Мих толкнул Слава в спину:

— Иди, жалкий гмор!

— Никакой я не гмор, я человек, такой же, как и вы! — возразил Слав, поворачиваясь. Мих без замаха ударил его по лицу. Рот Слава наполнился кровью, но он не отвернулся, инстинктивно понимая, что убить в спину легче, чем глядя в глаза.

— Был бы ты человеком, жил бы в Пойме, как все люди, — отчеканил Мих. — А в гмороде живут нелюди. Скажи: разве могут люди жить сотни лет, разве могут не стареть и не умирать веками?

— Вы просто не знаете…

Правильно отец говорил: они варвары, дикари до мозга костей, подумал Слав. Они ничего не знают, даже элементарного! Но они должны понять, что…

- … это всего лишь технологии! Я такой же человек, как и вы! За что меня убивать? Что я сделал вам плохого?

Мих встряхнул в руке меч. Похоже, ему нравилось унижать Слава. Мало того, что выставил голым на обозрение, еще и нелюдем называет! Выходит, прав отец: дикари способны только убивать. Нет в них ничего человеческого…

— Мы знаем, что такое технологии. Но мы знаем, что такое клан, семья, род. А разве у гморов есть семьи, есть матери, братья и сестры? Вы нелюди и живете как нелюди!

Слав не знал своей матери, как не знал ее каждый в Дирне. Жители города имели лишь отцов, ибо именно отец определяет жизненный путь человека. Удел женщины рожать новых граждан и доставлять удовольствие мужчинам, мужчины обеспечивают защиту и все необходимое для жизни. Так заведено Основателями и так будет.

— Мы все здесь один клан, одна семья, — жители варварской деревни согласно кивали в такт словам вожака. Парни гордо расправляли плечи и выпячивали грудь, женщины с любопытством разглядывали ладную фигуру Слава, ребятишки притихли, ожидая, когда гмора станут убивать…

— Гмор, как Волод, вылитый Волод! — слышал Слав.

— Мы настоящие люди! — гордо сказал Мих.

Жители селения поддержали его громкими криками:

— Мы — люди! А ты — нет!

— Вы — люди? Тогда почему вы хотите убить меня? — воскликнул Слав. — Я не сделал вам ничего плохого! Люди не станут убивать просто так! Я не верил, когда мне говорили, что все пустынники — это варвары, умеющие только убивать, но видно, это правда… Я не верил, когда вас называли мутантами и нелюдями, потому что видел человека из Поймы, разговаривал с ним и знаю, что это не так! А вы хотите убить меня. Убивайте! — закричал Слав так, что некоторые из пустынников отступили на шаг. Но не Мих.

— Я могу отпустить тебя в Пойму, — снисходительно сказал он. — Но ты не доживешь до завтрашнего утра. Я не жесток. Для тебя лучше умереть здесь и сейчас.

Мих занес меч. В один миг все стихло. Слав слышал, как в ров осыпается песок под порывами ветра. Слав закрыл глаза.

— Подожди?ка, Мих, — сказал кто?то. Слав не видел — почувствовал, как меч опустился. — Этот гмор многое знает. Его знания могут помочь нам. Пусть он расскажет нам все, что знает, а потом делай с ним, что хочешь.

— Зачем? — недовольно спросил Мих. — Зачем нам это?

— Затем, что не стоит начинать новый год с крови, — это был голос старика Прича. — Предки говорили: как встретишь год, так его и проведешь. Не стоит убивать его сегодня. Мы многое можем узнать от него, он может быть полезен…

— Но он убил Волода! — гневно выкрикнул кто?то. Толпа зашумела.

— Я никого не убивал! — открыл глаза Слав. Он был еще жив, что?то внутри подсказывало, что самое страшное миновало, и сегодня он не умрет.

Волод осваивался. Исследовав жилище Слава вдоль и поперек, он понял назначение многих вещей и приборов, поражаясь тому, как расточительны гморы. У нас в селении в таком жилище поместилось бы половина клана, а здесь живет он один! А сколько тут пластика и металла! Он даже попробовал отодрать кусок мягкой обшивки от дивана, но все было сделано на совесть, крепко и надежно, без хорошей кувалды и топора не сломать. Да, живут гморы! Вот бы нашим рассказать, подумал Волод и сжал зубы: теперь он никому ничего не расскажет. Никто из клана не узнает, куда он исчез, и где сейчас. Волод был счастлив, но радость была неполной оттого, что поделиться ей было совершенно не с кем.

Он принимал душ по несколько раз в день, экспериментируя с холодной и горячей водой. Он обнаружил странный шкаф, внутри которого было очень холодно, а на прозрачных полочках лежали невиданные продукты. Волод перепробовал все, наслаждаясь едой и ругая гморов за идиотскую упаковку: не сразу сообразишь, что здесь надо дернуть за колечко, а вот тут просто нажать… Пить воду быстро надоело, Волод нашел в холодном шкафу темную стеклянную бутыль и попытался открыть. Тщетно. Он крутил и вертел ее, пытался открыть запечатанное пластиком горлышко руками и зубами: никак. Но упорства Володу не занимать: если уж добрался в гмород, так неужели бутылку не откроет? Он огляделся в поисках чего?нибудь тяжелого. Ну, что за народ эти гморы: ни нормального ножа в жилище, ни меча, ни топора!

В конце концов, он сунул горлышко в дверной проем шкафа и изо всех сил хлопнул дверцей. Горлышко разлетелось, и половина жидкости пролилась на ковер. Не беда, там еще есть. Волод налил темную жидкость в стакан и быстро выпил. Как вкусно! В голове зашумело, и в приступе неожиданной ярости Волод швырнул бутылку о стену: почему эти гморы живут так, а мы, настоящие люди, как… как… Все это должно быть нашим, все!

Впервые в жизни Волод почувствовал странное раздвоение. Душа металась, и разум не знал, что делать. Одна его часть жадно желала обладать всем этим всегда, стать гмором, кем угодно, лишь бы не возвращаться в прошлую жизнь… Другая часть не менее жадно хотела разрушить все, растащить и сжечь весь гмород, чтобы проклятые гморы испробовали, что такое настоящая жизнь в пустошах! Они бы сдохли, как рыбы без воды, а он бы хохотал над ними, и это было бы справедливо! Мысли кружились и мельтешили, и сквозь эту круговерть Волод осознал, что ему предстоит выбор. Вернее, выбор он сделал, когда сел на место убитого гмора, теперь же осталось этот выбор подтвердить, а это значило: забыть. Забыть всех, кого он знал, и начать жизнь сначала. Любой на его месте использовал бы такой шанс! Любой, кроме дурака и ленивого.

Один из экранов неожиданно вспыхнул, и на нем возникла фигура отца. Его нового отца. Как там его звали?

— Как ты себя чувствуешь, сын? — спросил Изагер. Волод кивнул.

— Хорошо. Лучше.

Отец удовлетворенно кивнул.

— Ты не захотел, чтобы тебя осматривали. Почему?

— Потому что нечего меня осматривать, — Волод прикусил язык, подумав, что говорит чересчур грубо. — Я здоров, отец.

— Хорошо, — кивнул Изагер. — У меня много дел, и я не смогу связываться с тобой часто. Думаю, ты простишь мне это, ведь мы знаем, о чем идет речь.

— Конечно, отец, — Волод понятия не имел, о чем говорят, но, хочешь казаться умным — больше слушай и многозначительно молчи. Дурака выдает язык. Так говорили в Пойме.

— Отлично. Ты знаешь, как связаться с Юром. Думаю, его уроки пошли тебе на пользу, если ты смог выжить.

Юр. Надо запомнить. И еще какие?то уроки. Интересно, чем занимаются гморы?

Володу понравилась терраса. С нее открывался великолепный, завораживающий вид на гмород: высокие, блестящие дома, разноцветные фигурки гморов, самодвижущиеся машины! И океан, огромный, сравнимый с разлившейся Поймой, только синее и, конечно, глубже. К тому же Волод видел разлив с берега, а здесь смотрел на океан с огромной высоты, видел пенные кончики волн и ощущал его запах. Так вот откуда приходит прилив! Когда приходит время, океан устремляется в Пойму и затопляет ее, принося в пустыню воду и жизнь…

Экран вновь осветился. Возникший на нем человек был Володу незнаком, что и неудивительно: он почти никого здесь не знал.

— Приветствую, Слав, — сказал человек. Волод заметил несколько шрамов на лице гостя, и это его удивило. В клане говорили, что гморы способны вылечить любого и так, что следа не останется.