Зоя Николаевна месяц назад ездила в деревню поговорить с мамой Зоси. По лицу Ромашовой-мамы при виде Зои Николаевны пошли красные пятна, трясущимися руками она под диктовку врача начала было писать отказную от ребенка, но потом бумажку порвала. Да и поговорить то толком они не смогли — пришла пьяная Ромашова — старшая и начала кричать, что понаехали, мол, тут всякие городские, никакой нормальной жизни, давайте быстро освобождайте территорию.

Уже когда Зоя Николаевна отошла от дома, ее догнала Анна и пообещала, что найдет свою тетку, которая живет в райцентре и попросит ее оформить все документы на Зосю, чтобы больница смогла передать девочку в детский дом.

— А Вы сами не хотите посмотреть на девочку? — спросила Зоя Николаевна Анюту.

— Нет, не хочу. Да и времени у меня нет. Я коров на ферме дою, мамкину группу взяла.

— Это Вы напрасно. Девочка Ваша, красавица и умница. Разговаривает, каверзные вопросы задает. На Вас очень похожа. Такого же цвета волосы и глаза. Приезжайте, мы вас устроим переночевать в больнице, с дочкой наиграетесь. Можно у нас пожить пару дней. Ну, что, приедете?

— Нет, — ответила Анюта. Резко повернулась и ушла.

И вот прошел месяц, а в больницу никто так и не приехал.

— Зоя Николаевна, — окликнула догонявшая ее медсестра, — тут к Вам пришла женщина. Говорит, что родственница малышки Зоси.

— А где она сейчас?

— Вы уж меня простите, я ее в палату к Зоське провела.

— Правильно сделала. Пойдем знакомиться. Неужели нашлась хоть одна живая душа, которой интересен этот ребенок? Или это простой курьер по доставке документов? Что ж, сейчас разберемся.

В палате у Зоси действительно была красивая, ухоженная женщина лет сорока. Зоська спрыгнула с ее колен, подбежала к Зое Николаевне и сказала:

— Вот, ко мне мама приехала.

— Зосенька, это не мама. Ты давай к сестричкам сходи, проверь, правильно ли они пирог твой именинный разрезали, а мы с тетей скоро придем. Будем чай пить.

— Хорошо, только это мама.

Когда Зося ушла, Зоя Николаевна сказала:

— Давайте знакомиться. Я предполагаю, что вы тетя Ромашовой и привезли нам документы на передачу ребенка в детский дом.

— Да, я действительно тетя Ромашовой. Зовут меня Василина. Только приехала я забрать девочку к себе. У нас с мужем нет детей. Семья получилась какая-то скучная, ущербная, нет общих забот, кроме, бытовых. Ребенок нам будет в радость. Мне так уж точно.

— А почему же Вы раньше не приехали?

— Почему раньше не приехала? Не знала, что у Анюты есть ребенок. Юля, сестра моя, мне, да и всем в деревне сказала, что ребенок родился мертвый, а Анюта устроилась в городе на временную работу, может учиться поступит, так и совсем в деревню не вернется. А когда Анюта возвратилась в деревню, то подтвердила, что ее ребенок умер, сразу после родов.

— А сейчас кто Вам сказал о ребенке?

— Так вот Анюта и сказала, передала письмо с главным бухгалтером колхоза. Он по делам в район приезжал и мне письмо прихватил. Я работаю в райисполкоме в сельхоз отделе, мы с ним знакомы.

— И о чем же Вас просила Ромашова?

— Просила оформить документы на девочку, чтобы Вы смогли передать ее в детский дом. Но сейчас я приехала с другой целью. Мой сегодняшний приезд связан с твердым намерением забрать ребенка в мою семью. Я готовилась к встрече с Вами, даже выстраивала какой-то диалог, искала нужные слова, чтобы Вы смогли меня понять, а вот сейчас где-то их растеряла. Дело в том, что у меня нет детей, и не может их быть. Ранний аборт искалечил меня, мне не дано быть мамой. Я потом, когда вышла замуж, долго лечилась, но, увы, безрезультатно.

— А Ваш муж тоже хочет взять этого ребенка на воспитание?

— В том-то все и дело, что муж с прохладцей отнесся к моему решению удочерить девочку. И не то, чтобы против, но и не за. Он привык, что единственный ребенок в семье — это он, возможно, в девочке видит будущего соперника.

— Но без согласия мужа Вы не сможете удочерить ребенка. Даже и разговора не может быть на эту тему.

— Понимаю. Но я посоветовалась с юристом и мы кое-что придумали.

— Ну, и что же он Вам посоветовал?

— Все очень просто. Анюта, мать ребенка, подпишет все документы по выписке ребенка из больницы по ее местожительству. А малышку я заберу. Девочку все равно в деревню категорически везти нельзя — Юля решила, что у нее жизнь закончена и тоску по богатой жизни в городе топит в самогоне. А Анюта замоталась по хозяйству, и если ей ребенок не нужен был раньше, то теперь она о девочке уж точно никогда не вспомнит.

— Ну, хорошо, а если Ваш муж категорично не захочет дочку и Ваша семья начнет разрушаться, тогда что Вы будете делать с девочкой? Сдадите в детдом или отвезете к нерадивой мамаше?

— Девочку я не оставлю при любых обстоятельствах. Бывает, конечно, форс-мажор, так там мы не можем принимать решения — природа сама решит за нас.

— Конечно, отдать девочку в детский дом мы всегда успеем. А Зосю очень не хочется отдавать в сиротский приют — девочка умница, ласковая, самостоятельная. Даже носочки и трусики свои пытается постирать. Мы ее тут все любим.

— Зоя Николаевна, Зося это ведь Зоя?

— Да, это наши сестрички так малышку назвали, они знают, что когда-то я для своих подружек была тоже Зоськой. Муж и сейчас меня так называет.

— Прекрасно, если Вы не возражаете, то я буду просить мать Зоси оставить ей имя Зоя, а отчество — Николаевна, ну, а фамилия у нее есть — Ромашова.

— Нет, я не возражаю, пусть будет моей тезкой. А если ей суждено будет повторить мою судьбу, то тоже ничего страшного — ошибки бывают в жизни каждого человека, и у меня они есть, но не страшные. Я трудоголик, люблю свою работу и своих маленьких пациентов.

— Я постараюсь быстро управиться с документами. Когда мне можно будет забрать малышку?

— Через недельку приезжайте, подпишите все бумаги у Анны Ромашовой и забирайте. Мне почему-то хочется Вам верить. А сейчас — чай пить с именинным пирогом. У Зои Николаевны Ромашовой сегодня день рождения. Даже два дня рождения — два года назад она родилась, а сегодня наконец-то нашлась для нашей девочки мама.

Через две недели Василина оформила свидетельство о рождении Ромашовой Зои Николаевны. В графе «отец» записали имя Николай. Спасибо помогли подруги сделать все быстро. Но в деревню ей пришлось съездить, попросить Анюту, чтобы подписи свои поставила в нужных местах. Юлия Дмитриевна, когда услышала, что отчество у девочки Николаевна снова разгневалась, раскричалась: — Я ведь догадывалась, что это Колька-приблуда Анютке ребенка приделал. Даже к Ленке ходила, думала, что-нибудь скажет, как-то проговорится. Она-то наверняка знает, с кем Анютка ребенка прижила. Молчит, стерва, как в рот воды набрала.

— Успокойся, Юля. Отчество ничего не решает, можно любое записать. Мы вот записали «Николаевна», чтобы наша Зоенька полной тезкой была Зои Николаевны. Это врач, которая два года была ей вместо папы и мамы. И вообще, какое тебе дело от кого Анюта ребенка родила? Не хочет говорить, ну и не нужно. Главное, что у тебя есть внучка. Ты бы посмотрела, какая чудесная девочка, и на Анютку похожа

— Нужна она мне! Я одну-то чуть на ноги поставила, работала, спину не разгибала. Ты-то не знаешь, как бабе одной в деревне жить без мужика. В городе устроилась, как сыр в масле катаешься, и мужик у тебя золотой — все Линочка да Линочка. Без твоего разрешения и шаг в сторону не сделает.

— Много ты знаешь о моей жизни. И муж у меня не такой золотой, как со стороны кажется. Зачем ему шаг в сторону делать — он привык на диване лежать и на меня покрикивать. А хороший и послушный он только на людях. Так удобнее. А что это я тебе жалуюсь, ты никогда меня не понимала, не поймешь и сейчас. Разные мы с тобой люди, Юля.

— Да куда уж мне, сельской доярке, до тебя городской. Только смотри, надоест девчонка, мы ее к себе не примем. Повезешь сама в детский дом сдавать. Поняла?

— Я, Юля, все давно поняла. Ты Анюту в больнице не навестила, и внучку родившуюся живой похоронила, правда сестрица? Зосю я никогда к Вам не привезу, и сама больше не приеду. А ты, Анюта, если захочешь дочку увидеть — приезжай. Встречу, как дорогого гостя, а ребенку можно не говорить, что ты ее мама.