— Извини, Валер, — вздохнул я обречённо. — Ты как всегда прав, но мне надо немного поработать.

— Ладно, всё, молчу, — прозвучал, отдаляясь, его голос, словно он говорил, уходя вдаль по коридору.

Я составил список жизненно необходимых вещей и продуктов, вручил Прасковье, дал денег с избытком и расчётом на такси и отправил за закупками. Девушка проверила список, в итоге большую часть заказала с доставкой, но ехать всё-таки пришлось.

Стоило только немного расслабиться и откинуться на спинку кресла с закрытыми глазами, как дверь без стука распахнулась и буквально влетела Мария, с разбегу плюхнувшись в кресло для посетителей.

— Вошла во вкус быть маленькой? — улыбнувшись спросил я. — Как обустроилась?

— Слышь, командир, я медитировать научилась! — воскликнула она с такой довольной физиономией, словно нашла карту острова сокровищ. — Так что на следующий очаг еду с вами.

— Ты что, с ума сошла? — возмутился я. — Никаких очагов! Дома сиди, штудируй магическую науку.

— Очень интересно, — удивлённо и слегка обиженно протянула она. — Какого чёрта я должна буду сидеть дома, когда тут такое творится? Мои благодетели будут жизнью рисковать, а я книжки читать, да кота кормить? Нет уж! Хватит юлить, Саша, я еду с вами и это не обсуждается! Мы с дедой Витей уже и противочумный костюм для меня адаптировали, да, деда?

В этот момент в кабинет вошёл Виктор Сергеевич, который видимо отстал от Марии. Он устало плюхнулся на второе кресло и посмотрел на меня взглядом, молящим о пощаде.

— Да, внучка, — пробормотал он и тяжко вздохнул.

— Крепись, дядь Вить, — хмыкнул я. — Внуков надо любить, холить и лелеять.

— Стараюсь, как могу, — ответил он и покосился на Марию.

— Ну ладно, значит поедешь с нами, — сказал я магичке и наблюдал, как дядя Витя закрыл лицо рукой. Тогда для закрепления эффекта решил добавить: — Без тебя нам не справиться.

— Ну вот и отлично! — воскликнула Мария, вскакивая с кресла, как на пружине. — Пошли, деда Витя, нас там пациенты ждут!

Измождённый заботой о новоиспечённой внучке, Виктор Сергеевич послушно встал и поплёлся вслед за ней.

— А кому сейчас легко? — хмыкнул я, когда дверь за ними закрылась.

Зазвонил телефон, это был главный знахарь станции скорой помощи имени Пирогова Гартман Иосиф Матвеевич.

— Приветствую, Александр Петрович! — бодро сказал он, но за показной жизнерадостностью чувствовалась тревога. — Скажите, а мы завтра с супругой сможем к вам приехать? Хотелось бы всё-таки закончить то, что начали, чтобы душа была спокойна.

— Приезжайте лучше сегодня, — ответил я. — А ещё лучше — прямо сейчас. Неизвестно, что день грядущий нам готовит. Сможете?

— Конечно сможем, Александр Петрович! — теперь уже искренне обрадовался он. — Это же в наших интересах! Ноги в руки и к вам!

— Хорошо, жду, — сказал я и положил трубку.

Вроде бы всё сделано, все заказы выполняются, обеспечение на выезде организовано Обуховым лично, сигнала тревоги пока нет, можно бы немного и расслабиться. Не надо было на сегодня приём снимать, был бы занят работой под завязку и некогда было бы грустить и убиваться. Даже хорошо, что Гартман дал о себе знать. Костьми лягу, а удалю все оставшиеся метастазы Мае Абрамовне.

Не торопясь надел чистый, идеально выглаженный белый халат и спокойным шагом направился в манипуляционную на первом этаже. Перед выходом позвонил Свете, чтобы готовила кабинет. Когда вошёл, процесс приготовления был уже практически завершён. Медсестра заметила моё растерянное состояние, но не стала ни о чём на эту тему спрашивать или комментировать.

— Погода-то сегодня как разгулялась! — сказала она, глядя в окно. — В воскресенье масленица, вот было бы здорово, если солнышко также будет светить.

— Красота! — согласился я, стоя рядом с ней перед окном и сложив руки за спиной. — Только когда встречаются солнце и снег, я пытаюсь вспомнить, где сейчас лежат мои солнцезащитные очки.

В дверь постучали. В приоткрывшуюся щёлочку просунулся легендарный нос Гартмана.

— Александр Петрович, можно входить? — спросил он, просунув голову уже целиком.

— Да, конечно, — улыбнулся я и пошёл навстречу. — Как ваше самочувствие?

Вопрос был адресован уже супруге Иосифа Матвеевича, которая, надо сказать, выглядела как совершенно здоровый человек.

— Вашими стараниями намного лучше, Александр Петрович, — улыбнулась она. — Если бы вы не сказали приходить ещё, и не знать об оставшихся метастазах, у меня даже мысли не возникло бы обратиться в такой чудесный день к лекарю.

— Искренне рад за вас, Мая Абрамовна, — сказал я, жестом приглашая расположиться на манипуляционном столе. — И очень хорошо, что вы пришли именно сегодня. Я приложу все усилия, чтобы поселившегося в вас врага искоренить окончательно.

Насколько помню, у неё остались метастазы в правой бедренной кости и в тазу. Такой объём убрать за одну процедуру вполне реально. Ну а если сразу не сдюжу, то помедитирую и продолжу, благо очереди за дверью нет. Прежде, чем начинать, я решил просканировать пациентку с макушки до пят. Очень удачно я это сделал, в правой доле печени нашёлся небольшой узелок, буквально с горошину, которого не стало минуты за полторы вместе с подготовкой и прицеливанием. Больше сюрпризов я не нашёл, поэтому спокойно перешёл на таз, где обитало пять метастазов размерами от горошины до фундука.

Я в итоге организовал себе полный рабочий день. Вызвали из дома всех пациентов, которых не смог обслужить в пятницу, тех, кому успели отменить приём на сегодня из постоянных. В итоге я закрутился с онкологией, артрозами, болезнью Бехтерева, дочистили с Виктором Сергеевичем артерии.

В один прекрасный момент, когда я случайно бросил взгляд в сторону окна, у меня чуть сердце в пятки не ушло. За окном снизу вверх медленно проплывал увесистый химический шкаф, подвешенный на тросах.

— Так это в лабораторию оборудование через окно загружают, Александр Петрович, — пояснила мне Света. — Скоро уже закончат всё, там Елизавета Алексеевна уже работать начала, выполняет заказ от коллегии лекарей.

— Ясно, — улыбнувшись кивнул я. — Знаем мы, что это за заказ. А Лиза молодец, времени зря не теряет.

— Очень шустрая девушка, — хмыкнула медсестра, потом встретилась со мной взглядом и торопливо добавила: — Но она очень скромная, строгая и аккуратная, у неё в руках дело спорится, не хуже, чем у Николая строителя.

— Да, она хваткая, я знаю, — улыбнулся я. — Просто замечательно, что лаборатория уже заработала.

Ещё одним примечательным в нашей конторе было другое событие — у нас наконец появился работник по обслуживанию зданий и помещений, которого я совершенно безвозмездно исцелил от посттромботической болезни. Ему купили отличную рабочую одежду, домашнюю и на выход. Не аристократический ассортимент, естественно, а вполне приличную для его статуса, не стыдно и в театр сходить.

Увидев меня в коридоре, Кузьма Никитович пытался исполнить такой акробатический этюд, как земной поклон, от которого я его не без труда успел удержать. Признаться честно, я и узнал-то его не сразу. Чистый, опрятный, гладко выбритый, аккуратно подстриженный, он стал абсолютно другим человеком, которого до этого недооценивала судьба и родственники.

— Век вам благодарен буду, Александр Петрович, благодетель вы мой! — со слезами на глазах и чуть не плача излагал он свои симпатии в мой адрес прямо в коридоре.

— Пойдём-ка, Кузьма Никитович, ты мне лучше покажешь, как обустроился на новом месте, — сказал я, приобняв его за плечи и увлекая в сторону лестницы, ведущей в подвал.

Я же помню, как обсуждался вопрос его размещения в стенах учреждения, поэтому уверенно начал спускаться вниз, чтобы посмотреть, как адаптировали каморку в подвале, достаточно ли уютно.

— Александр Петрович, так нам же наверх, — растерянно пробормотал Кузьма Никитович, застыв на второй ступеньке, как вкопанный.