Однако улыбнулся ей, глядя в глаза. Рита устало выдохнула и завела волынку:

— Матвей Владимирович, вы…

— Матвей, — поправил он.

— Кстати об этом! — она повысила голос, когда он отодвинулся. — А почему вы мне тыкаете? Мне кажется, это непрофессионально! Я еще неделю на вас работаю!

— Неделю, — протянул Матвей счастливо.

Она напоследок, конечно же, и языком цокнула, и жгучим взглядом его одарила, а потом царственно покинула машину — полный комплект. Догнать бы да на чай напроситься. Но и здесь Матвей предпочел не рисковать. Он будто кожей чувствовал, как она улыбается, открывая дверь подъезда. И ему этого приза было достаточно, чтобы ждать очередного хоть бесконечно.

* * *

Однако когда остался вне ее присутствия, быстро остыл и начал думать. Позвонил Симакову — проблемы всегда нужно решать, начиная с самой большой:

— День добрый, Константин. Есть минутка для разговора? Вероника сообщила, что вы вчера в город прилетели.

— Для тебя, Матвей, всегда есть, — голос доброжелательный — Симаков так обычно и говорил. — Очень хочу услышать подтверждение, что ты в таком же шоке от решения моей дочери, как и я!

— Боюсь, еще в большем, — спокойно ответил Матвей. — И виню себя. Не смог произвести должного впечатления на девушку.

— Бред! Налево бы поменьше гулял — смог бы. Спасибо твоей секретарше, что меня предупредила — боюсь, не вмешался бы я сейчас, то узнал бы обо всем за день до свадьбы! Красивая девчушка, шустрая, в тебя влюбленная. Так что сильно на ней зло не срывай — бабы они бабы есть. Но дело не в ней, конечно. Я б такую тоже не пропустил, так что даже осуждать в полную силу не могу!

Выходит, что Симакова оповестили не по телефону, как сначала предполагалось, а лично. Конечно, это была не Рита — Матвей так надолго с нее глаз не спускал. Ларису вряд ли можно назвать «девчушкой», Наташа и вовсе давно не в курсе его дел, да и никогда стервозностью не отличалась. Матвей осторожно вставил, чтобы окончательно прояснить вопрос:

— И все же я прошу прощения за нее. Она и в подметки не годится Веронике. И разозлилась как раз потому, что я об этом ей сказал. Потому и полетела к вам, хотела скорее мне отомстить. Но я рад, что вы отреагировали.

— А, так ты эту блондиночку оприходовать отказался? — он расхохотался так, что Матвей поморщился. — Она же про секретаршу плела, но и без личного интереса вряд ли бы так напрягалась. Вот я и решил, что она та самая и есть. Тогда еще лучше. Вы все равно с Вероникой женитесь. Я ведь правильно тебя понял? Если да, то все в порядке, к тебе у меня пока никаких претензий.

Матвей обдумал ответ заранее:

— Знаете, Константин, теперь я в этом не уверен. Вы ведь хорошо понимаете, из-за чего я пошел на эту сделку. Но всплыли другие обстоятельства: мой сводный брат будет претендовать на эту торговую точку, его мать уже открыто об этом заявила. Ваша дочь, безусловно, прекрасна, и мне искренне жаль, что у нее появились такие мысли, но если теперь и мне не так уж выгоден этот договор, то, может быть, и не стоит принуждать Веронику?

— Бред! — еще громче рявкнул Симаков. Матвей порадовался, что этот разговор состоялся по телефону, а не лично. — Наша сделка не ограничивается договором на строительство! Про любовницу твоего отца я тоже раскопал, само собой. Хочешь — отдавай ей. Мне перпендикулярно, кому ты свой лотерейный билет всучишь. Или хочешь — я улажу проблему тихо, раз у тебя кишка тонка. И больше они тебя никогда не побеспокоят.

По спине пробежали холодные мурашки. Матвей много лет был приучен ненавидеть и Ларису, и ее сынка. Он и ненавидел, но ему и в голову никогда не приходило такое решение… Он заговорил быстро, словно боялся не успеть:

— Не надо вмешиваться. Плохо или хорошо, но он мой брат.

Константин долго думал, потом согласился:

— Ты прав. Если пожелаешь, подпишу договор с этой мадамой. Мне-то какая разница? Родня есть родня, даже если такая. И если ты достаточно могущественен, чтобы позволять близким сосать из тебя бабло, то так и поступай. В этом и есть величие — когда ты сам выбираешь, кто тебя имеет. А воевать нужно с чужими. Вот я и жду, когда же ты мне, наконец, скажешь — свой ты или чужой?

Разговор получался крайне неприятным. Ведь Симаков фактически открытым текстом заявил, что не остановился бы перед убийством Ларисы и ее сына. И прозвучала прямая угроза самому Матвею. Матвей хотел Риту — какие бы условия та не ставила, и не хотел Веронику — какой бы потрясающей она ему не казалась. Но готов ли ради этого так рисковать? Теперь он говорил медленно, выбирая каждое слово:

— Я поговорю с Вероникой еще раз, постараюсь ее убедить…

— Рад это слышать, сынок!

— …но если она наотрез откажется? Ведь она взрослая женщина. Пусть уж сама решает свою судьбу?

— Хватит уже нести эту чушь, Матвей! Давай говорить прямо: моя дочь — бесхребетная бесхарактерная баба. Я ее люблю и все такое, но не доверю ей ни весь бизнес, ни свободу решать, за кого ей выскакивать замуж. Как раз из бесконечной любви к моей дочке я и вмешиваюсь! Гарантия, что она не пропадет, — хороший мужик рядом. Если ты, конечно, сам не передумал.

— Я не передумал, — почти уверенно ответил Матвей, понимая, что прямо сейчас спорить бесполезно.

— Вот и славно. И за нее не волнуйся. Поговори, убеди по-хорошему. Если не получится, то я умею убеждать по-плохому. Дочурка, радость моя единственная, как никто другой, в курсе. Она ведь и в Лондоне учиться не хотела. Знаешь уже поди, что я тогда сделал с ее собакой?

Матвею вдруг очень сильно захотелось не узнать. До торопливого желания перебить:

— Думаю, это просто предсвадебный мандраж. Пара букетов, ласковое слово — и Вероника снова захочет быть со мной.

— Уверен в этом, сынок! Она ведь в тебя влюбилась, едва только на фотографии увидела!

— Надо обязательно поужинать вместе на днях. Посидеть вдвоем, обсудить мелочи.

— Я уж думал, что ты не предложишь!

Почти час Матвей сидел в машине и не мог сосредоточиться. В принципе, он мог выпутаться и теперь из этой истории, но только если выставит виноватой Веронику. Что сделает с той папаша? Насколько важна для Матвея Вероника, раз он даже представлять этого не хочет? Но если Вероника не выстоит, то и Матвею достанется. Тогда на каком моменте Симаков решит, что отомстил Матвею? Подумал о Рите — и в голове невыносимо заболело. Свадьбу не отменить. Эту чертову свадьбу просто не отменить так, чтобы никому не досталось!

Первоначальная идея Матвея была куда жизнеспособнее: жениться формально и постепенно отмежеваться от Симакова. Подкинуть ему внука. Желательно, мужского пола. Матвей был теперь согласен и на то, чтобы Вероника рожала ребенка от кого угодно. Формальный брак, формальный сын, формальное желание когда-нибудь перебраться в столицу — все живы и здоровы! Но нет же, всем приспичило усложнить себе жизнь.

Успокоился, поехал в офис и нашел номер телефона Соколовской Анны — почему-то на этот раз имя и фамилия девушки вспыли в памяти отчетливо. Ну конечно, она ведь впервые его всерьез заинтересовала! Позвонил уже по пути домой.

— Матвей Владимирович?

Значит, и его номер у нее имелся. Проныра успевала везде, даже удивительно, что с такими шпионскими навыками и образом мышления она до сих пор остается обычной кассиршей.

— Я. Поговорить нужно, Анна.

— Это еще зачем?! Ваш друг уже звонил мне ночью — угрожал, хамил! Но вы и ему передайте, что я понятия не имею ни о чем! Пусть сначала докажет, а уже потом угрожает! А я его не боюсь! — судя по тону, еще как боялась.

— То есть вы с Симаковым в Москве не встречались?

— Кто такой Симаков?!

— Спокойнее, Анна. Я звоню вам не для ссоры. И приношу извинения за своего друга.

Секундная пауза.

— То есть вы меня не обвиняете?

— В чем именно? Нет, я полностью уверен, что именно вы встречались с Симаковым. Найти его в фирме было намного проще, чем раздобыть номер. Но, в отличие от друзей, очень вам благодарен за эту услугу.