– Вы пейте, мистер Локк, – снова произнёс тот же голос, – а покушать ещё не скоро будет.

– Хозяин таверны пришёл, так повар с ним ругается. За стеной, слышите?

– Кто же смеет ругаться с хозяином?

– Кто-кто, а Леонард посмеет. Бродяга, без документов, а повар отменный. Хозяин ухватился за него, заставляет работать лишь за еду да крышу над головой. Он ничего, работает, но когда хозяин заставляет его ловчить – умрёт, а на своём настоит.

– И правильно, – добавили ему, – Леонард нас всегда по человечески кормит, не ловчит и не подличает. Хозяин это считает разорительным, хотя с тех пор, как взял нового повара, – едоков здесь утроилось. А станут готовить так же скверно, как прежде – мы отсюда уйдём.

– Это – да! – горячо подхватил кто-то. – Солонины с червями мы в море накушались, так хоть на берегу брюхо побаловать!

Это я услышал уже за спиной, потому что встал и направился в поварской придел, и дальше – к темневшей в глубине его двери, из-за которой слышны были громкие голоса. Я уже поднял было руку, чтобы толкнуть дверь, но остановился и вслушался.

– Я потаж готовить не буду, – раскатывался твёрдый, басовитый голос.

– В море пойдёшь! В море пойдёшь! – визгливо, с ненавистью ответствовали ему. – В порту здесь всем скажу, что выгнал повара гадкого и нахального, здесь тебя к котлу никто не подпустит! Камбузным жеребцом пойдёшь плавать, сальной паклей!

– Потаж готовить не буду, – упрямо повторил бас.

Я опустил руку, вернулся. Подозвал одного из матросов, спросил:

– Что такое потаж?

– Свинячье пойло, мистер Том, – ответил он мне. – Берутся очистки, объедки, обглоданные кости, рыбьи головы, всё это копится несколько дней, потом запускается в котёл и приготовляется суп. Вот он-то потажем и величается.

«Вот значит, как», – подумал я, а вслух сказал:

– Леонард этот действительно хороший повар?

– Такого здесь не было никогда, мистер Локк.

– Давно он здесь?

– Скоро полгода.

– Откуда он?

– Издалека, из-за Дуная. Наверное, дальше Франции.

– Да нет, – поправили его. – из Запорожья он, с турками воевал. Что-то тянется за ним, вроде верёвочки вздёрнутой. Бежал вот аж до Англии.

Теперь я уже решительно прошёл к двери, распахнул её и шагнул внутрь. Мельком взглянул на хозяина. Неопрятный и рыхлый. Обычная портовая крыса. Обратился к высокому, крепкому парню моих, наверное, лет, с длинными, чёрными, свисающими усами и бритой налысо головой:

– Ты Леонард?

– Я – Леонард, – развернувшись, с достоинством ответил он и прибавил: – Сэр.

– Я – Томас Локк Лей, если тебе это что-нибудь говорит.

– Ничего не говорит, сэр.

– Ну до времени и нужды нет. Ты покорми нас, Леонард, в последний раз. Так, чтобы сытно и дорого. Двое нас, – добавил, выходя из затхлого помещения.

Через несколько минут он приблизился к нашему столу, притащив поднос с хорошими закусками. Взглянул на массивную фигуру Бэнсона, притащил ещё раз. Уставил стол. Сытно, обильно. По моей просьбе достал хорошего пива и принёс ещё одну кружку.

– Садись, – кивнул я ему на свободное место.

Он с достоинством сел. Открыто, по-мужски взял кусок ветчины, хлеб. Налил всем пива. Молча выпили, молча принялись жевать.

– Ты из какого народа, Леонард? – утолив первый голод, спросил я его.

– Запорожский казак, – неохотно, но честно сказал он.

– Английский откуда знаешь?

– Был коком на английском судне, два года.

– Поварскому делу где обучался?

– Нигде. От рождения желание и способность имею. Кашеварил в курене [3], хотя и был весьма молод.

– Есть отчего бегать по свету?

– Есть. Офицера убил. До смерти.

– Было за что?

– Значит, было. – Лицо его сделалось вдруг недобрым.

– ну и ладно. Ты не опасайся, мне говорить можно. А Леонард – ведь не совсем твоё имя? Мама-то тебя как звала?

– Левко.

Мы помолчали, занятые едой. Вдруг он спросил:

– А почему вы в последний раз кушаете?

– Не мы кушаем, Леонард. Это ты в последний раз здесь кормишь…

– Что это? Как это? – раздался вдруг визгливый, негодующий голос: хозяин подобрался к денежным гостям, да словечко услышал.

– Ты почему до сих пор не ушёл от этого господина? – не обращая внимания на хозяина, спросил я.

– Он мне деньги должен! – завопил человек. – Почти фунт! Он без документов, я его от полиции выручал! Пусть отрабатывает!

Леонард сник, опустил голову:

– Да, должен. Надо отработать…

– Нашёл бы хорошего купца, – послышался голос со стороны кучки матросов, – да и сел на корабль. Где бы он искал тебя с этим фунтом?

– Как это? – Леонард вскинул голову. – А совесть? Остаток жизни вором прожить?

– Так, хорошо, – я отодвинул от себя опустевшее блюдо. – Сбежать не можешь. Ну а принять помощь от доброго человека можешь?

Я достал и выложил на стол стоимость обеда и отдельно – ещё фунт.

– Вот уж не-ет! – снова влез хозяин. – Ваши деньги мне не нужны. Пока он должен – будет работать…

Бэнсон подцепил его локоть, подтянул к себе, сказал тихо:

– Тебя, думаешь, кто-то спрашивать станет?

Сгрёб монеты со стола, сунул их зануде в карман и легко оттолкнул.

– Да что же это! – зашипел тот, отскочив. – Полицию сюда! Где констебль?

Он было бросился к двери, но там его перехватили и шепнули что-то на ушко. Он встал, помотал головой, на дряблое лицо его полезла сладенькая улыбка.

– Где твои вещи? – спросил я Леонарда, вставая из-за стола.

– Кроме того, что на мне – ничего нет.

– Ну тем лучше. Идём.

Мы прошли мимо лучащегося счастьем хозяина, поспешно заворачивающего себя в широкий поварской фартук. Едва вышли за дверь, как он высунулся в окно и завопил на всю улицу:

– Эй, портовый люд, у кого голод, у кого жажда! Все сюда! У меня сегодня обедал Томас Локк, капитан «Дуката»!

– Вернёмся в гавань, – сказал я Бэнсону.

– «Дукат» – это что? – спросил Леонард. – Кажется, такая монета?

– Нет, это мой корабль. Новый, трёхмачтовый. Да сейчас придём – сам увидишь. Пойдёт с грузом в Индию и обратно. Порядки на нём – правильные. Матросов не бьют, потажем не кормят. Содержание человеческое. Одна беда – кока нет. Вернее, не было. Так что для нас обоих сегодня – счастливый день.

Леонард дёрнул себя за ус, потёр колючую голову, недоверчиво улыбнулся.

– Что касается камбузного хозяйства, – продолжил я. – Камбузов два. Большой, с двумя печами и, соответственно, двумя котлами – для команды. Маленький – офицерский. За ними – продовольственный склад. Всё камбузное оборудование и весь провиант – под началом одного лишь корабельного повара. Никто больше в эти помещения не входит. Да, и ещё – туда же выведен кран от баков с водой. А вот и «Дукат»! – воскликнул я, когда мы приблизились к краю пристани.

– Какой из них? – С детским почти любопытством, во все глаза Леонард рассматривал стоящие на рейде корабли.

– Вон от которого шлюпка отчаливает. Видишь? К нам идут.

– К нам? Откуда узнали-то?

– Марсовый всё время смотрит. Несомненно, нас ещё на подходе увидел.

– неужели каждый раз так? И никакого сигнала подавать не нужно?

– Да, так каждый раз. У меня хорошая команда. Сейчас тебя отвезут на борт. Там есть мистер Стоун. Это мой капитан. Скажи, что ты кок, послан Томом. Он даст тебе ключи от склада и камбуза. Всё осмотри, подсчитай и сам делай закупки. Стоун даст тебе деньги. Но то, что закупают для матросов на другие корабли – ты не бери. Мне не нужно мясо за пенс, но с червями. Если решишь, что работы для тебя много и тебе нужен провиантмейстер или баталер – сам подбери человека.

Подошла шлюпка. Наш новый кок хотел было уже спрыгнуть, но вдруг повернулся к Бэнсону и очень серьёзно сказал:

– Ты до странного сильный человек. Такие встречаются редко.

После этого он спрыгнул, шлюпка отошла, развернулась.

– Я – Бэнсон, – сказал сверху Носорог.