Не успел волшебник отпить из своего бокала, как коробка в его комнате медленно поднялась над столешницей и исчезла с поля зрения. Угол обзора веб-камеры на компе Разумова не позволял мне сказать, куда именно направилась посылка. Я думаю, что полетела она в открытую форточку или окно в кабинете Юрия Сергеевича. Ну, а куда бы ей ещё деваться, если через несколько мгновений эта самая посылка влетела через открытую балконную дверь моей квартиры и шлёпнулась на мой стол.

Не прикасаясь к коробке, я прочитал написанное на крышке. Вроде всё правильно: СССР, Чувашская АССР, город Новочебоксарск. Улица, дом и квартира указаны без ошибок. Всё верно, кроме адресата. Вместо моего отца, Гринёва Валерия Борисовича, прописанного по этому адресу, были указаны мои фамилия, имя и отчество.

Разлепив скотч, я отложил крышку в сторону и осмотрел содержимое посылки. Ошибки быть не может — эти же самые вещи Разумов на моих глазах только что складывал в коробку. Все вещи обычные и не несут на себе следов магии. Чтобы определить это, я не поленился сходить в коридор и достать магические очки из висевшей на вешалке сумки. Даже деньги не имеют к магии никакого отношения, как и сказал Разумов.

Всё обычное и не магическое. Всё, кроме, марки и почтового штемпеля, вспыхнувших миллионами бликов, когда я посмотрел на крышку коробки через стёкла волшебных очков.

Собственно наклеенный Разумовым кусок бумажки размером значительно больше спичечного коробка трудно было назвать маркой, но это была именно она. Об этом говорили зубцы, которые шли по краям и бледно-фиолетовый штемпель, задевающий уголок марки.

Поверху самой марки шла надпись на английском «Эль Дорадо», по краям стоял номинал, почему-то в десять центов, а внизу ещё одна строчка, так же на английском языке гласила: «Скоростная почта».

На самой марке был изображён стоящий на краю скалы единорог с поднятой головой. Его спиральный рог целился в небо, грива развевалась на ветру, а вся картина дышала правдоподобием. Глядя на нее, легко было поверить, что художник писал это мифическое животное с натуры.

Штемпель, погасивший марку (вроде так это называется у филателистов), был не менее интересен. По всей окружности так же на английском шла надпись «Эль Дорадо», а в центре круга, где обычно указывают дату погашения, стояло просто «Понедельник».

Я непонимающе уставился на Разумова, на что тот всего лишь пожал плечами, немного ехидно улыбаясь:

— Всё равно про марки ты рано или поздно узнал бы. Отчего бы мне не помочь коллеге, и не подсказать, в каком направлении нужно искать?

О загадочной вымышленной стране Эль Дорадо, я, конечно же, слышал. А вот узнать то, что у этой страны существует своя почта, способная соединять разные миры — для меня явный перебор.

Если Разумов сказал, что я до такой почты сам дошёл бы, то значит и какой-то рассказ, новелла или роман должны быть на эту тему. Нужно будет Гоше поручить поиск текста с описанием марок. Я пока ещё не знаю ещё, чем мне поможет такая скоростная почта, но лишней она точно не будет.

Собственно, от того что во время беседы с волшебникомнахватался впечатлений выше крыши, я и смог записать вечером всего лишь одну композицию. Зато какую! А ещё я ей задал основную тему в музыке для будущей короткометражки, и уже к обеду следующего дня мне было, что показать на «Мосфильме» Дмитрию Николаевичу.

— Как дела, Гоша? — поприветствовал я миньона, шкрябающего чайной ложкой по стенкам банки из-под сгущёнки, — Что нового? Никого больше с Графом не поймали?

— С утра Лина звонила, — залил домовой банку кипятком и начал демонстративно помешивать содержимое, громко стуча ложкой по стенкам, — А воришек больше не видать.

— Интересно, что ей было нужно? — сыпанул я в свой бокал кофе, плеснул в него воды, и тут до меня дошло сказанное домовым, — Откуда ты знаешь, что звонила именно Лина? У нас же телефон простейший. На нём даже определителя номера нет.

— Межгород трезвонил, ну я и взял трубку, — пожал плечами мелкий, — Твоим голосом представился автоответчиком и попросил оставить сообщение после короткого сигнала.

— И что она тебе наговорила? — офигел я от сообразительности Гоши.

— Что-то про музыку и про мелодию втирала. Я толком не понял, — невозмутимо отхлебнул домовёнок из консервной банки.

После этого Гоша достал из кармана рубашки сложенный вдвое листок бумаги и положил его на стол, — Просила перезвонить по этому номеру. Я специально записал, чтобы не забыть.

— В принципе, идею ты подал хорошую. Как я только раньше об этом не подумал, — забрал я листок и сунул его в карман штанов, — Подбери в интернете телефон с автоответчиком. Только такой, чтобы он был из этой эпохи. Но это потом, — тормознул я сорвавшегося было со стула домового, — Сначала посмотри на это, и скажи, что о таком чуде думаешь?

С этими словами я выложил перед Гошей крышку от коробки, полученную по необычной почте:

— Обрати внимание на марку. Мне прямым текстом сказали, что до такого вида почты я рано или поздно додумался бы сам. Из этого можно сделать вывод, что подобные марки должны быть описаны в каком-то произведении.

Гоша взял в руки крышку и внимательно осмотрел её. Затем он выбежал из кухни и вернулся обратно уже с ноутбуком.

— Ну, вот. Смотри сам, — развернул домовой через пять минут в мою сторону компьютер, — Рассказ «Марки страны Эль Дорадо». Пять марок разного достоинства. Самая дешевая по описанию сходится с той, что ты мне показал. Рассказчик с другом отправил с помощью марки своего кота в Эль Дорадо на вымышленный адрес, но коробка с котярой быстро вернулась со штемпелем «По указанному адресу получатель не проживает».

— Тогда понятно, почему именно моё имя и отчество Разумов написал на посылке. Если бы адресатом был указан мой отец, то коробка вернулась бы к волшебнику обратно, поскольку батя сейчас не в СССР, а в России, — озвучил я свои выводы, — Мало правильно написать адрес, нужно ещё и точно указать получателя.

— Хозяин, тут в конце текста пишется, что друг рассказчика отправил сам себя на Главпочтамт Эль Дорадо, указав получателем главного почтмейстера, — добавил Гоша, — Только он не вернулся.

— Может ему в Эль Дорадо понравилось, — предположил я, — Слушай, Гоша, а ведь это своего рода портал между мирами. Нужно будет сначала соседского кота к отцу в будущее заслать. А чтобы Борисыч смог животное вернуть, положим в посылку еще одну марку. Как думаешь — согласится твой знакомый на командировку в будущее?

— Зачем его в будущее посылать? В тексте ведь сказано, что кот живой вернулся. Правда, у него вид был такой, словно ему путешествие на пользу пошло, — состряпав задумчивую рожицу, почесал макушку миньон. — Не, ты всё правильно сказал — нужно у хвостатого спросить. Я, конечно, в этом сильно сомневаюсь, но вдруг в нём дух первооткрывателя живёт. Если согласится в другой мир слетать, то потом свои ощущения сможет рассказать.

— Во-во, поинтересуйся. Если что, сошлись на Белку со Стрелкой. Мол, собачки были первыми животными в космосе, а коту оказана честь стать первопроходчиком между мирами. Может в нём дух соперничества проснётся.

— Вообще-то, технически первопроходчиком в этот мир являешься ты, — заявил Гоша.

— К сожалению, меня опередили, — вздохнул я, и поведал домовому всё о разговоре с Разумовым.

— У меня к тебе вот какая просьба, — закончив рассказ, посмотрел я на Гошу, — Попробуй найти в книгах проектор, способный отображать предметы, рождённые моим воображением.

— Это типа ты представишь яблоко, а на экране это же яблоко должно появиться? — уточнил домовой.

— Судя по описанию, примерно так оно и должно выглядеть, — подтвердил я догадку миньона.

— Честно говоря, нигде не встречал такого, но попытаюсь что-нибудь нарыть, — заверил Гоша.

— Не факт, что найдёшь, но вдруг нечто похожее попадётся, — кивнул я миньону, — А я пока попробую Лине дозвониться. Интересно, о какой музыке и мелодии она тебе рассказывала.