— Значит, завтра ты вся моя, — заявляет. — Бабушка уже осознала вину? Готова нянчиться с внуком или, все же, няня?

— Отвезем к маме. Уверена, она не станет приглашать Максима.

— Будем надеяться.

Оставлять сына с няней я пока не готова. К тому же, после последнего разговора с той няней, что была у Стаса, не уверена, что когда-либо вообще смогу нанять кого-то на работу, да и зачем, когда мне только в радость проводить время с сыном. Играть с ним в развивающие игры, гулять, готовить то, что он любит. В такие моменты, как сейчас, можно, конечно, оставить Даню на бабушку, но не на няню. Думаю, после двухнедельного перерыва мама осознала, что виновата и с радостью посидит с внуком. Она звонила несколько раз, просила его привезти, но я была настроена скептически и отвечала, что пока не время.

— Бабушка так соскучилась! — причитает мама, стаскивая с Дани теплую шапку и расстегивая куртку. — Маленький мой, — целует его в щеку и жмет к себе.

Сын тоже доволен, радуется, что побудет у бабушки, и потому что она ему тут же вручает новые пазлы.

— Иди к дедушке, бабушка сейчас придет.

Даня убегает, оставляя нас с мамой наедине. Стас остался в машине, сказав, что будет лучше, если мы поговорим одни. Так и правда куда лучше. Нам есть что друг другу сказать, но мы обе молчим, не зная с чего начать. Мама не права, но и я не лучше.

— Прости меня, Настя, — виновато говорит мама. — Я Максиму теперь даже не отвечаю, хотя он и звонит.

— Я не злюсь, мама, просто ты должна понимать, что Даня наш со Стасом сын, а Максим… он мой неудачный опыт.

— Вы так и не поговорили с ним?

— Не поговорили.

Это не мешает мне чувствовать себя виноватой. Макс позволил себе повысить на меня голос и приказывать, но мы даже не объяснились. Я не сказала ему, что между нами все кончено, а просто прекратила общение, окунувшись с головой в новые отношения. Как в водоворот, что затягивает без шанса на спасение.

— Он все еще надеется, — сухо говорит мама. — Ждет тебя.

— Так вы разговариваете?

— Нет, — она качает головой. — Тогда еще говорил, но думаю сейчас ничего не изменилось. Вы бы поговорили, скажи ему, что любишь другого, он заслуживает это знать.

Почему-то я уверена, что Максим и так все знает, но чувство вины плотно прилипает ко мне, когда я выхожу из дома. Даня в надежных руках, Леру через неделю должны выписать, у меня наладилось с работой. Остался только разговор с Максом, который я откладывала до тех пор, пока вовсе о нем не забыла.

— Прости меня, дочка, — мама подходит ближе и обнимает меня, крепко прижимая к себе. — Конечно, я хочу чтобы ты была счастлива и если ты чувствуешь, что Станислав тот самый, — она едва сдерживает слезы. — Пусть всё получится.

Я обнимаю ее в ответ, крепко жму к себе и даже целую в щеку. Мы редко были так близки. Подобные моменты в моей жизни были всего несколько раз и сейчас я сильно ценю ее первый шаг ко мне. Возможно для кого-то это покажется странным, но между нами с мамой не было откровенных разговоров и регулярных объятий.

Увы, я только сейчас понимаю, что мне действительно ее не хватало.

— Надеюсь, твой бывший не на низком старте, — шутит Стас, стоит мне сесть в машину.

— Нет, конечно. Мама говорит, что даже не разговаривает с ним. Я ей верю, — произношу, внимательно наблюдая за реакцией Стаса.

— У меня нет причин не доверять ей. В любом случае, я прошлый раз было совсем несложно выставить его за дверь.

Он отшучивается и заводит двигатель. Мы едем по трассе в город. Сегодняшний день мы посвящаем только друг другу, но я все еще думаю о Максиме и не могу расслабиться. Я виновата. Пока он ждет и надеется, я получаю удовольствие от жизни, а последние недели и вовсе о нем не думала.

— Стас…

— Я знал, — он мотает головой, видимо, заметив виноватое выражение моего лица. — Что стряслось?

— Мы можем заехать в одно место?

— Можем. Куда?

— Мне нужно поговорить с Максимом, — прошу, правда, не надеясь на положительный ответ.

— И что с ним? — ерничает Стас. — Тебе мама сказала, что к нему нужно поехать?

Его недоверие к моей маме почему-то больно режет по нутру. Хочется сказать, что она на самом деле не такая, какой он себе ее представляет. Она добрая и внимательная, ведь когда я родила Даню она не отвернулась. Вместе с отцом они помогали мне, поддерживали, всегда были рядом. Мама делилась со мной всеми секретами воспитания, которые знала сама. И сегодня она сказала, что желает нам счастья. Мне и ему.

— Я должна с ним поговорить. Объясниться, мы ведь нормально не разговаривали после выздоровления папы. Он, — запинаюсь, не зная что сказать, чтобы Лебедев меня понял. — Макс до сих пор думает, что у нас есть шанс, надежда быть вместе. Я хочу объясниться с ним и закрыть эту страницу.

— И это непременно нужно сделать сегодня? — уточняет.

— Обязательно сегодня.

Стас вздыхает и молча продолжает движение, когда мы добираемся до центра спрашивает адрес и везёт меня к Максиму. Понятия не имею, какой выдержки ему это стоит, но мою просьбу он выполняет безоговорочно. Паркует автомобиль у подъезда и, заглушив двигатель, поворачивается ко мне. Смотрит, изучает, создается впечатление, что он пытается понять, можно ли мне верить, но я ведь прекрасно знаю, что заслужила его доверие, когда обо всем честно рассказала.

— Если ты не вернешься через десять минут, я за тобой прийду. Хватит времени на объясниться?

— Конечно, — энергично киваю. — Но если что — тридцатая квартира.

Я чмокаю Стаса в щеку и покидаю салон автомобиля, захлопывая за собой дверь. У подъезда оборачиваюсь и улыбаюсь ему, показываю большой палец, чтобы он не переживал и таки захожу внутрь. Поднимаюсь на третий этаж и, остановившись у нужной двери, перевожу дух. Палец сам тянется к звонку и таки нажимает на выпуклую кнопку. Один раз, второй, третий.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

По ту сторону двери слышится стук и ругань, и только после этого я вижу растрепанного Максима. Первые несколько секунд усердно вспоминаю, сколько сейчас времени, что он еще спит. Кажется, около двенадцати. Максим, конечно, программист, но он никогда не спал в обед.

— Настя? — кажется, он удивлен моему появлению, а еще почему-то нервно оглядывается назад.

— Привет. Мы… можем поговорить?

— Сейчас? — снова спрашивает.

Я почему-то не вижу в нем парня, который страдает из-за расставания и места себе не находит. Нет на его лице и радости меня видеть. Скорее, он удивлен, обескуражен и… взволнован? Не уверена, что правильно читаю его эмоции, а потому пытаюсь сложить слова в предложения и найти подходящие фразы для объяснения.

— Я подумала, что мы так и не поговорили. Расстались так… не объяснившись.

— Дело в том, что…

Макс снова оборачивается, и я почему-то приподнимаюсь на носочках и смотрю ему за спину. Ничего не увидев, пожимаю плечами и подбираю слова снова, жду, когда он снова сосредоточит на мне внимание, но как-только это происходит из его квартиры доносится женский голос:

— Бусик, там кто?

Из-за спины Максима выныривает вначале белокурая грива и только потом я вижу привлекательное лицо. Мы обе удивленно смотрим друг на друга: я — растерянно, а вот девушка явно начинает злиться. Ну еще бы… они отдыхали, а тут незнакомка пришла.

— Это кто? — спрашивает у Максима довольно громко и недовольно.

Ей бы руки в боки упереть и по-собственнически потребовать объяснений, но она все еще продолжает его обнимать, а я отчетливо чувствую себя лишней. Потому что никакого объяснения Максиму не нужно. У него ведь наверняка все хорошо, если рядом такая привлекательная девушка. С правильными чертами лица, красивыми голубыми глазами и модельной фигурой. Из одежды на ней только короткий топик, прикрывающий лишь грудь и трусы-шортики.

— Ириш, ты только не нервничай.