— Дарили, очень часто. Не дарил ей цветы только ее муж.

— А тебе твои поклонники?

— У меня никогда не было поклонников. Если ты заметил, то в институте я до сих пор не завела друзей. Я предпочитаю одиночество.

— Вот и славно. Я тоже не обзавелся в институте друзьями, твое общество меня вполне устроит. Будем молчать вдвоем.

Зося лежала на диване и ладошкой растирала по щекам слезы. А они продолжали ручейком стекать из покрасневших глаз. Долгожданное письмо от Пети было наполнено гневом и обидой. «Ты обманула меня, — утверждал лист бумаги, исписанный косыми строчками, — и не просто обманула, а все это время притворялась честным и верным другом. Но разве друзья так поступают? Я здесь занимаюсь до седьмого пота, а ты местечко себе тепленькое в жизни разгребаешь. Крым, заливчики, море! Зоська, как же быстро ты забыла меня. Я понимаю, Золушка встретила богатенького папиного сыночка и растаяла от счастья. Как же — впереди сытая и довольная жизнь среди богатых людей. А мы с тобой мечтали добиться всего самостоятельно. Я уехал за тридевять земель, чтобы получить достойное образование, и заработать много денег. Чтобы мы с тобой никогда не чувствовали себя ущербными. Эта оскорбительная нищета преследовала меня с раннего детства. Да и ты после смерти мамы в роскоши не купалась. В те времена для нас с тобой разрезанная пополам горбушка хлеба с фасолью из консервной банки, казалась ресторанным деликатесом. Но я не хочу больше таких деликатесов. Я получу от жизни все, что называется обеспеченной жизнью. Вот только ты надолго выбила меня из равновесия, как будто ударом из-за угла отправила в нокаут. Не тебя ли я просил: ты дождись меня, моя панночка, и я всю жизнь буду тебя на руках носить. Как же я ошибся в тебе!»

Зося читала обличительные слова и соглашалась с ними — конечно, Петя прав. Как могла она забыть о том, что Пете очень тяжело в такой далекой и холодной Сибири. Да еще и в Крым уехала греться на солнышке. Саша — вот где главное предательство. Не она ли, предательница Зося, хочет, чтобы Саша постоянно был рядом с ней? И не она ли, эта самая Зося, украдкой перед занятиями ищет глазами Сашу. И не от его ли имени у нее сладко замирает сердце. Все! Она приняла решение — с завтрашнего дня она ездит на занятия только общественным транспортом. А Сашу она вообще забывает — ну, есть где-то хороший человек по имени Саша, но к ней, Зосе, этот человек не имеет никакого отношения. Самое главное в ее жизни — это Петя. Пусть учится спокойно, а она будет его ждать. Верно, и честно.

«Ты прости меня, Петя, — вывела каллиграфическим почерком Зося первую строчку письма, — я действительно виновата перед тобой. Но, поверь мне, я больше без тебя никогда и никуда не поеду, а Сашу вычеркиваю даже из списка своих друзей».

Зосину трагедию Роза Самуиловна сразу прочитала на ее заплаканном лице:

— Что, детка, за горе приключилось у тебя? Письмо долгожданное получила, так радоваться должна. Раз написал, значит, жив и здоров. А ты заплаканная вся. Рассказывай, кто до слез довел — Петя или Саша?

— Оба. Петя называет меня предательницей. И это, конечно, все из-за Саши. Он обиделся, что я уехала отдыхать, а он занимался все это время на своей базе. А еще пишет, что Саша богатый, вот я с ним и общаюсь.

— Ну, это он от ревности тебя обижает. Сам далеко, а Саша рядом. Но это совсем не по-мужски. Не ожидала я такого поступка от нашего Петруши.

— А что не по-мужски, тетя Рози?

— Давит он на твое самое уязвимое месте — ответственность за свои поступки и порядочность.

— А может он прав, и я действительно предала его?

— Нет, он не прав. Ты сама, без давления с его стороны, должна определить свои отношения с ним, и с Сашей. Так будет справедливо.

— Но я уже приняла решение — с Сашей быть на определенной дистанции. Чтобы у Пети не возникло и тени сомнения в моей преданности.

— Ты приняла неправильное решение, Зося. Определить ваши отношения должно время. А ты, под давлением Пети, для Саши не оставляешь ни единого шанса. И что это за дистанция для Саши? Ты, что лишаешь его даже дружбы?

— Да. Это нужно для того, чтобы Петя перестал волноваться, и продолжал спокойно учиться. А если говорить о Саше, то, я думаю, что для него это небольшая потеря — все девчонки нашего факультета готовы предложить ему не только дружбу, но и свою любовь. Так, что думаю такую потерю, как я, он легко переживет.

— Это ты мне рассказываешь или себя пытаешься убедить? Я ведь вижу, что Саша тебе не безразличен, как и ты ему. Так зачем ты хочешь все разом уничтожить? Ты приняла свое решение, а у Саши тоже есть право на выбор — любить всех девчонок факультета или остаться с тобой. Ты вообще с ним на эту тему говорила? Ты сказала, что у тебя есть давнишний друг, и ты поддерживаешь с ним отношения до сих пор?

— Да, я ему все сказала, но он и слышать ничего не хочет. Говорит, что пока наши дружеские отношения его устраивают, а потом жизнь все расставит по своим местам.

— Вот видишь, Саша мудрее тебя оказался. Я с ним тоже согласна — время и жизнь все решат за вас всех. А вот Пете ты просто больше ничего не пиши о своих друзьях. Видишь, каким ревнивцем он оказался. Прямо настоящий Отелло.

— Нет, тетя Рози. Я не стану обманывать Петю — нас связывают самые тяжелые годы моей жизни, и я ему многим обязана.

— Хорошо бы, детка, к твоей абсолютной честности добавить еще способность отличать чувство долга от других жизненно важных определений, таких, скажем, как любовь и счастье.

— Петя считает, что если я его дождусь, то впереди у нас будут долгие годы счастья.

— Главное, Зося, чтобы и ты так считала. А ты пока слепо исполняешь его команды. Я Петю люблю, но сейчас очень удивлена его деспотизмом. Что-то здесь не так. А ты подумай хорошенько прежде, чем совсем отказываться от Саши. Правда, я уверена, что этот молодой человек твердо стоит на ногах, и знает, чего он хочет от жизни. И если ты ему нужна, то он обязательно сделает все возможное и невозможное, чтобы добиться своей цели. Действительно, только время может в этом классическом треугольнике расставить все по своим местам. Кто-то из вас троих обязательно сойдет с дистанции, иотойдет в сторону, но это должно произойти добровольно. Возможно, этим добровольцем станешь ты сама.

— Не поняла. Почему я?

— А что тут понимать — встретишь третьего или четвертого, так бывает в жизни, и уйдешь от этих двоих. Тем более что первая любовь, к сожалению, бывает очень короткой.

— Нет, тетя Рози. Я уже сделала свой выбор — Петя был рядом со мной в горе, а сейчас моя очередь делить с ним все трудности и ненастья нашей дальнейшей жизни. Я ему это обещала и сдержу свое обещание. Куда бы ни забросила его армейская служба, я постараюсь всегда быть с ним рядом, конечно, если он этого захочет сам.

С этого дня Зося действительно виделась с Сашей только на занятиях — ну не переводиться же ей на другой факультет, чтобы и эти встречи прекратить. Ей нравилась ее будущая специальность, да и банк, направивший ее на учебу, вряд ли даст свое согласие. А Петю беспокоили именно эти встречи. Он ей писал, что она не совсем сдержала свое обещание, ее встречи с Сашей не прекратились. Он считает, что она просто оставила себе пути для отступления. Ну и пусть считает, а она, Зося, честно исполняла данное ею обещание, и убеждать в этом Петю уже устала. Не хочет ей верить и не надо — это уже его проблема. А вот Саша… Сначала он ожидал ее возле дома, где она снимала комнату, чтобы отвезти на занятия. Но Зося пробегала мимо машины, словно за ней гнались. Потом начала выходить из дома на полчаса раньше, а затем бесцельно сидела в пустой аудитории. Саша перестал ожидать ее возле дома — зачем мучить девушку спринтерскими забегами, и одинокими посиделками в институте. В Горевск Зося уезжала на общественном транспорте или за ней приезжал Михаил Исаакович. Сашины приглашения посидеть в кафе или в ресторане Зосей решительно отвергались. После окончания второго курса Саша пытался через Розу Самуиловну уговорить Зосю поехать с ним в Крым. Роза Самуиловна не верила в успех данного ей поручения, но с Зосей все-таки поговорила: