Наконец-то Стаурус позволил Ирэн не только поймать себя, но и поколотить, но поскольку девушка уже выдохлась и ее гнев остыл, то это вышло мягко и нежно.

Он был рад, что это произошло быстрее, чем он рассчитывал. Теперь за Ирэн он был совершенно спокоен. Даже если что-то случится – Зар будет рядом. Она и не поняла сама, как произнесла фразу, которой привязала к себе своего хранителя крепче любых веревок и нитей.

– Ну что, думаю, нам пора. – Владыка обнял Ирэн за плечи, затем нагнулся и при всех поцеловал. – Женя, ты помнишь, куда я перенес нас сразу после озера?

– Да, помню. На опушку то ли леса, то ли рощи. А что?

– Переправь туда Ирэн с ее командой и возвращайся обратно. Это сократит им путь. Дальше Зар знает дорогу, и надеюсь, там не будет слишком опасно. Когда вернешься – перенесешь Рокера со Студентом…

– Не надо, я быстро бегаю. Пусть не тратит силы, а сразу идет к низшим. Мы с Сашкой и сами справимся, – буркнул Рокер.

– Хорошо. Если так, тогда не будем терять времени.

Стаурус отпустил Ирэн и подошел к ее группе. Друзья стояли вместе, готовые к походу. Сумок оказалось не так много, как поначалу решила Ирэн, и большую часть из них взяли Горец и Зар, а Антону и девушкам досталось по одной дополнительной сумке с их собственными вещами.

– Будьте осторожны и внимательны. Удачи вам. Да, вот еще что, Ирэн, возьми этот перстень, передашь его Власлену. Это Камень перехода, что он мне одолжил, скажи, что я очень благодарен и возвращаю его. И еще скажи, что я очень сожалею, что не смог выполнить его просьбу. – Стаурус опустил перстень в раскрытую ладонь девушки. – Горец, свяжись со мной через два часа. Еще раз удачи. Постарайтесь ни во что не ввязываться и не нарывайтесь на неприятности. Зар… – Стаурус смотрел на оборотня и больше ничего не сказал ему вслух. Тот на его взгляд ответил открыто, а потом только кивнул.

– Не люблю, когда они так делают, – пробурчала Ирэн.

– Будьте осторожны, – еще раз сказал Владыка и грустно улыбнулся.

Именно сейчас они осознали в полной мере, что действительно расстаются и даже не знают, встретятся ли снова. За это время они сроднились, срослись, прикипели друг другу. Даже глаза Рокера странно заблестели. Все старались попрощаться быстро, чтобы еще больше не бередить души. Поэтому, как только последнее «прощай» было сказано, Женька подошел к группе Ирэн, и они в один миг исчезли.

– Удачи, девочка моя. Надеюсь, твой оборотень сможет защитить тебя. – Стаурус говорил все это очень тихо, глядя на то место, где совсем недавно стояла Ирэн. Его сердце сжалось, и в груди поселилась боль.

– Надеюсь, что с ними ничего не случится. Сашка, может, надо было с ними пойти еще кому-нибудь, ведь там две девушки? – Рокер тоже смотрел на то место, где только что стояли его новые и старые друзья.

– Нет, тогда было бы слишком много людей.

– Может, надо было Ленку…

– Рокер, мы уже все выяснили и несколько раз обсудили, не начинай все сначала, – прервал его причитания Сашка.

Неожиданно быстрое возвращение Женьки положило конец их дальнейшему спору.

– Доставил, там все нормально, – отчитался тот. – Нам тоже пора.

Это прощание прошло быстрее. Вот и группа Женьки исчезла, на поляне остались только Рокер, Студент и Стаурус.

– А теперь, Рокер, рассказывай, что с тобой случилось? – И Стаурус посмотрел прямо в карие глаза.

– Что? Откуда? – Рокер был так удивлен, что не заметил, как сам себя выдал.

– Стаурус, ты о чем? – Сашка переводил взгляд с одного на другого. Рокер напряженно стоял, сжав кулаки, а Стаурус, напротив, был полностью расслаблен, но это никого не обмануло.

Владыка смотрел в отчего-то мутные глаза Рокера и не пропустил тот момент, когда они совсем потемнели и стали почти черными. Вампир заговорил низким, совсем чужим голосом:

– А ты не так глуп, как твой братец. Но против меня ты бессилен, Владыка. Или тебе не жаль своего нового друга?

– Чего ты хочешь, Отшельник?

Рокер засмеялся. Его смех был слишком низким и хриплым.

– Да, ты не так глуп, – повторил незнакомый голос. Смех резко оборвался. – Отпусти их ко мне и отдай книгу. Обещаю, что сам позову тебя, когда придет время.

– Обещаешь, Отшельник?

– Даю слово, что твоим друзьям не грозит опасность. А тебе уже давно пора уходить. – И тут Рокер закашлялся.

Стаурус наблюдал за другом и видел, как его глаза снова стали карими и осмысленными.

– Надеюсь, вы сможете что-нибудь узнать, – обратился Стаурус к изумленному Сашке. – И это, надеюсь, будет что-то полезное. Будьте осторожны и, Саш, не доверяйте Отшельнику. Удачи. – И Стаурус протянул руку Сашке, а затем Рокеру.

– Мы еще встретимся. – Студент тепло улыбнулся Владыке.

– Я знаю. – И с этими словами Стаурус исчез.

– Я что-то пропустил? – никак не мог прийти в себя Рокер. – И кто такой Отшельник? И что вообще произошло? И почему, черт возьми, у меня опять болит голова и горло?

Сашка засмеялся и обнял брата за плечи:

– Скоро ты все узнаешь. Хватай сумки, супермен, и побежали, нас уже ждут.

– Кто? Где? – удивился Рокер.

– А вот это ты мне и скажешь. – И, смеясь, Сашка зашагал по едва видимой тропинке, назад к черному замку.

Уже прошло больше восьми часов, как Ирэн и остальные расстались с друзьями и пустились в свой нелегкий путь. Они направлялись к оборотням, чтобы предупредить Власлена о грозящей ему опасности, а также рассказать, что уже произошло и что еще может случиться. К тому же было бы неплохо разузнать у него новости и заручиться его поддержкой.

Поначалу все шло хорошо, даже замечательно, и, как казалось Ирэн, больше напоминало прогулку с пикником на лоне природы, чем боевой поход. Они много разговаривали, шутили, смеялись, рассказывая друг другу свои приключения и разные истории студенческих и школьных лет. Даже оборотень иногда принимал участие в их перепалках, вставляя порой довольно четкие и остроумные комментарии. Ирэн обратила внимание, что Зар изменился, стал более открытым, чаще улыбался и шутил, а еще его глаза поменяли свой цвет. Она не спрашивала его об этом, боясь спугнуть и расстроить.

Роща, в которую их перенес Женька, вообще сначала казалась искусственно посаженной лесополосой с редкими деревьями, росшими почти на одинаковом расстоянии друг от друга. Во все стороны разбегалось невероятное количество едва заметных тропинок. Было видно, что тут хоть и редко, но все же ходили люди… или не люди. Но чем дальше друзья углублялись, тем больше лесополоса начинала напоминать смешанный лес, в котором росли разные породы хвойных и лиственных деревьев. Тропинки становились все менее заметными и более узкими.

Лес был не слишком густым, что давало возможность передвигаться по нему с легкостью и даже, можно сказать, с комфортом. Оборотень звериным чутьем выбирал легкопроходимые направления. Для этого он отлучался на несколько минут, уходя в разведку и оставляя свою команду либо на полянках, либо в уютном овраге. Потом Зар возвращался, и они снова уверенно шли вперед без дальнейших задержек и проблем. Но с каждым пройденным километром его отлучки становились все чаще и длительнее, а взгляд – напряженнее и внимательнее. Он оставался безучастным к веселым разговорам и шуткам, а его настороженный вид очень быстро заставил замолчать и всех остальных. Если раньше они могли идти парами, то сейчас вытянулись в цепочку, ступая молча и осторожно, постоянно оглядываясь вокруг, прислушиваясь к малейшему звуку или шороху.

В одну из своих отлучек, когда время уверенно приближалось к вечеру, оборотень оставил их на небольшой опушке больше чем на сорок минут. Даже всегда спокойный Горец стал нервно поглядывать вокруг, высматривая Зара. А когда оборотень вернулся, как обычно не с той стороны, куда уходил, он был больше обычного напряжен и взволнован. Он резко изменил направление движения, свернув в совсем непроходимую чащу леса.

Они брели, прорываясь через ветки, колючие кусты, жесткую цепкую траву, петляя между деревьями. Вместо смеха и веселых шуток теперь слышалась только редкая тихая ругань, когда кто-то падал или спотыкался о пни и ветки. Когда друзьям уже стало казаться, что лес превратился в сплошную стену из листьев и иголок, Зар вывел их на идеально ровную чистую поляну. Это был ровно очерченный круг диаметром не больше десяти метров, усыпанный иголками, словно ковром, и закрытый по периметру непроглядной ширмой густых зеленых веток.