанную ветку, вторая уже была одета на его запястье и уже собрался нырять, когда почти рядом с поверхностью заметил стремительно приближающееся тело. Ухватившись одной рукой за ту же ветку, второй он поймал за волосы Никиту и медленно вытянул его ближе к себе. А потом отцепив верёвку, перехватываясь за ствол, попятился назад. И вытянув мальчика на лёд, пополз в сторону земли. Всё произошло настолько быстро, что на берегу ещё никого не было. Когда подбежал Дмитрий, Сергий уже провёл реанимационные действия, и парень жадно вдыхал воздух.

— Это хорошо, что воды не наглотаться, — похлопал его спаситель.

— Что с ним? Как он? — затараторил отец.

— Всё нормально будет. Рефлекторно, от неожиданности и холода остановилось дыхание и сердце. Ну и мокрый. Щас уже всё.

— Надо скорее домой.

— В дом надо, но в ближайший. Нечего Татьяну пугать. Придёт уже сухой и улыбающийся. Меньше переживаний.

— Шапку потерял, — тихо просипел Никита. Матвеевич засмеялся и, взяв мальчика на руки, начал подъём по обрыву, сказав:

— Там на льду валяется. Когда ехал, слетела. Потом достанем. Не кисни.

Команда дружков стояла наверху, немного в стороне. Стояли, понурив головы, никто не убежал.

— Мы всегда там катаемся. Он про бугорок не знал, — попытался оправдаться кто-то из ребят.

— Надеюсь, выводы вы правильные сделаете. А сейчас один метнулся к тёте Ядвиге. Скажите, я зову. Пусть подойдёт к бабе Зое. Остальные — собрать мои вещи и принести туда же, — и это всё, что им сказал тот кого дети немного побаивались, и между собой называли лешим, путая с Иваном Ермиловичем.

Придя в названный ближайший к реке дом и озадачив охающую хозяйку горячим чаем и спиртом, Сергий выжил части своей мокрой одежды и надев её обратно сел у печки, чтобы хоть немного её просушить, а Дмитрия занял раздеванием и растиранием сына. К тому моменту как он закончил и пацана, завернув в одеяло, забросили на печку, подошла и Ядвига. Пришла подготовленной. Видать попытала немного посланца. Она принесла сменную одежду, правда, на взрослого, и заставив Никиту спуститься и лечь на лавку положила руки вначале ему на голову, а потом на грудь.

— Чего звали-то? Вообще всё нормально. Так нервы немного и спазмы сосудов.

— Потому и звали, что психотравма, нервы и спазмы, — отозвался спаситель.

— Мог бы и сам, — проворчала Хеда.

— Ага, а одежду на замену до дома, я бы тоже сам? И кто пацанов распустил, а? — Ядвига только фыркнула на это. — А вы Дмитрий не злитесь, ребята эти хорошие. Совсем дураков среди них нет. Как учитель ОБЖ проведите уроки, придумайте примеры, чтобы прониклись и всё норм будет. И с горки запрещать кататься это неправильно. «Битые» они теперь, а как известно, «за одного битого двух небитых дают». Когда человек с головой, сам себя накажет и так корить будет, как никто не сможет. Они головастые.

— Спасибо, — Вешников подойдя обнял Матвеевича.

— На здоровье. Дальше тут без меня разберётесь. Думайте по предложению Дмитрий, думайте.

— Куда же он? Даже чаю не попил и не высох до конца, — неожиданно для всех запереживал Никита.

— Нет повода нервничать. Он точно не заболеет, — успокоила всех Хеда.

На улице Сергий одел принесённую детьми куртку и лыжи, потребовал принести ему спиннинг, после чего метким броском блесной выловил со льда шапку и наказал отнести её хозяину, а сам направился в лес.

— Прямо как в каком-то романе про казаков… забыл как называется, — усмехнулся он, вспоминая по пути произошедшее.

Приблизительно через три часа Сергий был около делянки чёрных лесорубов, где незаконно действовала бригада ЗАО “ЭльфАльянс”. Он стоял за деревом и смотрел как форвардера грузят на себя последние стволы, а более медленная техника уже погружена на платформы прицепы. Рядом, как всегда бесшумно, появился Иван Ермилович и тихо проговорил:

— Слаженно работают. Профессионалы.

— Да! Я смотрю много свалили и всё даже вывести успели, — согласился Матвеевич.

— Я так понимаю. Хитрые ребята вывезут всю технику за пределы заповедника. А древесину и того дальше. Скорее всего, туда где им разрешено работать.

— Эта хитрость им мало чем поможет. Продолжения ждать не будем и так беспокойство вызвали. Будем наказывать. Заодно взыщем ущерб.

Земля уже не была бездыханной пустыней. Конечно, местами сохранились непригодные для жизни участки, где всё ещё извергались вулканы, свирепствовали ураганы или перекатывались барханы песка. Плохо было и с животным миром. Но большую часть занимали океаны воды, на материках бежали реки, образовались озёра и континенты были покрыты различными растениями. Люди жили ещё не везде. Они всё также защищались барьером от всевозможных стихий, но уже в нескольких местах с гораздо значительными площадями.

Были и ещё ряд поселений со схожей судьбой с Землёй. На большинстве же других планет, которых не коснулось глобальное противостояние Старейшин, их потомков и немёртвых, потерявших разумность, дела обстояли гораздо лучше. Уже давно все поколения, благодаря исследованиям Шааки-Нер-Игала, первого из немёртвых Старейшин восстановившего свою память, и его генетической коррекции, были здоровы и возродили многие способности. Многие, но не все.

“Лично я, точно не смог понять, то ли оставшиеся Старейшины не хотели воскресить все способности управления реальностью и материей, среди потомков, то ли не могли, а возможно ещё не пришло время, с их точки зрения. Но как родители, совместно со своими детьми, они решили попытаться найти утерянную связь с Создателем, поймать «основную линию», для обретения гармонии и цели жизни, в общем чего-то только им понятного. И таким образом на свет появилось поколение, которое сильно отличалось от всех предыдущих и даже обучались отдельно, впоследствии их вначале назвали «видящими», а через некоторое время «хранителями», потому как увидеть ничего не получилось, а вот хранить и охранять уже было необходимо».

Индварн уничтожил оставшиеся «Крепости», это было не так трудно, приблизительно зная их координаты, но заняло достаточно много времени, потому как их надо было всё же найти и уже потом аннигилировать, заманив или уведя от населённых областей. Иногда удавалось даже договориться с экипажами, предоставляя некоторым из них возможность проживать среди людей, так как их необычный способ существования был временами очень полезен. Проживать с условием непричинения значительного вреда окружающим. Опасные же немёртвые почти везде были ликвидированы, но были и сумевшие спрятаться. Никто их планомерно не искал. Это было уже как убрать грязь, рутинное не всегда приятное, но необходимое действие, и чаще всего происходящее всё же из-за случайного столкновения с ними. После уничтожения «Крепостей», Индварн совместно с другими детьми Старейшин, полностью разрушил индустрию их создания, спрятав и законсервировав только некоторые производственные мощности. Старательно затёр научные знания и историю их появления, создав необходимые архивы, следить за которыми назначили одну из первых хранителей Истаксиуатль. Так что уже несколько поколений людей на этих планетах не помнили о былом величии материальных инструментов и технического прогресса. Остались лишь легенды и былины. В основе подобного действа была всё та же боязнь оставлять такие знания в руках слабых потомков и страх перед повторением деградации интеллекта.