О событиях, произошедших в Волгограде и Воронеже Путину доложил директор ФСБ Патрушев. В ту ночь президент не спал. Он знал о назревавших контроперациях и с нетерпением ждал результата. За время бдения он решил целый сборник кроссвордов, к которым, между прочим, был равнодушен, прочитал всю прессу, которую ему приносит помощник, и несколько раз выходил на балкон, чтобы отвлечься и разгрузить голову от только что полученной газетной чепухи.

Глава ФСБ прибыл к нему в резиденцию около пяти утра, и принес известие о гибели Платонова, Костикова и Титова.

Когда Патрушев вошел, Путин отметил покрасневшие от бессонницы глаза главы ФСБ, немного сбившийся узел галстука и нервозные движения рук, когда тот доставал из папки бумаги.

— Сначала доложите о Воронеже, — сказал президент. — Угроза взрыва АЭС устранена?

Патрушев не сумел скрыть вздоха облегчения, когда произнес одно только слово: «Устранена»… Но за этим словом ох как много было недосказанного. Он доложил о потерях, которые понесла группа захвата: десять человек убитых, среди них — три офицера… Сбит вертолет… Есть пленные… один из них молдаванин, уже дает показания, захвачены три чеченца, правда, тяжело раненые…

— Я знал Платонова, — сказал президент и в голосе послышалась горечь. Он хотел было спросить, почему начальник антитеррористического Центра сам оказался в бою, но не спросил, памятуя о своей линии, которую он уже провел в туманное будущее… — Таких людей как Вадим Николаевич русская земля рождает по специальному рецепту… Я подпишу указ о присуждении этим офицерам звания Героя России… Когда у вас будут более точные сведения, надо также наградить Звездой Героя кого-нибудь из рядовых бойцов спецназа…

Патрушев кивал головой и на макушке у него от движения вздрагивал светлый, хохолок уже редеющих волос.

— Вы знаете, Владимир Владимирович, будь моя воля, я бы наградил еще одного человека…

— Назовите фамилию…

— Это боевик… Вернее, теперь уже бывший, Воропаев Олег. Его сегодня к полудню доставят в Лефортово…

Путин озадаченно смотрел на Патрушева. Настроение у него было не то, чтобы играть в загадки.

— Я сейчас все вам объясню, — и Патрушев рассказал о том, какую роль сыграл в операции против террористов Воропаев.

— Если на парне нет крови российских солдат, я не против того, чтобы представить его к награде.

— Вот в том-то и дело, что на такие операции Барс посылает особенно доверенных и обстрелянных людей. Чего стоит один Саид Ахмадов или грузин Вахтанг Чичинадзе, которые руководили всем ходом диверсии. О Воропаеве мы пока знаем только одно: это бывший московский омоновец, которого несколько месяцев назад похитили в Чечне…

— Выясните детали, доложите мне. Это, видимо, непростая история… да и человек, судя по всему, незаурядный. Ведь он рисковал своей жизнь?

— Еще как! Он мало того, что предотвратил взрыв водозабора, но еще уничтожил параплан, направляющийся к АЭС… Это уже достоверно известно…

В кабинет вошла Людмила, в руках которой был заварной пузатый чайник. Потом она приходила еще раз, с большой фарфоровой тарелкой с бутербродами.

— А чем кончилось дело в Волгограде? — Путин пододвинул к себе стакан и стал в него наливать чай.

— К сожалению, там тоже есть потери. Тоже сбит вертолет, правда, пилот и стрелок выбрались из воды… Погибли также три собровца и два сотрудника дорожной службы милиции, когда перекрыли дорогу террористу. Он их сбил машиной… грузовой ЗИЛ, который накануне вместе с водителем пропал… По делу проходит несколько фигурантов и в их числе племянник Саида Ахмадова. Еще молокосос, восемнадцати нет, хотел на захваченном катере таранить каскад ГЭС…

— Ну, что ж, — Путин по-прежнему занимался чаем и не поднимал взгляда на собеседника. — будем считать, что в общем наши силовики с задачей справились, хотя и с помарками. Когда мы научимся проводить такие операции без потерь?

Патрушев серебряной ложечкой подцепил из круглой хрустальной сахарницы сахар и медленно ссыпал его в чай.

— Не сочтите это оправданием, но все делалось с белого листа. С нашей стороны был чистый экспромт, тогда как террористы готовились и, может быть, не один месяц. Конечно, разбор операций еще предстоит и наверняка будут выявлены ошибки… Но в целом люди выполнили свой долг…

— И где нам теперь ждать подобного сюрприза? — спросил президент.

— Концу сопутствует агония и Барс с Тайпаном могут в безвыходном положении пойти на крайние акции.

— Например?

Патрушев отодвинул от себя блюдце с чашкой и прямо взглянул на собеседника.

— Я уже вам докладывал, что по нашим оперативным данным и данным контрразведки боевики разнюхивают подходы к маршруту президентского кортежа… Я разговаривал с вашим начальником охраны и кое-какие моменты мы с ним согласовали. Это касается внезапного изменения маршрута, псевдокортежи, сдвоенные выезды и усиление внешнего наблюдения. Кое-какой опыт мы почерпнули из практики охраны Арафата, на которого покушались 127 раз и Фиделя Кастро. На его персону тоже охотились не раз и не два. Вплоть до насыщения цианидами лагуны, где Кастро любит заниматься подводной охотой…

— Я знаю, что ЦРУ пыталось подменить его сигары на сигары с цианистым калием.

— Однако ничего не вышло. У него очень опытная охрана, которая тоже кое-какие приемы заимствовала от Арафата и Пиночета… Но тут надо учитывать, что Кастро не выездной, он практически из своей резиденции не вылезает…

— И тем не менее, он недавно был на всемирном форуме в ООН, потом полетел в Гватемалу.

— Это мне известно, но его сопровождает почти целый полк охраны, который вместе с тремя бронемашинами занимает «Боинг» и еще полк тайных агентов высылается загодя в страну, куда намечается визит Фиделя. Причем он всегда в бронежилете, и если вы заметили, в левом ухе у него крошечный наушник, через который он может в любой момент получить команду от охраны — лечь, отклониться, нагнуться, узнать направление, откуда исходит потенциальная опасность…