Снова тишина. Но Анна соображала довольно быстро — так же, как менялось ее настроение:

— Я уж было подумала, что вы меня уволите… хотя никаких доказательств и нет!

— Ни в коем случае, — заверил Матвей. — Вы произвели на меня неизгладимое впечатление. От такого друга я бы не отказался. Знаете, где я живу? Приезжайте — поболтаем. Наедине.

— Наедине? — вот, надежда в голосе. Значит, Матвей все понял совершенно правильно. — А вы… случайно ничего со мной сделать не собираетесь?

— Не разочаровывайте меня, Анна! — он рассмеялся. — Разве вы из пугливых? Приезжайте. Я хочу вас увидеть.

— Буду через полчаса.

Кто бы сомневался! Матвей прибавил скорости. Он пока и сам не знал точно, что собирается ей сказать. Возможно, действительно, убить без свидетелей и за домом закопать. Но нет, подобная мысль была лишь минутной слабостью. У Матвея совсем не осталось тузов, а Анна совершенно точно в этой игре являлась тузом.

Разговор с ней вышел еще проще, чем Матвей предполагал. Анна только поначалу заметно расстроилась, что «наедине» подразумевало вовсе не начало или признание симпатии. Матвей вообще игнорировал все ее намеки и почти сразу перешел к делу. Девушка заявила, что ее напрасно подозревают в тяге к чужим деньгам, она вовсе не такая. Однако появившийся блеск в ее глазах говорил обратное: этому азарту даже почти пятидесятилетний возраст Симакова не препятствовал.

— Ань, — Матвей говорил мягко, убеждая и давно перейдя на ты. — Я предлагаю осуществление твоих надежд. Если сама вывезешь, конечно.

— Моих надежд или твоих? — за той вообще не заржавело моментально перейти на неофициальное обращение. — Разве я не понимаю, что если ты прав, и этот твой Симаков в самом деле мечтает только о сыне или внуке в качестве наследника, то после этого оставит вас в покое!

— А нельзя убивать одним выстрелом нескольких зайцев? Ведь я буду помогать. И Вероника будет — обещаю. Ты понравилась ему, достаточно организовать несколько встреч, а дальше дело за тобой.

— Будь ему нужен сын, как ты считаешь, то он уже десять раз бы женился!

— Или ему просто на пути не попалась такая женщина, как ты? — отвесил Матвей честный комплимент. — По себе знаю, что сорвать может на любой. А ты ему уже симпатична — если прибавить твой пробивной характер, то я делаю верную ставку.

— Ну да! Завлеки, забеременей, невзначай сообщи отцу… желательно через Веронику, чтобы меня никто упрекнуть не смог… А если родится девочка? Я ведь правильно поняла, что вторая дочка ему совершенно не нужна?

— У тебя шансы пятьдесят на пятьдесят. Можем заключить договор — если родишь от него дочь, то я до ее совершеннолетия гарантирую тебе содержание. Но ведь от тебя тоже многое зависит: влюби его в себя и тогда хоть велосипед рожай, уже в накладе не останешься. Разве это не исполнение всех твоих желаний?

— Да ладно тебе ерничать! Как будто я не понимаю, — Анна говорила задумчиво. — Симаков стал для всех вас бомбой замедленного действия. И вы просто решили пока отвлечь его на меня, чтобы не рвануло.

— Примерно так, — Матвей и не собирался спорить. Анна была умна. Ну и пусть циничная охотница за богатством, но с умным человеком всегда можно договориться. — И притом мы все будем тебе помогать. Попробуй-ка, доберись до него без нашей помощи.

— Мне нужно подумать.

Анна встала, собираясь уйти. Матвей к этому времени и не сомневался в ее решении:

— Думай. Твой первый выход — уже завтра, у меня с ним ужин. Если согласишься, конечно.

— Я… хм… — она повернулась, задумчиво разглядывая стену.

— Что тебя смущает? Вот только не говори, что мораль, — не выдержал Матвей.

— Какая еще мораль? — она усмехнулась. — Проигрыш смущает, что же еще? Проиграть Рите — это пока выше моих сил. Тут перестроиться надо, чтобы это признать. До сих пор в голове не укладывается, как она смогла! С виду такая простая, открытая…

Тем и пробилась, но Анне подобного не объяснишь.

— Не Рите, ты как будто меня не слушала, — поправил Матвей. — Мне придется жениться на Веронике. Сейчас это уже неизбежно. И потом, если ты будешь удачлива, через год или позже подаришь нам свободу. Сомневаюсь, что Рита будет ждать столько времени.

— А, так ты типа жертву приносишь? Какая глупость!

Матвей ей только улыбнулся. Слишком долго по второму кругу объяснять. Сейчас другого выхода просто нет, и неизвестно, появится ли. Анна, конечно, не устроит всем простое решение проблем, но будет неплохо, если она хотя бы отвлечет Симакова. Такую неукротимую энергию давно стоило направить в нужное русло. Пусть расслабит криминального беднягу, а то он какой-то напряженный. После нужно будет познакомить его с Ларисой и уговорить подписать договор с ней. Правила игры изменились: теперь Матвею нужно взять от Симакова как можно меньше, тогда и расплачиваться будет проще.

А теперь пора решать, что делать с остальными участниками. Вероника смирится и подыграет — не враг же она самой себе. Игорь выслушает, разорется, потом смирится и подыграет — он не враг Матвею. Рита… С Ритой придется поговорить уже завтра. Все объяснить, найти правильные слова. Или нет, для начала надо влюбить ее в себя окончательно — тогда она сама будет готова к уступкам. Рита — самая сложная часть проблемы. И неведомым образом самая важная.

Рита долго не могла сосредоточиться. Она жалела Веронику и намеревалась всячески поддерживать, независимо от ее решения. Конечно, вначале всех накрыло безбрежным энтузиазмом, и под боевые кличи было озвучено несколько вариантов, как заставить Симакова навсегда отстать от дочери — один другого фантастичнее. Но когда разъехались по домам, энтузиазм неуклонно начал утихомириваться. В реальной жизни практически ничего невозможно сделать из того, что предлагается в шпионских боевиках. Веронике пришлось вернуться домой, а вечером еще и Матвей позвонил — почему-то на Иринкин номер. Потребовал, чтобы никто из компании не мстил Анюте. Якобы Симакова предупредила вовсе не она, Матвей выяснил кто именно. В таком мутном объяснении было слишком много мути, но все вынуждены были согласиться за неимением доказательств. Не будь Биг Босс уверен, то ему незачем покрывать Анюту. Выходило, что и звонок девушке от Игоря посреди «новогодней ночи» теперь являлся полным хамством… Димыч по-прежнему считал, что именно она так поступила, мол, просто пятой точкой это ощущал, но все равно смирился с общей мутной версией. И к лучшему. Все равно Рита ни на чем не могла сосредоточиться, постоянно соскальзывая в смутные мысли о начальнике.

На работу Рита ехала в том же смятении, а Иринка еще и подначивала:

— Я вот кубики перед выходом бросила! Сказать результат?

— Молчи лучше!

— А что, Рит, неужели не интересно, чем закончится ваш спор?

— Не интересно!

— Потому что уже сама знаешь? — и рассмеялась.

Рита отвернулась к окну, чтобы подруга не вглядывалась в ее лицо. А что она могла поделать? Если улыбка так и вырывалась, несмотря на смесь раздражения с тягостным ожиданием очередной и совершенно точно еще более раздражающей встречи.

Начальник ждал ее почему-то в приемной за секретарским столом. Он так внимательно просматривал какой-то документ, что даже не заметил ее появления. Или сделал вид, что не заметил.

— Доброе утро, Матвей Владимирович!

— Доброе.

И все — даже не отвлекся. Рита сняла пальто, повесила в шкаф и поправила у зеркала прическу. Снова подошла, не зная, куда себя деть.

— Матвей Владимирович, вы конкретный файл ищете? Может, я помогу?