“Подыграй мне, дочка, потому что мой набор слов для таких случаев закончился”

— Солнышко, это тебе, — не дав мне опомниться, в разговор вклинивается Макс.

Протягивает мне огромный букет красных роз и, наклонившись, целует в щеку. Хочется потереть место поцелуя рукавом свитера и попросить, чтобы больше никогда так не делал, но я сдерживаюсь, беру цветы и бормочу слова благодарности. Уверена, что цветы — это настояла мама, потому что обычно он дарил мне любимые лилии, а розы — почти никогда. Их предпочитает мама. И мне неприятно, что она лезет в мою жизнь, прет, как танк, не желая слушать моих слов.

Не любишь, дочка? Ничего страшного! Максим, приходи обязательно с цветами.

Не удивлюсь, если именно так мама ему и сказала во время очередного разговора. Хочется прямо сейчас, при всех, сказать, что между нами все кончено, но Макс берет на руки радостно визжащего Даню. Сын обнимает его за шею, чмокает в обе щеки, и я просто опускаю руки, не имея ни малейшего понятия, как расстаться с человеком, которого тщательно навязывает мама и всем сердцем любит сын. Даня привязан к нему, потому что Максим подкупил его своим вниманием и подарками. А еще он действительно тепло к нему относится. Дети, оказывается, хорошо это чувствуют.

— Видишь, — шепчет мама, толкая меня в бок и видя, что я стою, как истукан. — Даня любит Максима, а твой сын привык к этому мужчине. Выбрось глупости из головы и сделай правильное решение.

Мама гордо вскидывает голову и царственной походкой проходит мимо стола, направляясь к отцу. Она считает, что все сделала правильно и сегодняшнее присутствие Максима скрепит наш союз. На самом деле скреплять больше нечего, потому что в тот день, который я провела со Стасом, я жила и чувствовала куда сильнее, чем три года до этого.

— Пап, как ты себя чувствуешь? — спрашиваю минут через пять, когда мама, наконец, отлипает от него и уходит в дом. — Тебя что-то тревожит?

— Вы с Максимом снова… вместе?

Я вздыхаю и лишь убеждаюсь в том, что мама все решила самостоятельно. Не посоветовалась с отцом, не поинтересовалась его мнением, а просто поступила так, потому что посчитала свое решение правильным. Я хочу снова сказать ей, что между мной и Максимом все кончено, что сегодня я скажу ему об этом и назад дороги не будет, накричать, если это не подействует.

— Пап, все сложно, мы…

Договорить я не успеваю, потому что слышу гудок автомобиля и поворачиваю голову в сторону ворот.

— Мы кого-то ждем? — интересуюсь у папы.

— Ждем, — он виновато опускает глаза. — Понимаешь, я не знал, что вы с Максимом снова… вместе, поэтому…

Я сглатываю, потому что так папа никогда себя не ведет. Не извиняется, будто провинился. Прежде чем я понимаю причину такого его поведения, ворота распахиваются и на территорию въезжает автомобиль, из которого выходит Стас.

— Вот, — договаривает папа. — Он перед выпиской заезжал, ну я и позвал его.

Мне хочется провалиться сквозь землю, потому что следом Стас достает с заднего сидения два больших букета. Один с белыми лилиями, моими любимыми цветами, а второй с ромашками. Я хочу зажмуриться и сделать вид, что меня здесь нет. Притвориться, что я улитка и в домике, на худой конец. Сделать что угодно, лишь бы не было того, что сейчас происходит.

Стас ровным уверенным шагом идет к нам, останавливается у мангала, протягивает мне лилии, а отцу какой-то пакет. Я вдруг акцентирую на нем внимание, чтобы не смотреть на мужчину, потому что где-то сзади стоит все еще мой парень. Мама спешит к нам через несколько секунд, вежливо здоровается и нервно осматривается. Видимо, Макс вместе с Даней ушли в дом, потому что здесь их нет.

— Это вам, — Стас протягивает маме цветы и улыбается, но она быстро дергает букет и цедит сквозь зубы:

— Вам-то здесь что нужно?

Повисает неловкая пауза. Я чувствую себя виноватой. Что мне стоило поговорить с Максимом несколько дней назад, объяснить ему, что мы разные, что я не люблю его и лучшим решением будет расстаться. Но нет, я этого не сделала и сейчас нахожусь между двух огней. С одной стороны мужчина, с которым я состою в отношениях, а с другой тот, кому принадлежит мое сердце и кто совсем ничего мне не обещал. Но он здесь, рядом, подарил цветы и пытается понравиться моим родителям. Могу ли я вести себя как-то по-другому? Не радоваться и ничего не чувствовать? Вот уж вряд ли.

— Я пригласил Станислава на шашлыки, — басит отец, испепеляя маму недовольным взглядом.

— С чего бы это? — удивляется она. — У нас тут семейный ужин. Настюша приехала со своим молодым человеком, да и мы семьей, вы явно лишний.

Я лишь распахиваю рот от маминой прямолинейности и абсолютной бестактности, но Стас, кажется, вовсе этого не замечает. Лишь смотрит на меня с ухмылкой. И пожимает плечами, когда мама пытается его выпроводить.

— Маша! — а это уже грозно басит отец. — Ну-ка, цветы в вазу поставь. И будь гостеприимной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мама, конечно, недовольна таким поворотом событий, но слова сказать поперек папе не может, потому что если отец повысил голос — с ним лучше не спорить.

— Я бы с радостью уехал, — произносит Стас. — Но мне ужасно хочется познакомиться с молодым человеком Анастасии.

Его ухмылка направлена мне, а взгляд пожирает до костей. Я хочу сказать, что он все неправильно понял, что Максима пригласила не я, а мама, но тут в разговор встревает отец.

— Ты мне нравишься, — говорит он Стасу. — Ответственный, взрослый, сопли на кулак не наматываешь, но если моя дочка выбрала другого, я ей перечить не стану. И тебя прошу в их отношения не лезть.

Я хочу застонать, потому что папа совсем все не так понял. Сейчас мне хочется, чтобы пришла мама и все расставила по полочкам. Пусть скажет, как получилось так, что отец не знает, кто именно приглашал Максима. Она должна объяснить Стасу, что здесь делает парень, с которым я хочу разойтись. И тот, кого я не люблю. Это все должна объяснять не я, а мама.

Конечно же, она ничего не будет объяснять. Это понятно через несколько минут, когда она, вооружившись поддержкой Максима, шествует к столу.

— Здравствуйте, — Макс протягивает руку Стасу и тот отвечает на пожатие.

Мужчины не испепеляют друг друга взглядом, не стараются прыгнуть через собственную голову, они просто изучают соперника. У Максима здесь куда больше привилегий, потому что он пришел как мой парень, а я не стала его разубеждать. Я вообще не сделала ничего, что хоть как-то приблизило бы момент нашего расставания, впрочем, я почему-то уверена, что мама ему все рассказала и его внимание ко мне — попытка заявить права.

Он обнимает меня слишком сильно, буквально вдавливает в себя и сжимает ладонь на талии, бросая Стасу:

— Знаком с моей девушкой?

Тот несколько мгновений смотрит на мужскую руку на моей талии, и мне за это время начинает казаться, что он сейчас схватит и сломает ее, но ничего такого, конечно же, не происходит. Стас кивает и произносит:

— Знакомы. Она моя…

Он замолкает и с усмешкой победителя смотрит на Макса. Папы рядом нет, потому что он полностью увлечен мангалом и мясом, поэтому ожидание становится слишком затянутым и нервным. Я не могу видеть реакцию Максима, но думаю, что он недоволен. Еще бы, его мама наверняка приглашала на спокойные мирные посиделки, на праздник, где можно еще больше сблизиться с девушкой, а тут…

— Она моя будущая жена, Максим.

Стас

За общим столом Стася сидит рядом со своим молодым человеком. Меня же намеренно отсадили в край стола, поближе к главе семейства и подальше от нее.

Ну, как подальше.

Напротив.

Со своего крайне выгодного места я могу спокойно наблюдать за тем, как она всячески пытается отстраниться от навязчивого мужского внимания справа. Всему происходящему у меня есть два варианта объяснений. Первый — она попала в западню с тем, что ее отец пригласил меня, а она пришла с Максимом. И второй — о том, что этот “типа молодой человек” вообще будет присутствовать на ужине, она не знала.