– Кажется, я начинаю испытывать симпатию к Кхваю.

– Сефрения и Ксанетия в Дэльфиусе, – продолжала Афраэль. – Эдемус, конечно, зануда, но известие о Клаале потрясло его до основания, так что, думаю, мне удастся выманить его из укрытия. Он понимает, что похищение мамы ставит под удар договор, который ты заключил с Кедоном, а потому согласился помочь нам спасти ее. Я пока не намерена оставлять его в покое. Если мне удастся подтолкнуть его еще дальше, он, быть может, разрешит дэльфам выйти из долины. Они будут нам весьма полезны.

– Почему ты не сообщила мне обо всем этом раньше?

– И что бы ты тогда сделал, Спархок? Прыгнул бы в воду и поплыл к берегу?

– Афраэль, я должен узнавать о событиях тогда, когда они происходят.

– Зачем? Предоставь мне все заботы и хлопоты, Спархок. От них у тебя портится характер.

Спархок сделал вид, что не расслышал этой реплики.

– Хорошо, – сказал он, – я сообщу обо всем этом Беллиому.

– Ни в коем случае! Нам никак нельзя открывать эту шкатулку! Киргон либо Клааль тотчас почуют Беллиом.

– Разве ты не знаешь? – мягко осведомился Спархок. – Мне совсем не нужно открывать шкатулку, чтобы поговорить с Беллиомом. Мы можем беседовать друг с другом и сквозь золото.

– Почему ты мне этого не сказал?!

– И что бы ты сделала? Прыгнула в воду и поплыла за кораблем Сорджи?

Афраэль надолго замолчала.

– Тебе, видно, доставляет удовольствие, Спархок, обращать против меня мои же собственные слова?

– Естественно. Чем еще ты хотела бы поделиться со мной, Божественная?

Однако ощущение ее присутствия уже исчезло, оставив вместо себя лишь оскорбленное молчание.

– А где… э-э… Вимер? – спросил Спархок, когда через несколько минут в комнату вошел Телэн.

– Кое-чем занят, – уклончиво ответил мальчик.

– Чем именно?

– Он велел тебе этого не говорить.

– Отлично, ну а я велю тебе его не слушаться – и я вполне в силах догнать тебя и выпороть.

– Это жестоко, Фрон.

– Никто не совершенен. Так в чем дело? Телэн вздохнул.

– После того как ты отправился спать, сюда заглянул один из людей Эстокина. Он сказал, что в городе появились три эленийца, которые распустили слух, будто заплатят хорошие деньги за сведения о любом чужаке, который надолго застрянет в городе. Вимер решил отыскать этих троих. – Телэн многозначительно поглядел на стены их комнатки. – Я так полагаю, что он решил вынюхать, что именно они считают «хорошими деньгами». Ты же знаешь, каким бывает Вимер, едва дело запахнет прибылью.

– Ему следовало сказать мне об этом, – осторожно подбирая слова, заметил Спархок. – Я тоже неравнодушен к прибыльным делам.

– Вимер не очень-то умеет делиться удачей. – Телэн коснулся уха, затем приложил палец к губам. – Может быть, пройдемся, поищем его?

– Хорошая мысль. – Спархок поспешно оделся, и они со стуком сбежали вниз по лестнице и оказались на улице.

– Со мной случилось кое-что, касающееся религии, – пробормотал Спархок, когда они очутились в шумных кварталах неподалеку от доков.

– Вот как?

– Меня посетило Божество.

– А-а. И что же сказал тебе твой божественный гость?

– Наш приятель с перебитым носом получил очередное послание. Ему велели направляться не сюда, а в Супаль.

Телэн пробормотал особенно грязное ругательство.

– Вполне с тобой согласен. Кстати, это не Вимер идет вон там по улице? – Спархок указал на светловолосого человека в измазанной смолой матросской робе, который, слегка раскачиваясь, шагал им навстречу.

Телэн внимательно взглянул на встречного.

– Похоже, ты прав. – Он скорчил гримасу. – Леди, которые все меняют, слегка перестарались. Он даже ходит не так, как раньше.

– Что это вы двое делаете здесь так поздно? – спросил Стрейджен, подойдя к ним.

– Мы соскучились, – холодно ответил Спархок.

– Неужели по мне? Я тронут. Пойдем-ка на берег, друзья мои. Я что-то затосковал по запаху соленой воды и чудесному грохоту прибоя.

Они миновали последний причал и вышли на песчаный берег. Ветер разогнал тучи, и в небе ярко сияла луна. Трое друзей подошли к самому краю воды и остановились, глядя на длинные высокие волны, которые череда за чередой набегали с Тамульского моря, шумно разбиваясь о влажный песок.

– И чем же ты занимался, Стрейджен? – напрямик спросил Спархок.

– Делами, старина, делами. Я только что устроил нас шпионить для наших противников.

– Ты – что?!

– Трое, которых ты почуял в день нашего прибытия сюда, нуждались в надежных помощниках. Я предложил наши услуги.

– Ты спятил?

– Конечно нет. Сам подумай, Спархок, разве есть лучший способ добыть нужные сведения? Наш Праздник Урожая изрядно проредил их ряды, так что они не слишком-то переборчивы. Я заплатил Эстокину, чтобы тот поручился за нас, а потом накормил их ложью. Они ожидают, что некий сэр Спархок наводнит город соглядатаями. Мы должны сообщать о всяком, кто ведет себя хоть чуточку подозрительно. Я уже снабдил их первым подозреваемым.

– Вот как? И кто же это?

– Боцман капитана Сорджи – тот самый любитель пощелкать плеткой. Спархок расхохотался.

– Ну и пакость же ты учинил, Стрейджен!

– А мне нравится.

– К нам заглядывала Афраэль, – сказал Телэн. – Она сказала Спархоку, что Бериту и моему брату приказали переменить направление. Теперь они движутся в Супаль, что на берегу Арджунского моря.

Стрейджен выругался.

– Я это уже говорил, – сообщил Телэн.

– Собственно, чего-то подобного следовало ожидать, – сказал Спархок. – Нашим врагам служит Крегер, а он знает меня достаточно хорошо, чтобы предвидеть некоторые мои поступки. – Он вдруг с силой ударил кулаком по ладони. – Если б только я мог поговорить с Сефренией!..

– Насколько я помню, ты и можешь, – отозвался Стрейджен. – Афраэль ведь устроила однажды, что ты говорил с Сефренией, хотя она была в Сарсосе, а ты – в Симмуре?

Спархок вдруг почувствовал себя круглым дураком.

– Я об этом как-то забыл, – сознался он.

– Ничего страшного, старина, – великодушно простил его Стрейджен. – У тебя и так хлопот полон рот. Ну так почему бы тебе не переброситься словом с ее божественной лукавостью и не узнать, не сможет ли она где-нибудь устроить для нас что-то вроде военного совета? Думается мне, давно уже нам пора собраться вместе, как в старые добрые времена.

Еще не открыв глаза, Спархок понял, где находится. Аромат полевых цветов и цветущих деревьев тотчас же напомнил ему о вечной весне, что царила в личной реальности Афраэли.

– Проснулся ли ты, Анакха? – спросила белая лань, касаясь влажным носом его ладони.

– О да, милое созданье, – ответил Спархок, открыв глаза и погладив ее по мордочке. Он вновь оказался в шатре, и за откинутым пологом виднелись усеянный цветами луг, сверкающая синева моря, а над ними – радужное небо.

– Прочие давно ожидают твоего прибытия на острове, – сообщила ему лань.

– Так поторопимся, – отозвался Спархок, поднимаясь с кровати. Вслед за ланью он вышел из шатра на луг, где белая тигрица снисходительно следила, как неуклюже резвятся большелапые тигрята. Спархок лениво подумал, те ли это тигрята, с которыми она забавлялась, когда он шесть лет назад впервые посетил этот заколдованный край.

– Ну разумеется, Спархок, они те же самые, – прошептал на ухо ему голос Афраэли. – Здесь ничто не меняется.

Спархок улыбнулся.

Белая лань провела его к знакомой ладье, изящному и непрактичному суденышку, похожему на лебедя, с парусами-крыльями, богато изукрашенному и с такой высокой осадкой, что в реальном мире ладью перевернуло бы легчайшим порывом ветерка.

– Критик, – упрекнул голос Афраэли.

– Это твой сон, Божественная, и ты вольна помещать в него любые невозможности, какие только пожелаешь.

– О, спасибо тебе, Спархок! – отозвалась она с неумеренной иронией.

Изумрудно-зеленый остров, увенчанный древними дубами и мраморным храмом Афраэли, покоился в сапфирной колыбели моря, и через считанные минуты ладья, похожая на лебедя, ткнулась в берег. Спархок огляделся, ступив на золотистый песок. Чужие личины, которые многие из них носили в реальном мире, сейчас исчезли, и они снова были собой в этом вечном сне. Некоторые из них уже были здесь раньше, а те, кто не был, с безмерным изумлением озирались по сторонам, удобно растянувшись на мягчайшей траве, что густо покрывала склоны зачарованного острова.