— Отличная идея! Так, что там у нас? «Записка ждет в кастрюльном доме! Ты перечти все полки в ряд. И лишь на третьей полке справа останови прицельный взгляд!». На кухню, Рит, на кухню!

У обеих команд задания были разными, но два пути заканчивались одним и тем же призом, который получат только первые. Первая записка загадками вела ко второй, вторая к третьей и так далее. Разговаривать было некогда. И мнения спрашивать было некогда, потому Матвей уже силой таскал за собой Риту из кухни в холл, из холла на второй этаж, со второго этажа к стойке регистрации, а потом под елку. От елки снова пришлось бежать по лестнице вверх.

— Матвей Владимирович, — Рита запыхалась. — Отпустите. Я сама пойду!

Он, согласно ее просьбе, отпустил запястье, чтобы перехватить за ладонь. Рита попыталась вырвать, но он резко потянул на себя. Сбил с мысли:

— Тут номер указан. Третий этаж, комната двенадцать. Я так думаю. Вряд ли как-то иначе можно понять «…на третьем небе, в облаке двенадцать».

Дверь оказалась не заперта. Если он правильно расшифровал послание, то записка должна быть спрятана в номере. Наверняка под кроватью, зашифрованной не слишком таинственным «предметом, на котором любят все валяться».

— Матвей Владимирович, больно!

Теперь он был вынужден отпустить и повернуться к ней. За все время этой гонки получалось только удовольствие от этого прикосновения, но на напарницу он старался не смотреть. А теперь пришлось. И настроение сразу изменилось:

— Рит…

— Матвей Владимирович! — она почему-то злилась. — Вы думаете, что я не понимаю, к чему вы ведете? Не думала, что Вероника и Иринка окажутся на вашей стороне!

— Только Вероника.

Он признал это спокойно, тут же шагнул за ее спину и захлопнул дверь. Стало все равно до приза. Она злится, значит, настало время поговорить.

Рита поморщилась:

— Да что же вы все творите-то? Неужели и мысли не возникает, насколько все это извращенно?

— Что именно извращенно, Рит? Я без тебя… ничего не хочу.

— Матвей Вла… — она как будто так и не определилась, стоит ли в таком разговоре добавлять отчество. И вовсе не закончила. — Я уже говорила, в эту игру играть не стану. Женитесь на Веронике и будьте счастливы!

— А могу я и на Веронике жениться, и счастливым быть?

— Без меня!

— Совсем не нравлюсь?

— Да не в этом же дело!

Матвей шагнул ближе, положил руки ей на плечи и наклонился. Дыхание сбивалось, потому говорил тише:

— Рит, ну скажи тогда, что не нравлюсь. Я все равно пока не остановлюсь — не могу остановиться, но хотя бы буду в курсе, с каких условий начинать.

— Я…

И ему вдруг стало наплевать на ее ответ. Ему ведь очень давно хотелось одного! Так сейчас или никогда. Прижал к себе и поцеловал, не позволяя вырваться. Она лишь вначале попыталась отшатнуться, потом замерла. Матвей, оттого что наконец-то касается ее губ, сам задрожал и прижал ее еще сильнее. Она слабо толкала кулаками в грудь, но ему стало окончательно плевать. Он собирался быть нежным, он хотел в первый раз поцеловать ее так, чтобы она потом об этом с замиранием сердца вспоминала, но ничего не вышло. Самоконтроль отказал еще на первом прикосновении. Он обхватил ее лицо, открыл языком губы и чуть с ума не сошел от этого ощущения. Рита не отвечала еще несколько мгновений, но потом сдалась — подалась вперед, обхватила его за шею и погрузила пальцы в волосы. Теперь она сама прижималась, с тем же напором, что недавно он.

От этого осознания последний рассудок приказал долго жить. Матвею захотелось заорать в полную глотку от счастья, но при этом не разорвать поцелуя, не дать ей опомниться. Она целовала его! Она дрожала в его руках все сильнее. Пусть что хочет после этого говорит, но Матвею уже достаточно понимания! Он развернул ее спиной к двери, прижал с силой, расслышал ее рваное дыхание — она возбуждена не меньше. Опустил руки вниз, подхватывая под бедра и поднимая. В порыве допустил ошибку — оторвался от ее губ и переместился на шею. И сразу последовало наказание за промах:

— Нет!

Выпустить ее сразу он не мог. Смотрел в глаза, бормотал прямо в рот:

— Рита, Рит… Не сейчас только, пожалуйста… Ничего не будет… В смысле, мы не будем сейчас продолжать… Я только еще раз поцелую…

— Нет! Матвей, отпусти уже!

Холодный тон окатил словно водой. Матвей резко отступил назад и выдохнул с яростью:

— Да черт тебя дери, Рит! Почему?! Только не надо мне сейчас про чувства к другому! По-твоему, так целуют тех, к кому равнодушны?

— Я… Отойди дальше, Матвей.

Он сделал еще шаг назад и сел на край постели. Смотрел теперь на свои руки, потому что просто не мог сейчас видеть Риту и не хотеть броситься вперед.

— Матвей, — она говорила очень-очень тихо. И быстро, словно сама боялась не успеть вылить все. — Никогда больше так не делай. Я не буду врать, что ты мне совсем не нравишься. Я вообще не представляю, как ты можешь не нравиться, но… Подожди! Не смотри на меня, иначе не выскажусь! Мне кажется, что я на волоске от того, чтобы окончательно влюбиться. И именно поэтому не могу! Если бы ты мне нравился хоть чуть меньше, то я бы попыталась перестроиться. Хоть это и не по мне, но я бы попыталась… А что? Многие могут, почему я не смогу? Закрутить роман с шефом или бывшим шефом, теперь уже без разницы… Но сейчас уже никак — я физически не смогу это выносить! Влюбиться и делить любимого с другой!

У Матвея перед глазами поплыло, но голову он так и не поднял. Рита впервые говорила настолько откровенно, важно было не сбить ее.

— Я не спал с Вероникой ни разу. И не собираюсь, — говорил тихо и уверенно. — Ты можешь не верить мне на слово, но она тебе расскажет, какие именно у нас отношения.

— Это глупость, Матвей! Она станет твоей женой! Попытайтесь полюбить друг друга, если другого выхода нет!

Он пропустил мимо ушей совет той, от которой подобных советов в жизни слышать не хотел.

— То есть я тебе нравлюсь очень сильно. И именно поэтому ты со мной не будешь. Все верно?

— Ну… можно и так сказать.

Матвей вздохнул, встал и только после этого посмотрел на Риту прямо:

— Принеси мне удачу, Рит.

— В чем?

— Чтобы я нашел какой-то выход.

— Выход есть: отпусти уже меня с работы и со временем забудешь. А я забуду тебя, обещаю.

— И обойдись без подобных обещаний, — он сделал паузу. — Я не отпущу. Называй меня эгоистом. Или малолеткой, которому гормоны весь мозг забили. Или придурком. Тебя я не отпущу. По крайней мере не сейчас. Тебе придется очень сильно постараться, чтобы мне надоесть.

Она развела руками:

— Вот сам ведь усложняешь! Ничего не получится!

— Я упрощаю. Потому что получится. Еще не знаю как, но что-нибудь точно получится. Можешь что угодно себе придумывать, но сегодня был не последний наш поцелуй.

— Матвей!

— Все уже. Пошли вниз. Если прямо сейчас не побежишь, то я нас обоих сделаю счастливыми.

Рита смылась за долю секунды. Матвей шел за ней медленно, настроение стало тяжелым. Внизу Дед Мороз со Снегурочкой добивали первую бутылку коньяка. Они встретили первую команду восторженными воплями:

— А где клад?!

— Не нашли, — устало отмахнулся Матвей. — Наливайте.

— Ну, ничего, — похлопал Игорь его по плечу. — Не повезло в квесте, повезет в любви!

Рита на этой фразе ойкнула, Матвей напряженно усмехнулся. К счастью, Ирина озаботилась другим:

— А где наша вторая команда? Что-то их давненько не видно!

Вероника видела, что настроение у Димы ниже плинтуса, потому даже не пыталась увлечь его игрой. На первой записке он прихватил бутылку с общего стола, пока Дед Мороз со Снегурочкой были заняты премилой руганью друг с другом. Между второй и третьей запиской Дима остановился в коридоре, как будто не знал, куда идти дальше и стоит ли вообще куда-то идти. Вероника вытащила универсальный ключ, который недавно просила Иринка для подготовки квеста, и открыла первый попавшийся номер. Пусть посидит в тишине, если ему так надо.