- Вообще странно, мощность стимулятора была в зеленой зоне, - увидев, что я открыл глаза и пошевелился, Тим подскочил и будто извинялся.

- Знаешь, Тим, я просто очень попал своими воспоминаниями в самую больную для меня точку, а тут еще ваша помощь…

- О чем ты думал? Чем вызвана такая сильная эмоция?

- О родителях думал, о матери, я ее не помню почти, хотя нет… силуэт, походка, голос, это наверное единственное, что я помню хорошо, а вот лицо… нет, лица не помню.

- Я тоже сирота, - понимающе кивнул Тим, - господин Моз меня курировал с момента окончания школы, когда результаты тестов ушли на комиссию легита.

- А что случилось с твоими? – борясь с головокружением, я уселся на кровати-платформе.

- Боевики минусового уровня… тогда они очень активно проявлялись, взломали сеть монорельсовых станций и устроили крушение... Зря вы сели, Максим, вам лежать надо, - Тим спохватился, - сейчас закреплю дозатор, будете получать порцию аминокислот и адаптогенов каждые два часа.

У кровати-платформы находилась стойка со всякими приборами и прочей медициной, Тим распаковал из контейнера некое устройство напоминающее спортивный напульсник.

- Давайте руку, это дозатор, я сейчас его закреплю у вас на плече, сработает поисковый зонд и введет катетер в вену, будет немного неприятно.

После того, как Тим закончил, он сообщил мне, что ему надо приступать к расшифровке и анализу данных телеметрии и что господин Моз просил сообщить ему, как только я приду в себя.

- Что ж, иди… и это…

- Что?

- Расскажешь мне про этих боевиков и вообще про этот отрицательный уровень?

- Минусовой. У вас будет целый курс социальной адаптации, там вам более подробно все расскажут, - было заметно, что ему эта тема как минимум неприятна.

- Ну, не хочешь, как хочешь…

Вероятно розовая жидкость, что установлена во флакончике дозатора на меня подействовала, и спустя десять минут, после того как ушел Тим, мне стало гораздо лучше, головокружение исчезло, перестали трястись руки, общая слабость и ломота в суставах тоже исчезли. Я снова сел в кровати, оценивая свое состояние и что-то подумал – да ну их в пень, эти проколы, если после них такой отходняк!

- Просто ваш организм затратил слишком много энергии… - Моз стоял в дверях и внимательно смотрел на меня.

- Эм… а я что, это вслух сказал?

- Да, похоже, вы еще не полностью контролируете тело, мысли… это пройдет.

- Уверены?

- Конечно, - Моз наконец вошел и присел на металлический табурет у стойки с приборами, - знаете Максим, если бы я лично не присутствовал при тесте, то ни за что бы не поверил в результат.

- Шок – это по-нашему, - хмыкнул я вспомнив рекламный слоган, - водилу жалко, убился наверное…

- Вот! – Моз поднял указательный палец, - для того, чтобы исключить подобные случаи во время прокола, вы должны чувствовать межвариантный маяк, а до этого еще трудиться и трудиться, и вам, и мне.

- Даже не знаю, - пожал я плечами, - может, вы слишком многого от меня хотите?

- То, что случилось при тестовом проколе, только подтверждает мою теорию относительно явления Казуса в вашем проявлении. Вы как-нибудь для себя отметили момент, в который активировался тоннель прокола?

- Да, был момент… Прежде, чем я увидел автомагистраль и вообще осознал, что я того, прокололся, было ощущение вибрации что ли, вот тут, - показал я рукой на солнечное сплетение, - короткое, но достаточно сильное.

- А время, сколько прошло времени между этим вашим ощущением вибрации и моментом когда вы активизировали тоннель прокола? – У Моза загорелись глаза, и он придвинулся на табурете ближе.

- Может секунда, может десять секунд… не скажу точно. Слушайте, а ведь вы тоже могли там все пострадать.

- Нет, лаборант в любую секунду может включить подавление тоннельных излучений.

- Но ни кто не включил…

- Наука, - Моз развел руками, - чего только не сделаешь, и чем только не пожертвуешь. Ладно, сегодня отдыхайте, восстанавливаетесь… данные телеметрии поражают, а результаты теста положительные – вот что главное. Теперь я займусь разработкой программы синхронизации вашего кода, а также необходимо составить алгоритм управления ей.

Моз встал, походил взад и вперед, что-то там себе думая, потом кивнув своим же каким-то мыслям, не попрощавшись вышел.

***

Вариант #34

Старый район города, хрущевки кварталами и тополя, старые, высокие, выше крыш четырехэтажек, большая половина которых под снос. Но район еще как-то держится, живут, нет, скорее существуют жильцы старых домов. Кого-то сюда переселили обманным путем черные риелторы, кто-то, решив понизить социальную планку, сам переехал сюда, продав однушку в престижном районе…

Бориса трясло, сердце с перебоями прокачивало загустевшую кровь, мучаясь отдышкой, он вышел из подъезда и сразу присел на поломанную лавочку рядом канавой, что выкопали коммунальщики еще прошлой осенью. Борис увидел, как из-за угла дома вывернул черный Опель…

- Это что-то вы не туда заехали, - хмыкнул Борис и покосился на ржавый Москвич, что стоит без колес и стекол у соседнего подъезда лет десять.

Шурша колесами по остаткам асфальта, машина медленно проехала мимо, Борис проводил ее взглядом, собрался с силами и пошел… Пошел к ближайшей рюмочной, что была в двух кварталах, она еще закрыта, но пока Борис доковыляет как раз и откроется.

- Дядь Борь! – окликнул кто-то сзади, когда Борис дошел до разваливающегося угла дома.

Борис медленно повернулся…

- А, Володька, привет.

- Дядь Борь, а вы чего квартиру-то не закрыли?

- Да и хрен с ней…

- Дядь Борь, Макс пропал…

- Куда пропал?

- Не знаю, вы давно его видели?

- Ну… - Борис задумался, - был как-то, еды завез и денег… о, Вовчик, займи сотенку, а?

- Уже месяц его нет, телефон не отвечает, мы с ним встретиться должны были, но он домой не вернулся…

- Да, - махнул рукой Борис, - дело молодое, так что, сотенку займешь?

Володя вздохнул, сунул в протянутую ладонь Бориса пятисотенную купюру и, вытащив из кармана телефон, набрал номер и пошел прочь.

- О, Наташ, привет! Кто – кто, это я Вовка. Слушай, я Макса не могу найти, ты давно…

А Борис, сунув купюру в почти оторванный карман мятой рубахи, пошел дальше.

***

Три дня я провел в медицинском крыле центра, и за это время чуть не свихнулся от скуки. Витамины и прочая аптека, что в меня вливали, действовали так, что я вот-вот взорвусь изнутри – тянуло на подвиги, я был переполнен сил, а еще я грешным делом подумал, а не наркоту ли какую мне вводят. Но, после того как меня отпустили домой, то есть в мои апартаменты, никто про меня не вспоминал еще две-три недели. Приходил парень из этих, из стерилизованных, утром и вечером, он переключал на информационной панели каналы трансляции, на те, что были с видео-потоком, ну и убирал комнату… не знаю, но мне показалось, что он под стерилизованного косит, и тупо следит за мной. А так в основном на этом «голубом глазу» все какие-то бегущие строки местной клинописи и какие-то графики и таблицы. Когда я уже потерял счет дням и начал откровенно психовать и грубить персоналу, появился Тим. Он пришел рано утром.

- Ну что, Максим, как вы относитесь к тому, чтобы прогуляться? Погода замечательная! – Тим присел на угловой диванчик у окна и, ожидая ответа, уставился вниз на Индекс.

- Благодетель! – я наиграно распростер объятья и кинулся к нему, - Век помнить буду!

- Эм… только век? Коротка же у вас память.

- А, так я еще не прожил много.

- Да, меня назначили вашим куратором по социальной адаптации, - он вздохнул, - с одной стороны это меня сильно обременяет, с другой, мне интересно с вами общаться.

- Кстати, сколько тебе лет, куратор? – Я сел рядом с Тимом на диванчик.

- Сорок восемь.

- Обалдеть! Не перестаю удивляться этому финту с возрастом.