Все так устали от многочасовой постоянной борьбы с непроходимыми зарослями, что сейчас ошарашенно оглядывали эту волшебную пустоту вокруг себя.

Оборотень остановился в центре поляны, прислушиваясь и принюхиваясь к чему-то. А когда полученные результаты анализа прилегающей территории его удовлетворили, скинул сумки и негромко сказал:

– Здесь заночуем, – и спустя мгновение скрылся за этой густой зеленой завесой. И, как всегда, в месте, где он прошел между деревьями, не шелохнулось ни листочка, ни иголочки.

Ирэн, да и все остальные, не привыкшие к таким длительным переходам, а тем более по лесу, выглядели уставшими и измученными, и хотя понимали, что до темноты они могли бы пройти еще несколько километров, в глубине души были рады такому решению оборотня.

Зар появился так же незаметно и тихо. Подойдя к Горцу, он, не говоря ни слова, протянул ему зверька, похожего на зайца. Пока Горец рассматривал «подарок», решая, что и как ему делать, оборотень подошел к сваленным в кучу сумкам и, достав Женькин котелок, опять исчез между деревьями.

– И чего он раскомандовался? – Антон со злостью и раздражительностью смотрел вслед ушедшему оборотню. – Мы могли бы еще идти и идти. Тем более что Стаурус сказал нам как можно быстрее добраться до Власлена.

– Антон, не злись, – устало протянула Ленка. – В отличие от оборотня я до смерти устала, и мои ноги отказываются идти дальше. И еще я ужасно есть хочу, просто очень. – Она уже начала разбирать сумки, пытаясь выудить те, в которые Рокер сложил провизию.

– Нам нужен костер, – сказал Горец, который уже разделал тушку странного зайца. Оставалось только вымыть и приготовить добычу.

Антон все это время продолжал стоять столбом, наблюдая за тем, как Ирэн с Ленкой складывали одеяла в одну кучу и сортировали провизию, оставляя что-то «на потом», что-то «на сейчас».

– Антон, нам нужен костер. – Ленка строго посмотрела на мальчика. – Так что давай заканчивай мечтать, а собери лучше побольше сухих веток и палок. Да и не забудь поставить вокруг поляны защитный барьер.

– Уже поставил, – хмуро буркнул мальчик.

Ирэн посмотрела на него, переживая, как бы он снова не перетрудился и не упал в обморок. Теперь Стауруса с ними не было, и дать силу Антону было некому, так что она старалась все время не упускать мальчика из поля зрения и по малейшему признаку определить, когда ему нужно отдохнуть и расслабиться. Но пока она ничего опасного не наблюдала, только заметила, что он был зол, раздражителен, напоминая ежика, и все время держался в отдалении, стараясь ни с кем не разговаривать. Всю дорогу они пытались втянуть его в разговор, но он либо огрызался, либо отмалчивался, поэтому в конце концов его оставили в покое, не обращая внимания на его недовольный вид, списав все на юношеский психоз и гормоны.

– Антон, сходишь за дровами? – Ирэн подошла к мальчику, но он быстро отвернулся от нее, буркнув что-то нечленораздельное в ответ, и, как танк, попер через лес. Девушка хотела пойти за ним, но Горец всунул ей в руки распотрошенную тушку и тихо сказал:

– Я сам. А ты займись лучше этим, – и быстро ушел вслед за Антоном.

Как только за Горцем успокоились потревоженные ветки, с другой стороны на поляну вышел Зар. Оглядев девушек и безошибочно определив, в какую сторону ушли ребята, он забрал из рук Ирэн зайца, которого она так и держала, даже не представляя, что ей с ним делать, и отошел к краю поляны, не сказав никому ни слова.

Ирэн с Ленкой тихонько переговаривались, боясь нарушить тишину этого места, стараясь выяснить, что же могло случиться с Антоном, и параллельно подготавливая все к ночлегу и ужину. Они видели, что мальчика явно что-то беспокоит, и самое плохое во всем этом то, что он все равно никому ничего не скажет. Хотя, может, Горцу и удастся что-то выяснить… А Зар тем временем уже вымыл тушку, порезал на небольшие куски, сложил в котелок с оставшейся водой, затем добавил туда какие-то корешки, листочки, веточки и даже ягоды, пристроил котелок над уже разгоревшимся костром. И когда он только успел его разжечь?

Разбирая сумки, выделенные Рокером и остальными, Ирэн обнаружила на дне одной из них баночку со специями для шашлыка и соль. Девушка подошла к Зару, протянув ему это сокровище. Но по виду оборотня Ирэн поняла, что он и понятия не имеет, зачем ему все это и что с ним делать. Поэтому она сама всыпала в котелок добрую порцию специй и посолила. Зар нагнулся над котелком, вдыхая незнакомый ему запах, затем посмотрел на девушку и пожал плечами в ответ. По поляне разнесся пряный запах кориандра, перца и розмарина.

Горец шел по лесу за Антоном и никак не мог понять, что с ним происходит. То, что они отдали главенствующую роль в этом походе оборотню, было вполне логично. Кому еще вы доверитесь в незнакомом лесу, как не зверю? Тем более Зар уже не раз доказал, что он прекрасно знает здешние места и на него в этом вопросе вполне можно положиться. Он звериным чутьем выбирал более легкие и проходимые тропы и чувствовал правильное направление. Сначала Горец даже пытался запоминать, куда и когда они сворачивали, но после нескольких десятков поворотов совсем запутался и перестал напрягаться, полностью положившись на Зара. Тем более что на него надеялись и Ирэн, и Стаурус, а уж их интуиции Горец доверял на все сто.

То, что происходило с Антоном после того как они расстались с остальными, Горца настораживало и волновало. Всю дорогу он пытался с ним поговорить мысленно, но тот полностью игнорировал его вопросы. Злобно реагировал на любое распоряжение оборотня и позволял себе очень язвительные замечания и комментарии. Когда Ирэн все-таки не выдержала и попросила его следить за своим языком, мальчик совсем закрылся и больше не произнес ни слова.

Отойдя на довольно приличное расстояние от стоянки, Горец увидел Антона и остановился от неожиданности. Мальчик колотил ногами и кулаками об ствол дерева, сбивая костяшки в кровь, а в его глазах стояли слезы.

– Не хочешь поговорить?

Горец постарался не выдавать своей тревоги. На мальчика было жалко смотреть, и сердце Горца сжалось. Он знал Антона очень давно, еще с тех пор, когда тот только появился в окружении Алексиса и был человеком. Он всегда был очень открытым, приветливым и добрым. Улыбался, когда ему было плохо и больно. Даже когда он стал вампиром и знал, что больше не вырастет и так и останется мальчишкой, он никого не винил и не расстраивался, всегда отшучивался и смеялся над собой. Но то, что сейчас с ним происходило, никак не вязалось с тем Антоном, которого знал Горец. Что-то очень сильно изменило его. Изменило так, что Горец не узнавал в этом хмуром и сердитом ребенке того жизнерадостного и неунывающего подростка. Что это и когда произошло, Горец не знал и от этого волновался еще больше.

– Нет, мне не о чем говорить с тобой. Уходи, – зло буркнул мальчик.

Горец не обиделся на его выпад и ничего ему не ответил. Проигнорировав его слова, он просто начал собирать сухие ветки для костра.

Антон посмотрел на Горца, и краска стыда залила его бледные щеки. Он развернулся и ударил дерево еще раз, и по его вскрику и искривленной физиономии Горец понял, что тот явно перестарался. Может, это и к лучшему. Ведь очень часто физическая боль уменьшает и притупляет боль душевную. Пнув дерево еще раз, Антон сел возле него прямо на траву, облокотившись спиной о ствол. Он задрал голову, стараясь рассмотреть уже темнеющее небо сквозь слишком плотные ветви.

– Совсем как дома, правда? – Горец сел рядом и тоже посмотрел вверх. – Даже запах леса напоминает родину, но иногда, правда, веет чем-то чужим, странным и непонятным.

– Угу, – буркнул в ответ Антон, так и не опустив голову.

Они так и сидели, не произнося ни слова, наблюдая, как сумерки спускались на землю и поглощали своей темной глубиной весь окружающий мир. Горец уже совсем отчаялся разговорить мальчика и даже подумал уйти и оставить его одного ненадолго, когда Антон вдруг спросил:

– Ты тоже доверяешь этому… ну, Зару?