– Мо?

– Да, Дэвид, это я.

– На улице, кстати, чертовский холод. Но все равно, благодарю тебя.

– Я рад слышать это, Дэвид.

– Тебе удалось что-нибудь узнать?

И ночной кошмар получил свое новое продолжение, но теперь уже в беседе двух добрых друзей.

– Послушай, Дэвид, мне удалось связаться с теми службами, которые занимались твоей охраной. Они рассказали мне странные вещи. Но только не перебивай меня и пойми, что они сказали мне. Я разговаривал с человеком, который занимает второй по значению пост в дальневосточном секторе Госдепартамента. Он совершенно определенно заявил мне, что у них есть записи твоих обращений к ним с просьбой об усилении твоей охраны.

– Ты хочешь сказать, что я сам звонил им?

– Именно так объяснил мне ситуацию их представитель. Согласно имеющимся у них записям, ты якобы сообщал им о каких-то угрозах, которые ты получаешь. Они подчеркивают при этом, что им были малопонятны твои сбивчивые заявления, но, ознакомившись с твоим досье, они сделали выводы, которые можно описать одной фразой: «Дайте ему все, что он хочет».

– Я не могу в это поверить!

– Но и это еще не все, Дэвид. Когда охрана была тебе предоставлена, то звонки от тебя, согласно опять-таки представителю Госдепартамента, не прекратились. Теперь ты заявлял, что охрана очень небрежно относится к своим обязанностям, буквально посмеивается над всем, что им приходится делать.

– Мо, но ведь это все ложь! Я никогда не звонил в Госдепартамент! Мак-Алистер сам пришел к нам в дом и рассказал нам всю эту историю, которую я только что пересказал тебе.

– Я спрашивал и про Мак-Алистера, – произнес Панов, неожиданно резким тоном. – Они официально подтвердили мне, что Мак-Алистер улетел в командировку в Гонконг еще две недели назад, и, следовательно, он никак не мог оказаться в вашем доме, в штате Мэн.

– Но он был здесь!

– Я верю тебе.

– И что это должно означать?

– Я чувствую и слышу правду в твоих словах и в твоем голосе даже тогда, когда ты сам этого ощутить не можешь. Боже мой! Что они хотят с тобой сделать?

– Загоняют меня на стартовую позицию, – очень спокойно ответил Вебб. – Они хотят заставить меня делать то, что им необходимо в данный момент.

– Сволочи!

– Это называется «рекрутировать», доктор. – Дэвид задумчиво уставился на стену. – Не влезай в эти дела, Мо, ты ничего не сможешь здесь сделать. Они хотят, чтобы все кубики легли на свои места и дом был построен. Они завербовали меня, или рекрутировали, как тебе будет угодно. – И он медленно опустил трубку на рычаг.

Дэвид продолжал сидеть за столом еще некоторое время, затем поднялся и прошел прямо к входной двери. Он с большим внутренним напряжением заставил себя взглянуть еще раз на отпечаток руки, который не рассматривал более подробно с тех пор, как приехал домой из университета.

Внешне это был действительно отпечаток руки, но при более тщательном исследовании можно было заметить, что он не имел характерных разрывов для отпечатка настоящей ладони, не говоря уже о рисунке кожного покрова. Это был отпечаток руки, на которой была резиновая перчатка.

Он медленно отошел от двери и направился к лестнице, ведущей наверх. Его мысли вновь и вновь возвращались к человеку с «англизированным» голосом.

… Возможно, вам надо исследовать более подробно…

Вебб неожиданно вскрикнул от новой, только что пришедшей мысли и быстро поднялся наверх, в спальню. Поставив лампу на туалетный столик, он взялся за изучение записки при более ярком освещении.

Если бы он не контролировал себя, то его сердце могло бы разорваться на куски. Но Джейсон Борн рассматривал записку холодно и внимательно. Слабо пропечатанные буквы «р» и «с» и немного поднятая вверх буква «д» показались ему знакомыми.

Сволочи!

Эта записка была напечатана на его собственной машинке.

Итак, вербовка состоялась.

Он сидел на скалистом морском берегу, стараясь сосредоточиться и лучше разобраться в происходящем. Ему хотелось получить реальное представление о том, что же все-таки произошло с ним и что еще могло ожидать впереди. Только зная это, он мог попытаться переиграть тех, кто хотел так бесчеловечно манипулировать им. Главным в его положении, как он был убежден, было не поддаваться и малейшим намекам на панику, так как он хорошо представлял себе, как опасен и склонен к риску испуганный человек. В его положении риск должен быть полностью исключен, и даже в том случае, когда он будет вынужден переступить черту, единственным страховым полисом для него должно быть их будущее, его и Мари. А пока все было чрезвычайно хрупким и призрачным.

Дэвид Вебб выходил из игры. Теперь контроль над ситуацией принял на себя Джейсон Борн. Это было выше его сил! Мо Панов предложил ему прогуляться по пляжу, полагая, что он имеет дело с первым из двойников, а теперь на скалистом берегу сидел второй! И вдруг произошло почти невероятное: Джейсон Борн обратился за помощью к Дэвиду Веббу, чья память хранила разрозненные фрагменты их общего прошлого.

Вебб поднялся по скалистому берегу и еще раз проделал путь среди поросших травой дюн к старому викторианскому дому. Пока он шел, в его мозгу происходила напряженная работа, вызывающая болезненные вспышки мыслей, вырывающих из глубины его искаженного сознания разрозненные фрагменты давних событий. Среди этого бесконечного потока, порой бессмысленных и размытых мозаичных картин он искал только одно имя, которое было так необходимо сейчас Джейсону Борну. Постепенно бег картин замедлился и в восстанавливающемся фокусе появилось лицо, соответствующее этому имени.

Александр Конклин дважды пытался убить Джейсона Борна, и всякий раз удача ускользала от него. А еще раньше он был ближайшим другом Дэвида Вебба, в то время продвигающегося по служебной лестнице офицера спецслужб дальневосточного сектора, его жены-таиландки и их детей, в далекие годы их жизни в Камбодже. Смерть, прилетевшая с неба, разнесла на клочки этот сказочный мир, и это именно Алекс Конклин спас его от неминуемого безумия, а возможно и гибели, отыскав для него место в существующем вне всяких законов батальоне под таинственным названием «Медуза».

Он прошел через все испытания подготовительных тренировок и стал Дельтой. Затем, уже после войны, Дельта стал Кейном, которого вызвала к жизни операция «Тредстоун-71», целью которой был Карлос. В течение почти трех лет Конклин вел эту, пожалуй, одну из самых секретных операций Вашингтона, пока сценарий не рухнул с исчезновением Джейсона Борна и почти пяти миллионов долларов из швейцарского банка.

Так когда-то самый близкий друг Алекса, Дэвид Вебб стал самым заклятым его врагом, Джейсоном Борном. Он сам создавал этот миф, и он сам должен был его уничтожить. Первая попытка, с двумя наемными убийцами, сорвалась в Париже.

Вторая попытка была предпринята уже против Дэвида Вебба, около дома на 71-й улице в Нью-Йорке, где зарождалась операция «Тредстоун». И та западня была сорвана почти истерическим стремлением Вебба выжить во что бы то ни стало и внешними обстоятельствами, среди которых Карлос, или Шакал, занимал не последнее место.

Позже, в период, когда вся правда обрела свои законченные контуры, а Дэвид Вебб находился в центральном госпитале в Вирджинии, со стороны Конклина были попытки к примирению, но в то время оно не состоялось.

Теперь многое изменилось, продолжал размышлять Дэвид, когда пересекал улицу, направляясь к входной двери старого викторианского дома. Главное, что Алекс был жив, а его состояние не особенно беспокоило Вебба. Он знал от доктора Панова, что когда-то его давний друг страдал частыми запоями, которым не в силах был бы помочь даже сам Фрейд. Во всяком случае, у Конклина оставались связи в разных секциях спецслужб, и были люди, готовые предоставить ему нужную информацию.

Поднявшись на крыльцо, Дэвид заставил себя не обращать внимания на окружающие предметы, а прошел прямо к рабочему столу. Закрыв глаза, он некоторое время собирался с мыслями, и, наконец, взяв карандаш и лист бумаги, приступил к составлению плана самых неотложных дел.