Я моментально схватила суть проблемы и внутренне порадовалась, что не придётся иметь долгий разговор с отцом на тему: папа извини, но мне нужны приключения на кхм…мою голову. Но поломаться, чтобы он ничего не заподозрил, стоило:

— А с чего ты решил, что их похитили? Может просто саботировали и двоих, которые, может, были против, просто убили?

Отец покачал головой и ответил:

— Такого просто быть не может, у всех дома семьи, тем более лесорубов всегда уважали. Я думаю, что там недалеко завелась какая-нибудь тварь или ещё что- то.

Я еле заметно подняла одну бровь — значит, саботаж отсутствует, перейдём ко второй версии:

— Тогда они, быть может, просто ушли в запой — вяло возразила я.

И тут отец покачал головой:

— Ты же сама знаешь, что в моей деревне до чёртиков никто не напивается.

Я кивнула, знать- то знала, только мало ли за два года может измениться? Но учитывая, что отец говорил серьёзно и тем более так уверенно — значит всё- таки правда, а это предполагало направиться в деревню, точнее в путь, уже сегодня.

— Выезжать сегодня? — спросила я его, уже внутренне зная ответ.

Он кивнул, и я пошла собираться. Значит, всё же придётся ехать в деревню, конечно, надежда остаться здесь хоть на пару дней немедленно растаяла, но справедливо рассудив, что так даже лучше — иначе потом могла передумать. С такими мыслями, я поспешно паковала свои вещи в милые сердцу седельные сумки.

Брусничка уже запряжённая, накормленная и полностью готовая к дальнейшему путешествию, стояла во дворе. Меня провожали без лишних слов, зато всхлипываний было сколько! У меня создалось такое чувство, что все обитатели дома сбежались сюда — начиная от приглашённых гостей, которых я не видела раньше из-за того, что те отсыпались, до слуг, даже конюший был. Я не выдержала и всё-таки оттрепала его за уши, так как конюхом у нас был тот мальчишка, с которым я целовалась в детстве. Что поделать — грехи молодости! Я проверяла всё ли взяла, ворошась в седельных сумках, когда ко мне подскочила сестра, и, дёрнув за рукав, отвела в сторону.

В стороне ещё смешнее было слышать завывания собравшихся людей, я постоянно прятала улыбку.

— Липа, — взволнованно начала Вики, — я хотела тебе сказать, что… — она спрятала глаза, а мне почему- то в голову полезли нехорошие мысли. Странно, но я знала свою сестру и могла голову дать на отсечение, что она уже доняла отца своими вопросами насчёт того, чтобы поехать со мной. Что поделать, но сестра всегда умела воплощать свои желания в жизнь, поэтому, внутренне уже была готова, к тому, что она скажет. Наконец, сестрица сделала глубокий вздох и, заглянув мне в глаза, выпалила — Я еду с тобой!

Шока в моих глазах не было, я лишь улыбнулась и сощурила глаза, сестра по опыту знала, что если я так «ласково» улыбаюсь — жди беды. Но грома и молний не последовало, по крайней мере, пока.

— Бедный отец, довела же ты его, наверное, раз он согласился тебя отпустить. Какие аргументы придумала? Небось, обещала выйти замуж за первого встречного и покинуть его навсегда с солидной долей приданного? — я ухмыльнулась, наблюдая за реакцией.

— Да… — неуверенно посмотрела она на меня, — А откуда ты знаешь?

Я улыбнулась и, ободряюще положив руку ей на плечо, ответила:

— Потому что сама бы так поступила, будь я на твоём месте. — Она просияла, но ничего не сказала, но по взгляду я поняла, что думает обо мне как о лучшей сестре на свете. Вообщем, шаткий мир восстановился, но ненадолго. Ругались мы уже через пять минут — и всё из-за того, что Вики решила, будто в платье ей будет невероятно удобно.

— Удобно тебе будет в нём, только если на бал соберёшься. — Ругалась я, ты или сейчас же переодеваешь брюки и что- то потеплее или никуда со мной не поедешь — наконец, рявкнула я, так как из- за затянувшихся сборов мы рисковали заночевать прямо посреди леса, вдали от каких- либо поселений, а ночевать на холоде я не хотела, здоровье как никак, у меня не железное! Вики всё поняла и тут же побежала переодеваться, громко шмыгая носом. Сестра отвыкла, похоже, что с ней так обращаются, но я не потерплю капризов. Нет, дело вовсе не в том, что мне хотелось показать себя этакой деспотичной ведьмой, но в этом случае я была права, да и редко когда это бывало не так. В школе нас обучали не как аристократок — белоручек, а как настоящих боевых магов. Кто-нибудь видел когда-нибудь, чтобы настоящий маг, пусть и женского пола, летя на какую- либо тварь, вдруг бежал с поля боя вопя, что у неё сломался ноготь? Вот и я о том же. Нет, у меня были вполне красивые, ровные ноготки средней длины, выступающий на несколько миллиметров, но делалось это ради удобства — вдруг оружие под рукой не окажется, так хоть зацарапаю тварь до смерти!

Пока я думала, отец в толстой тёмной шубе вышел во двор и большими шагами направился в мою сторону. Пепельные волосы, развевались по ветру, а его старый боевой меч как всегда покоился в ножнах, только почему он надел его сегодня, вроде никуда не собирался… но додумать я не успела, отец подошёл ко мне и, заглянув в глаза сказал:

— Олимпия, скажи честно, ты сюда больше не вернёшься?

Что я могла ответить? Не желая врать и препираться, но и не в силах сказать вслух, я лишь кивнула. Отец помрачнел, нахмурился, но положил мне на плечо руку, и я заметила на его лице улыбку:

— Ты так похожа на свою мать, у той всегда было шило в одном месте, — отец рассмеялся и я вместе с ним, — но Мариала всегда возвращалась домой, она не совершала глупостей и знала — где стоит рисковать, а где нет. Поэтому и ты запомни — если чувствуешь, что помочь не в силах лучше уходи. Мы не боги, даже наделённые магией не можем творить чудеса, — он смотрел на меня уже серьёзно, а я вновь кивнула. Отец всегда говорил правду, и я прекрасно понимала, что ни он, никто другой не заставит меня остаться, похоже, также думал и отец. Потом, он протянул мне увесистый мешочек в котором что- то позвякивало — я удивлённо посмотрела на него:

— Что это?

— Это небольшое вознаграждение за то, что ты разберёшься с этим делом — он сделал паузу — и в пути тебе не всегда удастся заработать. — Хитро подмигнул отец.

А я не нашла ничего лучше, как обнять его, он правда, на мгновение смутился. А в голове промелькнула мысль, что мне повезло иметь такого умного и проницательного отца. От этих слов по щеке побежала колючая слеза, но отец увидел её, и мягко стерев пальцем, сказал:

— Не плачь, мы обязательно увидимся, даже если не в этом году, то обязательно в другом. Ты мне обещаешь, что если сможешь, то вернёшься?

— Обещаю, — шепнула я.

Выезжали мы, провожаемые огромным количеством народа, но для меня самым главным из всех, был отец. Он стоял в стороне и лишь на мгновение, в его тёмных глазах, я увидела серебристые слёзы. Даже закалённые в боях солдаты плачут, когда прощаются с близкими людьми.

Как только ворота оказались позади, я тут же строго посмотрела на сестру, которая задумчиво пилила ноготок пилочкой.

— Я удивляюсь, насколько ты беспечна!

Сестра подняла на меня свои тёмные глаза и ответила:

— А что в этом такого — она указала взглядом на пилочку, — У меня, может, ноготь сломался…

— Ой, беда — то какая! — Воскликнула я. — Ты девушка совесть- то имей! Или ты будешь следовать моим правилам, или бегом отправишься домой! — я прекрасно понимала, что немного, конечно, переборщила с сердитым тоном, но что поделаешь — если не так, то изнеженная аристократка все мозги мне выпарит.

— Итак, — начала я перечислять правила, — Никакого нытья по поводу остановок. Во- вторых, — если говорю спрячься или беги — ты должна безоговорочно исполнять — не выполнишь — цена проступку — смерть, — Вики с ужасом воззрилась на меня. Я улыбнулась в уме, торжествуя победу, и продолжила более мягким тоном. — Послушай, Вики. В школе нас учили уничтожать таких монстров, что тебе и не снилось, но ты должна понять — я не всемогущая. Поэтому, если говорю — беги — ты берёшь ноги в руки и бежишь. Понятно? — я заглянула в её глаза. Та кивнула, и мы продолжили свой путь. Нет, это конечно деспотично, но что поделать?