Феей она точно не была — я мог видеть сквозь их маскировочные заклинания, и при виде железного амулета она не начинала нервничать. Также не была вампиром, ибо работала в дневную смену. А Холл сказал, что девушка не оборотень, что подтвердила и моя проверка. Как вариант, она была ведьмой, но аура ничем не выдавала такое происхождение.

Будь она существом из ада, я бы учуял запах серы, но у нее был неповторимый аромат — не совсем цветочный, напоминающий чем-то виноградный, но с нотками индийских пряностей, шафрана или корицы. Я решил, что она какая-нибудь богиня, замаскировавшая свою истинную природу, чтобы свободно жить среди смертных, как делают многие волшебные существа по всему миру. Ее внешность молодой ирландской девушки была еще более бросающейся в глаза, чем даже моя, но сомневаюсь, что она имеет отношение к моей родине. Скорее, к какой-нибудь дальней малоизвестной стране. И я узнаю откуда, даже не спрашивая ничего у нее.

Она улыбнулась, когда я вошел, и мой сердечный ритм немного ускорился. Догадывается ли она, кто я на самом деле, или просто видит молодого парня, как все?

Ее улыбка погасла, когда я направился к столику Холла.

— Так ты сегодня не ко мне пришел? — вздохнула она, надув губы, и я едва повернул к бару.

— Прокидыватель девушек, — иронично захихикал идущий рядом Оберон. Я проигнорировал его.

— Извини, Грануэйль, — да сто пудов это ее ненастоящее имя; скорее всего не обошлось без словаря ирландских имен, — я тут с другом поболтать решил, — ответил я, указывая на Холла.

Она улыбнулась.

— Если это не конфиденциально, я могу присоединиться к вам. Можешь мне верить, я умею хранить тайны.

— Уверен, что так и есть, — ответил я, и она игриво изогнула бровь. Я почувствовал, как на лице расползается глупейшая улыбка.

— Эй, мистер О'Салливан, время — деньги, — позвал Холл, заставив меня повернуться. Я застыл посреди бара, забыв, куда направлялся. Да, время — деньги. Если точнее, триста пятьдесят долларов в час.

— В следующий раз, когда мы пойдем в парк, и ты будешь ругаться, чтобы я не бегал за французскими пуделихами, я тебе вот об этом напомню, — сказал Оберон.

Смутившись, я пошел к столику и сел напротив Холла. Оберон пристроился около окна, поджидая, когда принесут заказ, чтобы выпрашивать у меня аппетитные кусочки.

Холл нахмурился.

— Я чую твоего пса.

— Он под столом, замаскированный, — ответил я.

Глаза Холла расширились, когда он заметил кожаный ремень, пересекающий мою грудь и край рукояти, торчавший из-за плеча.

— Это тот меч, о котором я думаю? — спросил он.

— Да, — ответил я, жадно сделав глоток пива.

— Он каким-то образом связан со вчерашним происшествием?

— Нет, не совсем. Это было подстроено. Наши проблемы только начинаются. Много проблем.

— Мне предупредить стаю? — спросил он.

Оборотни. Стая превыше всего.

— Эй, это же на меня открыли сезон охоты, а не на них, — сказал я, — об этом должны знать только вы с Лейфом. Можете передать ему, когда проснется, что я хочу его видеть. Пусть приходит прямо ко мне домой.

Холл скривился, будто я заставил его лизнуть серебро.

— Ты будешь сам платить за услуги или в этот раз его заставишь?

Он намекал на наш с вампиром договор. У нас с Лейфом было одно необычное соглашение — иногда я платил ему за работу наличными, а иногда натуральным продуктом — своей кровью. (Флиде пришлось об этом умолчать.) Для вампира кровь друида более двухтысячелетней выдержки не просто изысканный пьянящий напиток, но и не менее могущественный. Я делал порез на запястье, нацеживал полный бокал, а потом излечивался. И это было эквивалентом двенадцати часов его работы адвокатом.

Потом тщательно мыл все, следя, чтобы не пролилось ни капли (ну да, у меня паранойя, что кровь попадет к ведьмам). А Лейф платил из собственного кармана за напиток, который сделал его сильнее за все эти годы. Он никогда не демонстрировал силу, так как оно, во-первых, не требовалось, а, во-вторых, наверняка, копил силы, чтобы отмстить Тору.

— А это важно? — ответил я, — фирма ведь получит деньги.

К нам подошла официантка, и пришлось прервать разговор, чтобы заказать три порции рыбы и чипсов — третью Оберону, который терпеливо ждал, оставаясь невидимым. Когда девушка ушла, Холл потянулся и продолжил.

— Ладно, а теперь расскажи все, что вчера произошло.

Я рассказал про внезапное появление Флиды, но умолчал о Морриган; не вся правда, но близко к ней.

— Значит, к тебе явилась древняя богиня, — сказал он, когда я закончил описывать события прошлой ночи, — но ожидается визит еще двух богов.

— Ага. Энгуса Ога и Бреса. Плюс еще наемники — Фир Болгз.

— Еще и эти. Никогда не видел их шайку. Какие они?

— Похожи на банду байкеров, или вроде того, но воняет от них страшно.

— От некоторых байкеров тоже воняет, знаешь ли.

— Ну, это просто часть их маскировки, — ответил я, — дело в том, что ты не увидишь их настоящий облик, они скрывают его, когда выходят в мир смертных. Настоящие они, как гигантские гоблины, которые не знают, что такое зубная щетка, и использующие как оружие дубинки. Раньше они были свободным племенем, но сейчас дети богини Даны, держат их в качестве рабочей силы.

— И насколько они опасны?

— Мне лично? Не настолько, чтобы начать беспокоиться. Я вот о материальном ущербе переживаю.

— Без полиции все это не обойдется, я чувствую.

— Я еще не понимаю, зачем их посылать? Фир Болгз славятся тем, что часто выходят из-под контроля хозяина.

Наш заказ принесли, и я радостно принялся за еду. Маленькие радости — вот что делает эту жизнь сносной, когда живешь так долго. Я кинул кусок трески Оберону, и, к счастью, его чавканье перекрыл шум в баре.

— А как уберечь Оберона от Службы по контролю за животными? — спросил я, уплетая за обе щеки.

Холл пожал плечами.

— Проще всего продолжать делать то, что ты начал, — ответил он, — продолжай прятать его, а, если кто спросит, скажи, что убежал. Глядишь, через месяц, а то и меньше, они будут так заняты с новыми делами, что никто не станет проверять с тобой он или нет. Скажешь соседям, что тоскуешь, что решил завести нового пса и вуаля — новый-старый Оберон. О, ну и не охоться больше в Папаго парке год-два.

Услышав такое, Оберон заскулил, я шикнул и бросил ему еще кусок рыбы.

— Но это все, в случае, если полиция выйдет на него и тебя, — сказал Холл, — они ведь к вам еще не приходили?

Я покачал головой.

— Еще нет. Но я уверен, что скоро объявятся, кое-кто направляет их по нашему следу. Теперь у меня к вам вопрос. Что говорить, если я не хочу говорить им неправду?

Холл перестал жевать и несколько секунд пристально разглядывал меня.

— Ты не собираешься врать им? — спросил он, полностью сбитый с толку.

— Да нет же, если надо я наплету что-нибудь! Просто должны же быть легальные способы. Чувак, ты ведь адвокат, я тебе деньги за это отваливаю.

Холл улыбнулся.

— Ты говоришь, прям как эти современные подростки. Не представляю, как у тебя это получается.

— Смешиваться с толпой — лучшее, чему я научился за все годы. Просто прислушиваюсь и копирую. А теперь серьезно, что говорить, чтобы потом под суд не попасть?

— Честным, как если бы в полиции могли видеть сквозь маскировку и знали, что Оберон там, прямо перед ними?

— Ага. Предстать, что я обычный парень без магических способностей. Как мне тогда защищать Оберона?

Оборотень отпил из бутылки, и уставился прямо перед собой, обдумывая варианты. Потом сложил обе руки перед собой.

— Что ж, без свидетелей они смогут завести на тебя дело только, если у них будет совпадение ДНК. Оберон тут бессилен, но ты, как его владелец, можешь потребовать орден на обыск и взятие его слюны на анализ. Если же он у них будет, придется позволить им взять слюну. И, судя по тому, что ты рассказал, допускать этого никак нельзя.

— Да, черт возьми, — сказал я, кивая.