Ага, засунь свои желания подальше, «вонючий простолюдин» и делай свое дело.

Прогулялся еще, отмечая где у ратанцев стоят лошади и как их охраняют. Неплохо охраняют, твое резались в кости у входа в конюшню даже ночью. Простой народ, недалекий, но не идиоты.

Ничего не оставалось, как вернуться в шатер. Я должен был быть там и другого ночлега мне не предлагали. Побрел обратно.

У костра так и сидели ребята.

— Уф, — сказал я им, присаживаясь на бревнышко. — Заездила меня ведьма.

Тут же понеслись шутки и одобрительные реплики. Контакт был налажен.

Я поинтересовался как урожай и не было ли града. Что тут у вас со скотом? А, коровы значит здоровы и молока навалом. Отлично. Ну а железо руда, дорогая нынче?

— Так мы сами добываем. — похвастался дюжий детина, который набивался к Санлине в любовники настойчивее прочих. Он не нравился мне не поэтому а… просто не нравился. Естественно, я улыбался ему задушевнее не бывает.

— Да ну! А где ж тут шахты?

— Так в пещерах. Вон там. — и он ткнул в чернеющие в ночном небе горы. — Там этих пещер невидимо. Через всю гору понарыто.

— Это кем же?

— А кто его знает, наверное, еще колдунами, когда они тут могли чего делать. Парочка обвалилась, но есть и сквозные. Сталактиты там, озеро подземное. Но камений нет. Искали, искали да так и не нашли. Ну хоть руда.

— Тоже дело. — покивал я уважительно и поднялся, потягиваясь. — Ну ладно, пора и за работу.

Мой настрой поддержали еще парочкой ратанских шуток вроде «смотри куда суешь» и «ты это… ее… сильней давай! Пусть покричит.»

Если и покричит, то только «убирайся грязный оборванец», — подумал я досадливо. Отряхнул рукава рубахи. Вот никогда не был я франтом, даже когда мог себе позволить. Все эти бархатные камзолы да кружева в моей работе только мешали.

Ну мог я нарядиться, когда был в Хранителях. Деньги Дюжина платила и не малые. Но чтоб я полез усмирять вулкан в кружевах и тесном жакете? Да оно мне надо? Так и таскался — рубаха, штаны, плащ, магические инструменты.

— Хорошо тебе дружище, а? — почесал я Виза под белоснежной мордочкой. — Шкурка хорошая, а большего и не надо.

Зверек благодарно поурчал.

Откинул полог и вошел в шатер. Санлина спала. Одетая в простое домотканое платье, с распущенными волосами и трогательно подсунув руку под щеку. Даже в этом ужасном наряде она была красивой. Принцессой Лей Син.

— Мда, у кого-то шкурка тоже что надо. — проворчал я и пошел к постели. Как только сел на нее, Сан проснулась.

— Что ты тут делаешь? — возмущенно заявила.

— Спать собираюсь.

— Ты не будешь спать здесь.

— Еще как буду.

Стащил сапоги и залез под одеяло, яростно сжав местную подушку. Внутри вместо пуха похрустывало сено.

— Тогда уйду я.

— Да спи ты уже, неугомонная. — вспылил я. — Там караулят нас, никуда все равно не выпустят. Я и пальцем тебя не коснусь. Спи.

И я отвернулся набок и закрыл глаза.

Принцесса еще повозилась, но все же легла. Дернула одеяло. Поскольку мы раскатились на самые края ложа, его не хватало на двоих.

— Мне нужно одеяло.

— Да? Мне тоже.

— Тогда найди мне другое!

— Тебе надо ты и ищи.

— Ты мерзкий, невоспитанный грубиян!

— А ты мелкая, наглая богачка. Хочешь одеяло, подвинься поближе.

— Ни за что!

— О, как заговорили. — фыркнул я насмешливо. — А полчаса назад ты не была против.

— Э-это была ошибка и ты не должен об этом вспоминать.

— О, я еще как буду вспоминать.

Наступила тишина, в которую я прямо представлял, как на принцессе от разрядов статического электричества дыбом встают ее черные волосы.

— Тебе обязательно быть таким грубым?

— А тебе обязательно быть такой спесивой стервой?

— Ах!

— Ох! — передразнил я и вдруг разозлился не на шутку. Сел, сгреб одеяло и кинул ей в лицо. — На, забирай.

Сан в ярости швырнула одеяло мне обратно.

— Не нужно мне от тебя ничего!

— А кто тут стонал «еще» и «пожалуйста, Олав»?

Она покраснела. Черт, как же ей шло злиться. Огненная девчонка, ну просто пламя, а не девочка.

Улеглась и сжалась в комочек, отвернувшись от меня. Сразу стало как-то мерзко от самого себя. Ну вот что я за засранец, тыкать девушке, что она поддалась желанию? Не в моих это правилах.

— Возьми. — накинул на нее одеяло. Молча взяла и закуталась.

— Нельзя было сразу так? — надменно проворчала принцесса. Захотелось сдернуть с нее одеяло, задрать платье и отшлепать ее апетитную круглую задницу.

— Наверное твой отъезд всей империей праздновали. — едко бросил я и улегся, отвернувшись.

Санлина ничего не ответила и я скоро задремал.

Утром первой явилась старая карга и посмотрев, что мы спим в одной постели, но на разные ее краях неодобрительно зашамкала губами.

— Он плохо тебя любил? — ткнула в меня укоряюще. — Говори как есть, заменим. Дадим хорошего сильного парня.

Сан спросонья терла глаза.

— Что?…А! Н-нет, все было… — глянула на меня и покраснела. — Все было замечательно.

— Как? — старуха прищурилась.

— Замечательно. Восхитительно. Я никогда такого не испытывала! — с чувством заверила принцесса и покраснела до самых ушей.

Я нагло закинул руки за голову с самодовольным видом глядя на ее.

— То ли еще будет, — подвигал бровями. Санлина, казалось, готова меня испепелить взглядом. Вот кто я если не сумасшедший, что мне нравится дразнить принцессу огненных магов?

— Хорошо. Сегодня тебя выпорем, так что готовься. — заявила он походя и ушла.

Сан похлопала глазами.

— Что она сказала?

— Что выпорет тебя. — я сладко зевнул.

— И? Что ты собираешься делать по этому поводу?

— Хм… — я крепко призадумался. — А ничего.

— То есть? Они собираются меня пороть!

— Думаю, небольшая порка пойдет тебе только на пользу. Извините, ваше высочество.

И я встал, обулся и пошел себе вон.

Разобраться кто тут будет пороть принцессу и по-свойски договориться, чтобы это сделали помягче, было не так и сложно. В конце концов, мое естественное желание развлекаться с горячей каноанкой, а не с куском освежеванного мяса было понятно любому мужчине. Пришлось расстаться с парой инструментов из моего багажа — зачарованной веревкой, которая не рвалась и сама распутывалась, когда надо, и с молотком, который уменьшался в размере для легкости переноски.

Все стребую, когда доставлю эту невыносимую девчонку к ее богатенькому женишку. Пора было записывать на ее счет каждую растрату, а то не ровен час собьюсь со счета.

В полдень, когда солнце стояло в самом зените, две женщины привели к позорному столбу Санлину. Она, к чести ее, держалась как подобает принцессе. Смотрела свысока на «дикарей» и задирала нос. Боги, ну почему меня в ней это так привлекало. Надменная пустышка ведь. Но черт побери эта бравада что-то во мне трогала. Мне нравилось, как она задирает нос и пусть это было пустое бахвальство, оно нравилось мне куда больше, чем если бы она размазывала слезы и просила ее пощадить.

А вот когда потащили с нее платье, она уже не выдержала и забрыкалась.

— Не смейте! Оставьте меня, грязные нелюди!

Я почти ждал, что она позовет меня на помощь. Но она не позвала. С нее стащили платье и завернули на поясе. Принцессу приковали лицом к столбу руками вверх и по традиции сперва покидали в нее песком. Земля мол прими кровь хулительницы. Санлина стояла не шевелясь.

Столб был обширный, так что стройная каноанка никакими прелестями вроде груди и не сверкала, прислоненная к нему, но насмешек и улюлюканья было полно.

— Давай Грах!

— Всыпь хулительнице!

— Крови! Крови!

Детина с хлыстом глянул на меня и медленно так, очень медленно подмигнул. Я кисло улыбнулся. Боже, ратанцы неповторимы.

Он стал размахивать хлыстом и пару раз щелкнул им рядом с Сан. Та сжалась и вздрогнула. Полетели насмешки и улюлюканье.