В одной руке он держал широкий щит, похожий на полицейский, в другой — металлический сосуд странной формы, своеобразный гибрид чайника и садовой лейки.

— Не бейте их, — почти умоляющим голосом пробормотал друзьям анлезиец, — это провокация.

— Тарос, руку, — скомандовала Тина, сообразив, что если на них нападет сразу четверо, то исполнить просьбу Зайла будет довольно сложно.

Квартерон понял ее замысел моментально, резко задрал рукав и выставил перед женой левую руку, в сверкнувшем синеватой сталью браслете. В следующее мгновение девушка положила на его запястье свое, в точно таком же украшении. Вокруг них тут же замерцало синеватое сияние и тут уж прониклись пониманием своей оплошности даже самые несообразительные из нападавших.

— Уходим, — как-то истерично выкрикнула та из девиц, что лежала в обмороке, подхватила юбки и первой ринулась прочь.

Остальные рванули за ней с покорностью, разом выдавшей, кто из компании был организатором этой выходки.

Вот только далеко уйти им не удалось. Стан с парой полукровок хумили и гвардейским патрулем уже перекрыли все пути отхода.

— Они на нас напали! — находчивая девица не растерялась и тут, выставила напоказ свою полуобнаженную грудь, и чуть потянула пальчиками тонкую материю, незаметно стараясь разорвать ее еще больше.

— Ты лжешь, — жестко и холодно объявил Стан, и скомандовал гвардейцам, — взять их. Разводите по разным комнатам, сейчас допросим.

— А это еще кто такой? — недовольно пробурчал один из бузотеров, когда на его плечо непреклонно легла рука дюжего гвардейца.

И вроде тихо сказал, но Стан все равно услышал.

— Я — Станар Запольский, первый заместитель морянской правительницы по вопросам безопасности.

— Пф-фи, морянский прихвостень?! — пытавшийся пощупать Тину жених, презрительно скривил холеное лицо, и добавил несколько грязных словечек, долженствующих пояснить присутствующим, чего стоят, по его мнению, все моряны, вместе с их заместителями.

Его дружки согласно заухмылялись, видимо, вполне согласные с таким определением и с поведением главаря.

Костик, на дух не переносивший подобного способа общения, не выдержал, шагнул к матершиннику, коротко коснулся пальцами его щеки, и тотчас отступил назад.

— Придется этому флудеру немного помолчать, — кротко объяснил он свой поступок командиру, — пока не выучит несколько десятков более приличных слов.

— За намеренное оскорбление полноправной соправительницы федерации Сузерда этот человек получит самое строгое наказание, — одобрительно кивнув Тине, так же холодно, как раньше, объявил Стан заговорщикам.

Но они уже успели сопоставить имена, звания и сходство этих двух незнакомцев, чтоб начать догадываться, в какую лужу сели.

— Так, а теперь подробно объясняйте мне, почему вы так испугались этих девиц, — потребовала Тина, после того как гвардейцы распихали по комнатам резко сникших гостей, и, оставив у дверей охрану, отправились продолжать обход залов.

— Да нечего тут особенно объяснять, — устало вздохнул Зайл и плюхнулся на диванчик, — тьма, и кто только додумался ставить тут такую жесткую мебель? Охранники не люди, что ли?!

— Прикажи принести другой, — не повелся на перемену темы Костик, — а пока рассказывай.

— Давай, Зайл, — поддержал клона Стан, — должны же мы знать, в чем суть дела?

— В наших способностях, — неохотно признался анлезиец, — все ведь знают, что анлезийцы обладают обаянием. Только не знают, что применяем мы его в крайне редких случаях, и в первую очередь — в целях защиты. Встретишь ночью в переулке кучу любителей чужого добра, поговоришь с ними пару сороковин — и все, ты уже самый лучший друг и грабить тебя — все равно, что плюнуть самому себе на сапог. А девицы и сами на нас вешаются, зачем еще энергию призывать?! Вот только они потом, когда женихи или родители что-то заподозрят, в любви по согласию не признаются, вот и рассказывают, что бессовестный обольститель применил очарование, а бедная жертва вовсе ничего и не хотела. И вся беда в том, что доказать свою невиновность нам нечем. Ни один одаренный не может точно сказать, применялось очарование, или нет. Но поскольку девицы тут свои, а анлезийцы — чужие, все заявления о попытке очаровать трактуются в пользу заявительниц. Вот и установилось такое правило, если обнаружат, что анлезиец пробыл наедине с девицей больше десяти сороковин и она заметила признаки очарования, указ о выплате компенсации и немедленном изгнании с Сузерда подписывается немедленно.

— Тогда почему ты их сразу отсюда не выставил? — Возмутилась Тина.

— Так они зашли сразу за Таросом. Он только успел сказать, что ты сейчас придешь…

Костик почувствовал легкий укор в голосе телохранителя и украдкой вздохнул. Это называется — лопухнулся. Решил немного развлечься…

— Извини, хотелось посмотреть, как к вам девицы пристают, — удрученно буркнул он и перевел взгляд на Стана, — что думаешь?

— Думаю, нужно звать мать. Они сами не признаются… а если и признаются, то потом скажут, что на них надавили. Устроим показательный процесс… Инварда я уже вызвал.

— Да зачем показательный?! — разом как-то сникли Зайл с Таросом, — они и так не посмеют требовать компенсацию.

— Дело вовсе не в деньгах, а в отношении к вам. — строго заявил командир, — Поскольку теперь тут не королевство, а федерация, люди должны пересмотреть свои взгляды и отношение к иным расам. Разумеется, это должно происходить постепенно, но понять, что прежние правила не действуют, и правительство больше не будет потакать вот таким пройдохам — нужно с самого первого дня.

Костик встал с места, подошел к клону, внимательно рассмотрел его лицо и вдруг важно погладил самого себя по волосам.

— Тин? — не понял Стан, — в чем дело?

— Гордюсь, какой я умный. Только к маме не пойду, они там с Вастом браслеты делят. А меня выгнали. Нас с Таром.

— Ого, — присвистнул Зайл и повеселел.

— Рано радуешься, — фыркнул Стан, — потом они успели разругаться… я чуть со стула не упал от эмоций… бегом туда бежал. Обошлось. Думаю, небольшой перерыв в переговорах им не повредит. Так что иди.

— Я с тобой, — поднялся было Тарос, но командир остановил его энергичным жестом.

— Нет. Пусть один сходит. Вы за это время успеете адмиралу все рассказать. Время позднее, гости, как мне объяснили, скоро домой начнут разъезжаться, нужно успеть провести расследование, пока они тут.

— Понял, — кивнул Тин и почти бегом бросился за матерью.

— Что-то случилось? — еще на пороге встретил Тина вопрос матери.

Для того, чтоб понять, что ее ребенок взволнован, Славе не понадобилось даже прибегать к помощи Шарика, слишком хорошо она знала своего Костика.

— Нужно помочь в допросе, — не стал разводить антимонии Тин, — там девицы пристали к Зайлу и Тару. А потом прибежал жених с дружками.

Васт коротко и гневно фыркнул, но Ярославу не отпустил.

— Ну, одну сороковину нас подождут, — решительно сообщил он подопечной, и требовательно уставился ей в глаза, — Тина, объясни Славе, почему она должна взять мои браслеты немедленно.

— Да откуда он может знать, если не слышал ничего из твоих объяснений?! — возмутилась землянка, пытаясь высвободиться из объятий анлезийца.

— Ну, навскидку могу назвать две… нет, три причины, — к огромному изумлению Славы, серьезно кивнул ее сын.

— И еще одну — я, — невозмутимо добавила моряна.

— Ну, слушаю, — женщина неуступчиво сложила руки на груди и выпрямилась.

Насколько это было возможно.

— Первая, тогда Васт будет иметь законное право везде быть рядом с тобой, чтобы защитить. Пока ты вытащишь свою висюльку, пока расскажешь сказку — тебя сто раз можно пристукнуть.

Слава скептически фыркнула, но в глубине души не могла не согласиться, что Костик прав. Её метод самозащиты далек от идеального.

— Вторая, к Васту не будут приставать все подряд девицы, желающие получить халявные денежки.