– В двадцать раз? – переспросил водитель, уставившись на Борна. – А где гарантии, что я получу все это?

– Я положу это на сиденье между нами и не стану пытаться забрать назад. Ведь ты профессиональный водитель и можешь выкинуть любой трюк с машиной, к которому я не буду готов.

– Хорошо! Я поведу машину достаточно далеко от них, но я хорошо знаю эти дороги, ну, может быть, есть несколько мест, где я редко бывал. – Минут через тридцать пять, придерживаясь на безопасном, по его мнению, расстоянии от седана, водитель заговорил снова: – Они движутся в сторону аэродрома.

– А что это за аэродром?

– Он используется только правительственными чиновниками, но там бывают и богатые люди с юга.

– Это те, кто вкладывает деньги в промышленность?

– В экономическую зону.

– Я и есть один из таких инвесторов, и это даже указано в моей визе! Так что давай, приближайся к ним! Поторопись!

– Между нами еще пять машин, и мы договорились об этой дистанции.

– Сейчас ситуация изменилась. У меня деньги, и я хочу вложить их здесь, в Китае!

– Но нас остановят при въезде. Могут позвонить по телефону, чтобы справиться о вас.

– У меня есть имя одного банкира из Сянгана, на которого я могу сослаться.

– А есть ли у него ваше имя, сэр? И список китайских фирм, с которыми вы ведете дела? Конечно, вы можете рассказать все это дежурному у ворот, но если этот банкир не знает вас, то вы можете надолго застрять в Китае, по крайней мере, на весь период, пока это будет тщательно расследоваться. Могут пройти недели, а может быть, и месяцы.

– Но мне надо догнать эту машину!

– Если вы приблизитесь к ней, вас могут пристрелить.

– Черт возьми! – закричал по-английски Борн, потом быстро перешел на китайский: – Слушай меня! Я не могу больше ждать, я должен увидеть его! И у меня нет времени на объяснения.

– Но это ваши проблемы, и меня они не касаются, – очень осторожно, но холодно ответил китаец.

– Держись прямо за седаном и подъезжай к воротам! Говорить буду я!

– Вы хотите очень многого! Меня не должны видеть ни с вами, ни с кем-либо подобным вам.

– Делай, что я сказал, – коротко произнес Борн, доставая из-за пояса пистолет.

Боль в груди казалась невыносимой, пока Борн стоял у широкого окна, рассматривая аэродром. Зал ожидания был небольшой, рассчитанный на привилегированных пассажиров. Он объяснил, используя английский, что ожидает рейс из Пекина, о котором ему сообщили в консульстве на Квин-роуд. С этим рейсом прибудет одно должностное лицо, имя которого он мог бы и назвать, но, учитывая их встречи в Госдепартаменте, в США, они лично знакомы и при встрече узнают друг друга. На что получил разрешение, а также на временную стоянку такси, которое он нанял на обратный путь.

Коричневый седан с темными непрозрачными стеклами находился на стоянке. Борн наблюдал за ним из окна зала ожидания. В следующее мгновение автомобиль начал медленно двигаться вперед и подъехал к средних размеров реактивному самолету. Борн силился разглядеть происходящее на летном поле, досадуя, что у него нет бинокля. Но тут же понял, что и бинокль был бы бесполезен. Автомобиль так же медленно развернулся и, объехав хвост самолета, скрылся за ним.

Через несколько секунд самолет вырулил на стартовую полосу, а коричневый седан проделал свой путь к прежнему месту около выезда с аэродрома.

Что он мог с этим поделать?

Борн бросился к первому окну, где был виден дежурный, и начал быстро объяснять ему:

– Этот самолет! Он вылетел рейсом на Шанхай? Мне сказали представители из Пекина, что я должен вылететь на нем! Задержите его!

Дежурный поднял трубку телефона, набрал номер и что-то произнес. Выслушав ответ, он повернулся к Борну.

– Это не ваш рейс, сэр! Этот самолет направился в Гуандун.

– А где это?

– На границе с Макао, сэр.

Так значит, по-прежнему Макао. Пятый стол, казино «Кам Пек».

– Я не хочу этого слышать! – взорвался Эдвард Ньюингтон Мак-Алистер, едва не выпрыгивая из своего кресла.

– Успокойтесь, Эдвард, – спокойно заговорил майор Лин Вэньчжу. – Так или иначе, но это произошло.

– Возможно, что это и моя ошибка, – вступил в разговор врач-англичанин, стоя чуть не навытяжку перед столом американца в комнате-офисе дома на Виктория Пик. – Ведь практически каждый симптом, который у нее обнаруживался, свидетельствовал о явном ухудшении здоровья. А на самом деле она провела меня, как последнего идиота!

– Господи! Мне еще нужно переговорить с Хэвилендом! – почти вслух произнес Мак-Алистер.

– Посол Хэвиленд? – переспросил Вэньчжу.

– Считайте, что я ничего не говорил и никто не слышал этого имени. Но что же я скажу ему?! Ведь она получила свои первые уроки у самого Хамелеона, – глубокомысленно заключил помощник Госсекретаря.

– Прошу простить, но я не понял, о чем идет речь? – выразил недоумение врач.

– Это не имеет для вас большого значения, доктор, – успокоил его китаец. – Это всего лишь наш рабочий термин.

– Я должен просмотреть все ваши записи, все!

– Что вы имеете в виду, Эдвард? – поинтересовался китаец.

– Может быть, тебе и не известно, но я знаю, как их преследовали чуть ли не по всей Европе, и они тем не менее ускользнули. Сейчас они находятся порознь, но мы все равно не знаем ни того, что они будут делать завтра, ни того, что они делают даже сейчас.

– Но у тебя есть какая-то нить? Хоть малейший намек?

– Это все можно найти там, в архивных документах, – задумчиво произнес Мак-Алистер, потирая правый висок. – Я прошу прощения, джентльмены, но придется вас покинуть, так как мне нужно сделать один неприятный звонок.

Мари обменяла свою одежду с доплатой всего в несколько долларов, получив другой, более подходящий для ее обстоятельств наряд. Эффект был более чем удовлетворительным: ее волосы убраны под мягкую летнюю шляпу с широкими полями, на ней широкая блуза, скрывающая фигуру, и плиссированная юбка. Обувь без каблуков уменьшала рост, а вульгарная сумка немедленно выдавала ее принадлежность к многочисленному братству легковерных туристов. Другими словами, уроки, полученные в Париже, явно пошли ей на пользу: она стала тем, кем никогда не была. Позвонив в консульство Канады, Мари выяснила, каким автобусом она может добраться до него от Китайского университета. Консульство размещалось на четырнадцатом этаже комплекса «Азия», отданного под офисы. Войдя в лифт, она убедилась, что никто не обратил на нее никакого внимания, а мужчины в холле бросили на нее лишь секундные, ничего не выражающие взгляды.

– Я, возможно, покажусь вам очень смешной, а моя просьба будет по меньшей мере странной и нелепой, но мне ничего не остается, как все-таки обратиться к вам, – с явным смущением проговорила она, подходя к женщине, дежурившей в приемной. – Дело в том, что мой второй по счету кузен, со стороны матери, по моим сведениям, должен работать здесь, и мне хотелось бы с ним встретиться.

– Но в этом нет ничего необычного, по крайней мере, для меня, – ответила ей женщина-клерк.

– Вы почувствуете всю нелепость, когда я скажу вам, что я забыла его имя! – Обе женщины дружно рассмеялись. – Да, это на самом деле так. Мы никогда с ним не виделись, и для него эта встреча не имеет никакого значения, но ведь я должна вернуться домой и предоставить родственникам полный отчет о путешествии, включая и эту встречу.

– Но вы хотя бы знаете отдел, в котором он может работать?

– Я думаю, что его работа как-то связана с экономикой.

Дежурная открыла ящик стола и протянула неожиданной и немного странной посетительнице узкий буклет с оттиснутым на обложке канадским флагом.

– Это наш справочник. Почему бы вам не присесть и не просмотреть его?

– О, благодарю вас, – проговорила Мари и направилась к соседнему креслу.

Листая страницы, она очень быстро просматривала списки фамилий, пытаясь отыскать имя, за которым возник бы конкретный человеческий образ. Она остановилась на двух или трех, но не получила устойчивой картины в своем воображении. Но вот на двенадцатой странице вполне реальные картины, имеющие лицо и даже голос, вплотную окружили ее, как только она прочитала имя. Кэтрин Степлс.